Мыслитель действует - Кристине Нёстлингер

– Она имеет в виду не меня, а водопроводный кран.

Затем Вольфганг Кран сел, а 3-й «Д» продолжал хохотать. Когда на уроке скучно, все с благодарностью хватаются за любой повод, лишь бы повеселиться.

Фрау Майер поглядела на умывальник и увидела, что вентиля, которым открывают воду, и в самом деле нет, торчал лишь штырек.

– Тогда пойди умойся в туалет, – сказала фрау Майер.

Томас направился было к двери, но тут Туз пик крикнул:

– Минуточку, я его и так открою!

Томас остановился, а Туз пик подошел к раковине, вытащил из кармана брюк плоскогубцы, зажал штырек, на котором прежде было колесико вентиля, и повернул его. Вода потекла тонкой струйкой.

– Прошу вас, сударь, – произнес Туз пик и подчеркнуто учтиво склонился, будто официант, подающий шампанское.

– Спасибо, верблюд, – сказал Купер Томас и, встав у умывальника, принялся набирать в горсти воду, плескать ею в лицо и отфыркиваться. Класс внимательно наблюдал за ним. Ученики всегда чрезвычайно интересуются всем, что не имеет отношения к уроку.

– Будет, Томас, – сказала фрау Майер.

Купер Томас пошел на свое место, отряхивая с рук на пол капли воды. Туз пик снова зажал стержень крана плоскогубцами и вдруг закричал:

– Вот гадина!.. – Он поднял над головой плоскогубцы с оторвавшимся штырьком. – Теперь я никогда не смогу закрыть воду.

Роберт Седлак, сидевший за первой партой, поднял руку.

– Фрау Майер, разрешите мне сбегать за завхозом?

Купер Томас тем временем уже подошел к своей парте, но тут же обернулся и предложил:

– А может, позвать господина Мецника, он в этом лучше разбирается. К тому же обойдется без ругани.

– Никто ни за кем не пойдет! – нетерпеливо крикнула фрау Майер и поглядела на часы. – Мы и так потеряли бездну времени. Пусть вода себе течет, завхоза позовете на переменке.

Учительница повернулась к доске, на которой были написаны латинские слова: laudo, laudas, laudat.

Купер Томас сел на свое место, а Туз пик, потоптавшись в нерешительности, проговорил:

– Извините, фрау Майер, но все-таки надо бы позвать кого-нибудь, потому что...

– Ничего не надо, – нетерпеливо перебила его учительница.

– Но ведь сток...

– Оттл Этерлайн, немедленно прекрати заниматься этой дурацкой водой! Знаю я эти штучки. Я больше не позволю тебе устраивать цирк на уроке латыни. – И учительница протянула ему мел: – Чтобы настроить тебя на серьезный лад, – она указала на доску, – пиши дальше.

Туз пик, не отрывая тревожного взгляда от умывальника, взял протянутый ему мел.

– Ну-с, Оттл Этерлайн... – произнесла фрау Майер, – а как дальше?

– Извините, но сток... – начал было Туз пик.

– Ни слова больше о стоке! – воскликнула фрау Майер. Она была уже изрядно раздражена, о чем красноречиво свидетельствовала появившаяся у нее между нахмуренными бровями короткая, но глубокая морщинка. Эта морщинка могла с большой скоростью достигнуть границы волос, и тогда следовало ожидать приступа бешеного гнева, на ребят обрушился бы целый шквал дополнительных домашних заданий, повторения вокабул, причем с оценкой. Туз пик с опаской посмотрел на эту складку над переносицей фрау Майер и написал на доске: «Laudamus – мы восхваляем».

– Хорошо, Оттл, а теперь: вы восхваляете.

«Laudatis – вы восхваляете», – написал Туз пик, и складка над переносицей фрау Майер почти расправилась. Потом Туз пик написал еще «Laudant – они восхваляют», и кожа на лбу фрау Майер стала гладкой, как у младенца. Однако это состояние умиротворенности длилось лишь мгновение, потому что Мартина Мадер снова страшным образом принялась чихать, а Купер Томас завопил:

– Она снова обрызгала меня с головы до ног!

– А я что, виновата?

У Мартины был хриплый простуженный голос и текло из носа.

Складка над переносицей фрау Майер поползла вверх к волосам. Учительница подошла к своему столу, вынула из своей сумки бумажный носовой платок, стала ждать, чтобы Мартина взяла его. Но Мартина не сдвинулась с места.

– Мне кажется, ей дурно, – сказала Сюзи Кратохвил.

Фрау Майер подошла к Мартине и прикоснулась ладонью к ее лбу.

– Да у тебя жар! – воскликнула она. – Тебе надо немедленно в постель!

– У нее и вчера была температура, – сказала Дональ.

– Что за беспечность? Почему ты здесь сидишь? – И фрау Майер сокрушенно покачала головой.

