C Гёте в мире духов - Аннекатрин Пуле

Эпоха Гёте стала отправным пунктом и источником вдохновения для настоящей книги. Труды Гёте и вся его жизнь насквозь пронизаны переживаниями, которые можно назвать паранормальными, хотя они куда более нормальны, чем думают иные, и весьма распространены. Так, Гёте, находясь в Венеции, писал своему другу, герцогу Карлу Августу, в Веймар: «Все это вызывает во мне, суеверном человеке, удивительнейшие видения» (Гёте. Письма. Герцогу Карлу Августу, 14 октября 1786 г.). Руководствуясь этими словами, давайте отправимся вместе с Гёте в путешествие в мир духов.

Гётеборг, 7 февраля 2005 г.,

Анне-Катрин Пуле

Благодарности

Пусть сопровождают Вас добрые духи.

Гете. Письма. Герцогу Карлу Августу, 18 января 1781 г.

Филиппино Липпи (1757/8-1504). Две ангельские головки

Сердечно благодарю всех, кто помог мне в работе над этой книгой: это проф. Иоханес Мишо, Эберхард Бауэр, Моника Лауингер-Вендеринг, Барбара Фрей, д-р Фридерика Шривер, проф. Дэвид Фонтана, проф. Лотар Эрлих, д-р Михаэль Кнохе, Габриэла Майер, Беате Хакель, проф. Герхард Р. Кайзер, проф. Хельвиг Шмидт-Глинцер, д-р Гиллиан Беплер, д-р Сабина Зольф, Теодор Тиль, д-р наук Томас Рюттен, проф. Винфрид Шлейнер, проф. Рудольф Шлёгл, проф. Герхильд Шольц-Уильямс, д-р наук Сюзанна Хайлер, д-р наук Ольга Фейтова, д-р Элизабет Эмтер, д-р Барбара Потхаст, Гражина и Лещек Теуш, д-р Нильс Фрейтаг, Ирмгард Тринкерл, д-р Герберт Поль, проф. отец Андреас Реш, отец Целлер, проф., отец Фердинанд Цальнер, Ангелика Лентнер, Вольфганг Кёрнер, магистр Карлхайнц Бауэр, Эдит Вайс, Карин и Хайнц Ринклак, отец Северин, отец Готфрид, Ханна Вильде, Эрих Хольцмюллер, Эмми Симон, Бригитте Шнепель и Хельмут Милас, д-р Йохана Лоэр, проф. Хайнц Шотт, проф., д-р Клаус Е. Мюллер, д-р Алан Гоулд, Джез Фокс, проф. д-р Эрлендур Харальдсон, д-р Ганс Вендт, д-р Эрнст Сенковски, Эвелин Эльзессер Валарино, Сюзанна Хадерер, Сильвия Лей-Киффер, д-р Вильгельм Авенариус, Ральф Айнхорн, Пауль-Герхард и Траугот Фрэнкле, Ульрих Рёрих, Клаус-Юрген Грунднер, д-р Мартин Коллевин, д-р Рената Фрич, Эльке Мерциер, Сабина Бен Селем, Беттина Функ, Карла Дидерикс, Габриэла Нау, Юрген Трот-Чепе, Корнелия Пуле-Шнепель и Герхард Шнепель, Марианна и Лиа Самареллис, д-р Мартин Киндшер, Кьель Арне Лие, Анита и проф., д-р Гёран Хольмен, Ингемар Андерсон, Можган Кейруллахи, д-р Торбьорн Йохансон, Кони Аквист, д-р Адриан Паркер, Матиас Дрэгер, Габриэла Хитцель и Сильвия Луетйохан.

Также выражаю признательность издательству «Insel Verlag» во Франкфурте-на-Майне и Лейпциге за любезное разрешение включить в эту книгу выдержки из «Собрания историй о привидениях» Теодора Шторма.

Вступление

И вот воскресло давнее стремленьеТуда, в мир духов, строгий и немой…[3]

Гёте. Фауст. Посвящение

«Может ли разумный мужчина верить в существование духов или призраков?» – этот вопрос, который пастор Штютцинг в 1764 г. сделал названием своей книги, волнует нас и по сей день, с той только разницей, что сегодня мы отнесли бы его не только к мужчинам, но и к женщинам. Вера в духов и подобных им существ стара, как само человечество, и присутствовала во всех культурах во все времена. Она неразрывно связана с верой в жизнь после физической смерти и в бессмертие души. Одной из предпосылок такой веры является представление о духовно-душевной сущности, лишенной тела.

Рафаэль Санти (предположительно 1483–1520) Ангел. Фрагмент алтаря Барончи. 1500–1501

Начать эту книгу я бы хотела фразой, которой Аниела Яффе в 1958 г. закончила свой труд «Явления духов и предзнаменования»: такие феномены приближают нас к «ощущению единства бытия». Они символически связывают потусторонний мир и мир реальный, невидимое и видимое, нематериальное и материальное, синхронное и асинхронное, мнимое и явное, подсознательное и сознательное и придают нашему миру, ограниченному тремя измерениями, – по словам Карла Густава Юнга, «системе ящичков» – осмысленную завершенность (Юнг, 1985). Стремление постичь мир как единое целое, дойти до его сути, было свойственно человеку всегда, равно как и знание о том, что скрытое от глаз (occultum на латыни), паранормальное, существующее наряду с обычным, привычным, является составной часть жизни, как бы ни противился рассудок человека этой истине. Человек по своей природе – существо, тесно связанное с миром, который он воспринимает как единое целое, а себя – его неотъемлемой частью. В детстве такая связь еще не нарушена, человек с доверием воспринимает мир, и это чувство – дар его Творца.

