Самая трудная роль - Василий Веденеев

– Понимаете, товарищ… – Олег замялся, не зная, как назвать этого огромного милиционера в спортивной куртке.

– Зовите меня Александр Алексеевич.

– …Александр Алексеевич, я как-то не обратил внимания. Понял только, что обрез, а какой-то он там…

– Ну, хотя бы сколько стволов?

– Стволов… – протянул Олег. – Кажется, два. А может, и один.

– Спасибо, – поблагодарил Бойцов.

Жаль, что шофер не заметил такой важной детали. Зато другое помнит. Вот от второго потерпевшего ничего путного пока добиться не удалось. Твердит, что родился в Харькове, работает в Норильске, был в командировке. В магазине, каком, точно не помнит, в центре, познакомился с парнем по имени Женя, тоже из Харькова. Пока стояли в очереди, вроде сдружились. Потом это дело в кафе отметили. Выяснилось, что его друг тоже сегодня улетает, предложил поехать в аэропорт вместе. И вот…

Время от времени потерпевший вдруг замолкал и задавал сам себе попеременно два вопроса: «Что же будет на работе?» и «Что я скажу жене?»

Розыскная собака уверенно взяла след от обочины, бодро пробежала метров сто сначала к шоссе, потом в сторону города и остановилась. Села и виновато завиляла хвостом. След исчез. Здесь они поймали попутку, это ясно. Не ясно какую. И вообще не ясно, за что хвататься. Пока ничего конкретного, кроме того, что в городе объявились два опасных преступника с оружием в руках, нетрезвые и готовые в любой момент пустить обрез в дело…

Бойцов понимал, что Женя из Харькова с таким же успехом может оказаться Витей из Ростова-на-Дону или Петей из Владивостока.

И все же времени на долгие раздумья не было. Свежий след есть, и терять его Бойцов не мог, как та добросовестная собачка. У него не нос главный инструмент в поиске, а голова. И хотелось надеяться, что соображает она лучше, чем у тех двоих.

Оставив часть группы с экспертом на месте преступления, Шура решил вернуться в город. Срочно надо было проверить еще одно, хотя пока и неясное, но, возможно, перспективное направление в поиске преступников. С собой он захватал в таксиста.

– На Ольховую, – сказал Бойцов водителю, когда они въехали в город.

Со стороны, наверное, кажется, что самые сложные дела – это те, что раскрываются долгими неделями, а то и месяцами. Когда преступника находят почти сразу, непосвященный считает, что это было просто. На самом деле раскрытие преступления по горячим следам, если можно так сказать – блиц-расследование, не только не легче, а порой и сложнее долгих поисков.

Здесь приходится делать все то же самое, но только со скоростью курьерского поезда. Быстрое раскрытие сложного преступления – это мастерство, столь же высокий уровень профессионализм, как у поэтов умение подбирать зримые, выпуклые образы, у слесарей-ремонтников – по звуку мотора определять, где неисправность, у портных – без единой примерки шить костюм точно по фигуре. Поэтому и говорят – «мастер сыска»! Стихи можно переписать, мотор – перебрать, костюм – перешить. «Переискать» преступника нельзя. Твое неумение, непрофессионализм могут обернуться непоправимой бедой для других.

…Участковый был молодым, щеголеватым и сообразительным. К делу он относился со вниманием. По его словам, в интересовавшем сотрудников МУРа доме проживал только один человек, к которому могли приезжать подобные гости. Некто Попов, которого местные старушки называли не иначе, как Сенька-пьяница. Временами, после визита участкового, он устраивался в соседние магазины грузчиком, но трудового энтузиазма ему хватало только на месяц-другой. А потом – до следующего визита. Жена в настоящее время отбывает срок. Попов жил один, хранил верность своей супруге.

…Дверь долго не открывали. Наконец, зашлепали неуверенные шаги, что-то опрокинулось. Дверь приоткрылась, и через цепочку на Бойцова глянули водянистые вспухшие глаза.

– Кого надо? – настороженно спросили хриплым голосом.

– Открывайте, Попов, гости к вам, – Бойцов достал муровское удостоверение. Попов оробел. Раньше к нему приходили не выше участкового. Он открыл дверь и, не дожидаясь, пока гости войдут, прошлепал в комнату. Она была похожа на грязную стеклянную банку под замызганной крышкой, а хозяин – на полузадохшуюся столовую муху в ней.

Попов был очень пьян. Но значительная фигура Бойцова, рокот его баса и необычное удостоверение привели его в относительно сознательное состояние лучше ледяного душа.