Мартина чихнула, взяла платок у фрау Майер и высморкалась. Потом снова чихнула.

– Потому что на той неделе контрольная, – пробормотала она между двумя чиханьями. – Мама сказала, чтобы я ничего не пропустила. – Затем последовала новая очередь из трех невероятно громких чихов, и девочка еле слышно прохрипела: – А то еще схвачу пару, чего доброго...

– Томас, проводи, пожалуйста, Мартину в канцелярию, – сказала фрау Майер со вздохом. – Пусть позвонят ей домой, чтобы за ней пришли. И помоги собрать ее вещи, сама она с этим не справится.

По виду Купера Томаса было ясно, что он не в восторге от этой просьбы. Нехотя сунул он руку в ящик под партой Мартины и, вскрикнув: «Фу-ты, черт возьми!», с омерзением ее отдернул, вывалив из ящика целый ворох мокрых скомканных бумажных носовых платков. Белые бумажные комки раскатились по полу.

– Неужто я должен их собирать? – возмущенно прошипел Томас.

Фрау Майер беспомощно смотрела на мокрые скомканные бумажки.

И тут встал с места Сэр, подошел к корзине для мусора, взял ее за ручку, поднес к парте Мартины, сел на корточки, обеими руками сгреб все бумажные носовые платки в кучу и опустил их в корзину.

– От сопливых платков еще никто не умер, многоуважаемый Томас, – сказал он.

– Спасибо, Михаэль, это очень мило с твоей стороны, – поблагодарила его фрау Майер, затем сама вынула из ящика сумку Мартины, запихала в нее все, что лежало на парте, и сунула ее в руки Томасу. Мартина, качаясь, поднялась с места и снова принялась чихать. Томас скорчил недовольную мину, но все же взял Мартину за рукав и потащил из класса. Учительница подождала, пока за ними закрылась дверь, и тогда произнесла:

– Ну вот, а теперь давайте займемся нашим предметом. – Она двинулась к доске, но когда поравнялась с умывальником, глаза у нее округлились – раковина была уже до краев полна водой, а из крана бежала веселая струйка.

– Боже мой! – воскликнула фрау Майер. – Да это же сейчас перельется!..

Голос ее звучал резко, а лоб переполосовали целых три складки, две продольные и одна поперечная.

– Извините, но я ведь давно говорил, что надо позвать завхоза, – сказал Туз пик.

– Вот и беги за ним, да побыстрее!

Туз пик направился к двери, да, видимо, не достаточно поспешно, потому что учительница крикнула ему вдогонку:

– Еле двигаешься!.. Спишь на ходу!..

Потом она уставилась в умывальник, очевидно полагая, что от пристального взгляда вода поднимется горой над раковиной.

Мыслитель, который сидел в первом ряду, вынул палец изо рта и сказал:

– Дело в том, что вода натекает быстрее, чем вытекает, потому что сифон засорен.

– И уже черт его знает сколько времени, – добавил Ферди Бергер.

– Почему никто об этом не заявил? – уже в голос орала фрау Майер. – Почему вы тут сидите, словно идолы какие-то, и ждете наводнения? Вы что, совсем ополоумели?

Лоб фрау Майер был теперь весь в клеточку, так его расчертили поперечные и продольные складки. Ее трясло, а от гнева или от беспомощности, решить было трудно.

– Сосуд!.. Несите какой-нибудь сосуд!.. – Фрау Майер огляделась по сторонам. – Надо вычерпывать!.. Что же вы не вычерпываете?

Регина Хаберзак неуверенно подняла руку с маленькой вазочкой для цветов, которая стояла у нее на парте, вазочка эта была не больше рюмки.

– Хаберзак, оставь свои глупые шутки! – рявкнула на нее учительница. – Если вода прольется на пол, вы все будете отвечать за это!

Сэр наклонил голову набок, прищурил один глаз и, проверив уровень воды в раковине, сказал:

– Еще три миллиметра, и надо будет подавать сигнал бедствия.

– Нет, еще пять миллиметров, – возразила ему Лилибет.

– Организуйте же, в конце концов, какой-нибудь сосуд, – простонала фрау Майер. – Надо немедленно начать вычерпывать.

– Да нету у нас никакого сосуда, – сказала Лилибет. – И в других классах тоже нет. Вот разве что вазы, но ведь они уже с водой...

– Где-нибудь в этом проклятом здании должно же быть какое-то вместилище для воды, – не унималась фрау Майер.

Вот тут-то Мыслитель встал и медленно подошел к умывальнику. Он открыл жестяную дверцу в стене под раковиной и что-то там повернул. Вода из крана тут же перестала течь.

– Это главный вентиль, – кротко пояснил он.

Учительница, шатаясь, подошла к своему стулу и рухнула на него. Уровень воды в раковине медленно опускался, однако сетка на лбу фрау Майер не исчезала.