Гесиод (?) (ок. VIII в. до н. э.). Копия эпохи Клавдия с бронзовой статуи ок. 200 до н. э.

Где дети – там Золотой век

Новалис. Цветочная пыльца, фрагмент 96

Золотой век воспевался в поэзии еще до эпохи Романтизма. Так Овидий (43 г. до н. э. – 17 г. н. э.), ссылаясь, в свою очередь, на Гесиода (ок. VIII в. до н. э.), писал: «Аигеа prima sata est aetas, quae vindice nullo, sponte sua, sine lege fidem rectumque collebat[4]». Осознание этой благостной связи с изначальным, чувство принадлежности миру как основополагающее, жизнеутверждающее ощущение прослеживается и в поэзии более позднего времени:

Когда-то все ручьи, луга, лесаВеликим дивом представлялисьмне;Вода, земля и небесаСияли, как в прекрасном сне,И всюду мне являлись чудеса.

Вордсворт. Отголоски бессмертия по воспоминаниям раннего детства[5]

Уильям Вордсворт (1770–1850)

Прожив эпоху первозданного бытия, человек как бы диалектически становится в оппозицию окружающему миру. Идею о том, что развитие мышления есть процесс диалектический, высказал еще до Сократа Гераклит (ок. 500 г. до и. э.). Спустя более двух тысячелетий Гегель (1770–1831), тоже мастер диалектики, говорил, что все мысли этого досократовского мыслителя он перенес в свою логику.

Гераклит Эфесский (ок. 500 г. до н. э.)

Разногласия с миром ведут к отчуждению от него. Вторая стадия истории человечества ознаменована односторонним развитием интеллекта. Утрачивается априорное знание, благодаря которому человек вначале еще чувствовал себя связанным со всем миром, а свойственный ему интерес к тому, «что лежит в его (мира) основе» (Гёте), превращается в любопытство, поднимается до критического переосмысления и сомнений. Аналитическое и практическое расчленение того, что было познано как целостное, ведет к раздробленному восприятию и угасанию чувства персональной ответственности.

Франц Гарейс Новалис (Фридрих фон Харденберг, 1772‒1801). Единственный сохранившийся портрет

Третья стадия очевидна. В эпоху, когда процветают узкие специалисты, ускоряется разрушение уже нецелостной природы, а человек одинок и живет изолированно, мы жаждем вновь объединиться и с Единым Богом, и с небесным миром. Восстановление разрушенной целостности проявляется на всех уровнях – как в масштабе всего человечества, так и в масштабе отдельной жизни. И на ум приходят воспоминания Новалиса о Золотом веке:

Когда не знаки и не числаДадут ключи мирского смысла,Когда певец или влюбленныйУзнает больше, чем ученый,Когда на волю мир умчитсяИ заново к миру обратится,Когда сияния и мракиОпять сольются в ясном бракеИ в сказках разгадают сноваИсторию пути мирского,Тогда-то тайна здесь прозвучит,И извращенный мир отлетит.

Новалис. Генрих фон Офтердинген

Как тени чужого мира, врываются духи в нашу привычную жизнь. А может быть, как вспышки молнии? Новалису кажется, что духи дают надежду, подобную лучику света, пробившегося сквозь облака: «Если бы нам явился дух, мы тут же познали бы свою собственную духовность, к нам пришло бы вдохновение – и через самих себя, и через духа. Без вдохновения невозможно увидеть духов. Вдохновение – это явление и ответная реакция, отдача и исцеление одновременно» (Новалис. Цветочная пыль, фрагмент 32).

Но реальны ли духи? Существуют ли они в действительности? Прежде чем дать ответ на этот вопрос, вызывающий большое неудовольствие ученых людей, надо дать определение реальности. Это слово (от латинского realitas) изначально означало «действительность», и тогда наш вопрос можно переформулировать так: что можно считать действительно существующим? Здесь пришлось бы составить длинный список, и он был бы различным у разных людей и в разных культурах. В индустриальных обществах, почти не сохранивших традиции, списки в основном будут одинаковы: повседневность действительна, а все, не поддающееся учету, неконтролируемое и неповторяющееся попадает в рубрику «ненаучное», что практически означает «несуществующее». Таким образом, сны, видения и, прежде всего, духи – нечто, не существующее в действительности. Пока еще слабо проявляется тенденция, которую уже в 1976 г. точно выразила Кэтлин Рэйн в предисловии к книге Эванса Венца «Вера в фей в кельтских странах» (The Fairy-Faith in Celtic Countries): «Научные исследования в области паранормального навсегда исключили старомодное уравнивание «реального» с тем, что может быть открыто с помощью чувств и измерено количественно». В философском смысле слово Geist («дух») связано с историей культуры Германии, но видения духов ни в коем случае не хотят связывать с историей духовного развития немцев. Как установил врач Юнг-Штиллинг уже в 1808 г., люди стыдятся своих видений. Лишь в последнее время духами начинают интересоваться университеты. При этом у нас есть возможность обратиться к богатейшим архивам исторической и научной литературы по самым различным дисциплинам, которые преданы абсолютному забвению в немецкоязычных странах и которые я бы хотела открыть для публики.