Путь долга и любви - Анна Гаврилова

Кажется, я была единственной, кто считал роман с боевиком фикцией. Остальные с самого начала всё про нас знали.

Да-да! Все всё знали! Только мы с Киром два слепца. Или всё-таки один? Вернее, одна? Впрочем, не важно. Всё теперь не важно. На повестке дня только один вопрос — как сказать отцу.

Господина Форана новость, разумеется, не обрадует. Рид моё решение тоже не оценит, но убедить жениха будет проще. Пусть Ридкард очень сильно подвержен влиянию моего папы, но он… он всё-таки помягче. К тому же Рид, в отличие от первого министра Верилии, властью не грезит. А ещё прекрасно понимает, что жить с женщиной, которая влюблена в другого, невозможно.

Когда-то, очень-очень давно, почти сразу после помолвки, мы с Ридом этот вопрос обсуждали. Он тогда совершенно серьёзно просил не влюбляться, а я смеялась и отмахивалась. Все студенты верилийской академии магии были мне знакомы, никто из них не тревожил ни мысли, ни сердце. Я попросту не могла влюбиться, даже если б захотела.

Отправляясь в Дурбор, влюбляться не собиралась тем более, но… прав был тот, кто сказал — сердцу не прикажешь.

А тот, кто сказал, что все беды от женщин, тоже не ошибся — стоило представить, чем аукнется моё решение, по спине побежал холодок.

Если папа добьётся своего, если отвоюет трон у Уйлима из рода Веркур, я стану принцессой, а мой избранник — следующим претендентом на верилийский престол. Злые языки говорят, дескать господин Форан всегда только о своей выгоде заботится, но я-то знаю: отец тревожится о судьбе королевства куда сильней, нежели о собственном благополучии.

Отец неспроста решил отдать меня Риду. С самого начала, с самого первого дня, первый министр учил своего помощника управлять королевством. Он сам нанимал для Ридкарда учителей, брал помощника на все, даже самые секретные, совещания. Он же позаботился о том, чтобы роду Неран, к которому принадлежит Рид, вернули часть земель, реквизированных в своё время в пользу короны. И пару старинных, но крайне неприятных историй, бросавших тень на знатную фамилию, из летописей вымарал.

Конечно, папа пытался слепить из Ридкарда подобие самого себя, но всё сложилось чуточку иначе. Рид не поддался, чем заслужил уважение многих знатных мужей, ну и моё заодно. Но это уважение никогда не сможет затмить чувство, которое я испытываю к Киру, а раз так, у нас с Ридкардом только один путь — разрыв.

Захочет ли отец отдать трон незнакомцу, да еще и магу — понятия не имею. Захочет ли Кир покинуть Дурбор — тоже не знаю, но выясню. Рассказывать боевику о том, чьей дочерью являюсь, пока рано, но… часть секретов раскрыть всё-таки придётся.

На мгновение сердцем овладел страх. Что если Кир в самом деле откажется принять моё наследство и уехать из Дурбора? Но голос разума шепнул — от таких предложений не отказываются, и я успокоилась.

К тому же ещё неизвестно, чем всё закончится. Да, я не желаю верить в провал отца, но не могу отрицать, что этот провал возможен. Есть вероятность, что я останусь нищенкой и бесприданницей и вместо титула принцессы обзаведусь клеймом дочери узурпатора или даже преступника…

— Госпожа Эмелис, — вырвал из раздумий голос Бетти, — шпильки какие? Простые или с бабочками?

— С бабочками, — выдохнула я. А про себя подумала — вдруг бабочки в волосах помогут стать легкомысленней?

Но от тяжёлых размышлений не рукотворные крылья отвлекли, а замечание всё той же горничной:

— Господин Кирстен, должно быть, уже под дверью… Будем торопиться или как?

Я не могла не улыбнуться. Потом вспомнилось, как час назад сбегала из его спальни, и улыбка, вопреки желанию, стала стократ шире.

— Нет, торопиться не будем, — ответила я. Взглянула на циферблат настенных часов и добавила: — Тем более до завтрака ещё уйма времени.

Румяная Бетти понимающе хмыкнула и занялась шпильками.

Закончив с причёской, горничная помогла надеть снятые на ночь украшения. Кольцо с аквамарином, подаренное Киром; браслет, украшенный россыпью сапфиров, — тот, что передали от отца; тонкую цепочку с кулоном, которая досталась от матери и которую снимала крайне редко. Ещё Бетти подала цепочку с ключом от моей комнаты в общаге — очень своевременное напоминание.

Спрятав ключ в карман, я вновь вернулась к зеркалу. Стараниями горничной растрёпанная блондинка превратилась в элегантную леди. О том, что ночь у леди была бурной, свидетельствовали слегка припухшие губы и только.

— Вы прекрасно выглядите, госпожа Эмелис, — заметила Бетти. Добавила с тихим смешком: — Господин Кирстен обречён.

Я одарила девушку лучезарной улыбкой, расправила плечи и смело шагнула к двери, ведущей в гостиную выделенных мне покоев. А переступив порог, замерла в удивлении — Кира в гостиной не было.

Как так? Почему?

Бетти, которая вышла следом за мной, удивилась не меньше.

— Может, его госпожа Вента вызвала? — предположила горничная.

Я пожала плечами и промолчала. Да, хозяйка замка не лишена присущего всем пожилым людям стремления поучать, но… нет, здесь что-то не то.

Выждав несколько минут, я глубоко вздохнула и выскользнула в коридор. Знаю, девушке не престало стучаться в двери мужских покоев, но я ко всему прочему магичка, а магам, как известно, дозволено куда больше, нежели остальным.

Дверь в гостиную Кира распахнулась почти сразу, но на пороге не боевик обнаружился, а слуга. О причинах моего визита парень в форменном камзоле догадался сразу.

— Господин Кирстен ушел четверть часа назад, — с поклоном сообщил он. — Не уверен, но, кажется, хозяин направлялся в библиотеку.

В библиотеку? Интересно, что он там забыл?

Я благодарно кивнула слуге, подобрала подол и поспешила к лестнице.

Библиотека располагалась в этом же крыле, этажом ниже. Она была небольшой, но отнюдь не скромной. В первый и единственный визит в это хранилище знаний рассмотреть все книги не успела — просто мы с Киром не читать, а целоваться туда ходили, — но кое-что всё-таки заметила.

Корешки сплошь потёртые, книги, в подавляющем большинстве, посвящены магии. И если учесть, что в родственники Кира по материнской линии сам Тердон из рода Дерс затесался… В общем, за эту библиотеку даже Орден душу продаст, причём коллективно. Но возвращение в академию всё-таки не повод интересоваться пыльными фолиантами, или?..

Стук собственных каблуков казался оглушительно громким. Стук сердца ещё громче. Когда одолела лестничный пролёт и подступила к массивной резной двери, за которой скрывались стеллажи с книгами, сердце и вовсе споткнулось.