Косясь попеременно то на мощные руки Бойцова, то на молодцеватого участкового и почесывая грудь серыми, давно не немытыми рукам с синими разводами тусклой татуировки, Попов торопливо начал отвечать на вопросы:

– Не знаю я ничего. Вот ей-богу – ничего. Пил с вечера. Вглухую… От Машки письмо получил. Скучает… – И слезливо затянул: – И я по ней заскучал. Вот…

– Кто к вам приезжал сегодня, Попов? – спросил Бойцов. – Только толком отвечайте. – Воздух в комнате был до того спёртым, что казалось, и голос звучит по-другому.

– Это когда? – тупо переспросил Попов и снова поскреб впалую грудь.

– Сегодня, примерно часа четыре назад.

– А-а… Ну, так бы и сказали… Зяма был. Земляк мой. Как же, как же…

Еще один земляк. Не дело, а землячество какое-то.

– Зяма – это кто? – спросил у смышленого участкового Бойцов.

Участковый знал все.

– Дружок его, – быстро ответил он. – Зимин Евгений Константинович. Проживает…

Нет, не зря в глазах молоденького участкового видны отсветы блестящей карьеры. Толковый малый.

– Та-ак, – протянул Бойцов, выслушав всю информацию. – Вы разрешите? – неожиданно опросил он у хозяина, достав папиросу. И тут Попов сробел вовсе. Так у него еще никто не спрашивал. Ему стало всё ясно. К нему приехал генерал. Всё сходится: фигура, голос, вежливость, потому как большая власть. И раз так, плохи его дела, влип по пьянке! Только бы вот ещё знать во что?!

– Я всё расскажу, честное слово, тов… гражданин генерал, всё! – зачастил хозяин.

От «гражданина генерала» Бойцов сам чуть не поперхнулся, но сдержался и серьёзно сказал:

– По званию не обязательно, просто Александр Алексеевич, – Бойцов ждал, может, вот сейчас испуганный алкоголик сообщит что-то путное.

– Гражданин генерал, Александр Алексеевич, вот оно как получилось. Да, Зяма приходил… Ага, намедни мы о чем-то договаривались. Не помню о чем. Помню я вот что-то плохо. Машка, помню, вчера письмо прислала…

Больше ничего, кроме данных о его жене, от Попова добиться было невозможно.

Шура последний раз посмотрел на хозяина квартиры, впавшего в алкогольный маразм, и подивился на преступников. Вот этого пьяницу они, по-видимому, хотели взять в сообщники? Хотя кто из нормальных, приличных людей пошел бы с ними? Спускаясь по лестнице, Бойцов спросил:

– Почему вы его в ЛТП не отправите?

– Все оформлено, товарищ капитан. Как раз завтра должна путёвочка быть, – отрапортовал участковый…

Вскоре по рации сообщали из картотеки данные на гражданина Зимина: ранее судим, несколько месяцев назад вернулся из мест лишения свободы. Его ближайшим другом, а точнее «наставником», был некий Александров Виктор Иванович.

– Вот вам и Женя – усмехнулся Бойцов, кладя трубку радиотелефона, – фантазия убогая, ничего лучше придумать не мог, как назваться именем дружка.

Судя по тому, что удалось узнать, бандиты достаточно глупы. Но это не только не успокаивало, а, наоборот, требовало быстрого действия. Глупость, сплавленная с жестокостью, помноженная на страх и алкоголь, порой опаснее холодного расчёта.

Шура связался с дежурным по городу. Тот сообщил, что пока всё спокойно.

– Поехали к Зимину, – распорядился Бойцов. – Может, застанем?

…В подъезде стоял крепкий запах, похожий на аромат зверинца с хищниками. Лестница грязная, заплёванная. «И куда ДЭЗ смотрит? – удивился Шура. – Дом-то совсем не старый».

На широкой площадке молодой практикант из высшей школы милиции попытался обогнать Бойцов. Тот попридержал его могучей рукой:

– Не торопись!

– Так он, может, он вооружённый!..

– Тем более! Запомни закон МУРа: старший идет первым!

Квартира Зимина оказалась на последнем, пятом этаже. Дверь открыла древняя старушка. Самого Зимина дома не было.

– Шут его знает, где его носит, – безразлично ответила она на вопрос, а потом назидательно добавила:

– Вы – из милиции, вам и знать надо, куды он шастает!

В комнате Зимина в углу, около кровати, среди прочего мусора и пустых бутылок лежали два обрезка отпиленных стволов 12 калибра и часть приклада.

Их принесли Бойцову, который на кухне пытался найти общий язык с сердитой старушкой. Находка произвела на неё неожиданное действие. Она мелко закрестилась и что-то начала бормотать, то ли богу молиться, то ли внука непутевого проклинать. И здесь – минимум информации. А время шло. След «остывал». Преступники еще были на свободе. Бойцов начинал злиться. Участковый, конечно, молодец, но вот проглядел незарегистрированное оружие. А изъял бы вовремя…