Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса - Джеффри Бибб

Так было вовсе не всегда. Египетский крестьянин, вышедший ранним утром во двор своего дома, ничего не знает о том, что пять или даже шесть тысяч лет назад обитатели долины Нила жили совсем иначе. Они селились в хлипких соломенных хижинах на краю лесов, тянувшихся между каменистыми пустынями и заболоченной речной долиной, охотились на зверей и птиц, которых убивали своими дубинками, бумерангами и стрелами. Из дельты на севере к этим охотникам-дикарям медленно распространялись умение обрабатывать землю и собирать урожай, разводить овец, коз и прочий домашний скот, а также навыки изготовления сыра и масла, помола зерна, прядения и ткачества. Прошли века, прежде чем удалось «приручить» долину реки, расчистить леса и осушить болота, устроить поля и соорудить простейшие дамбы. Со временем получила развитие ирригационная система, что дало возможность расширить возделываемые участки земли в сторону пустыни. Плуг появился из дельты, а когда в него научились впрягать быков, это произвело настоящую революцию в земледелии. Зерна стали сеять и собирать больше, появилась новая культура – лен. Папирус стал выращиваться для продажи, когда изготовление писчего материала стало необходимым после появления на Востоке письма и начала развития египетской иероглифической письменности. Сменяли друг друга поколения, медленно развивались формы правления и системы землевладения. По мере совершенствования примитивного анимизма охотников сменяли друг друга даже боги. Животные-покровители, сформировавшие тотем каждого клана, стали богами с головами животных, защищавшими отдельные территории. Потом они смешались и связались в сплоченный пантеон, в котором боги были общими для всей земли, хотя все еще ассоциировались с теми административными единицами, где появились. Каждый имел собственные черты и свою нишу во всеобщем порядке, которой управлял и которую охранял.

О том, как все это произошло, египетский крестьянин ничего не знал. Хотя и у него были свои мифы и легенды.

Легенды повествовали, что его далекие предки пришли из Пунта, священной земли, куда можно добраться, если очень долго идти на юг вдоль побережья Восточного моря. Он называл свою страну Две Земли, и величайшей личностью в его легендах был царь Мина, объединивший эти две земли (одна земля – речная долина, другая – дельта) в одно царство около четырнадцати сотен лет назад. (Это для него такое же далекое прошлое, как для нас – времена короля Артура.) Египетский крестьянин рассказывал о войнах и царях, предшествовавших этому объединению, о том, как цари верхней части долины, где он жил, покорили царей нижней части долины, объединив весь Верхний Египет в Белое царство под белой короной. Мина носил белую корону до того, как присоединил к своему царству дельту, получив в результате этого корону Нижнего Египта. С тех самых пор на протяжении четырнадцати сотен лет правители Египта носили двойную корону. Сначала они правили из Мемфиса (ныне Каир), расположенного на бывшей границе между царствами, а позднее из Фив, что в 350 милях южнее, если идти вдоль долины, и недалеко от места, где стоит наш крестьянин.

Он знает немного об истории царей Мемфиса, да и не слишком ею интересуется, так же как и наш с вами современник не слишком хорошо знает и не часто задумывается о своем далеком прошлом – к примеру, о событиях периода от англосаксонских вторжений до Войны за независимость. Но наш крестьянин всю жизнь слышал рассказы о Мине, великом объединителе земель египетских, и о могущественных фараонах Четвертой династии, которые восемь сотен лет назад возвели огромные пирамиды возле своей столицы. К пирамидам он, конечно, привык, поскольку каждый фараон строил по одной, причем начинал планировать сооружение, как только восходил на трон или даже раньше. Пирамида, эмблема бога солнца Ра, является признанной формой надгробного памятника царю, который есть сын Ра и его земное воплощение. Но великие пирамиды Четвертой династии – пирамиды Хуфу[1], Хефрена[2] и Менкауры[3] – были несколько иными, и стоило потратить время, чтобы их увидеть. Вполне возможно, что наш крестьянин видел их, так же как миллионы прочих путешественников за восемьсот лет, прошедших после их возведения. И все они неизменно застывали, охваченные благоговейным страхом перед их колоссальными размерами – все же пирамида Хуфу имеет высоту 4800 футов[4] – и удивленные великолепной обработкой поверхности. Нашего крестьянина отделяет от возведения этих пирамид примерно такой же период времени, какой отделяет нас от строительства Виндзорского замка.

Люди с юга – из бывшего Белого царства в долине Нила – почитают Мемфис. Хотя он перестал быть столицей страны еще двести лет назад, это все же изумительный сказочный город, изобилующий дворцами и храмами, которые построили представители десяти сменявших друг друга династий. Особенно известным был Хе-Ку-Птах – «дом духовного воплощения Птаха», который был богом учения и местным божеством Мемфиса. Он был настолько знаменит, что дал название всей стране – греки называли его Aigyptos, а англичане – Egypt.

А Мемфис был воротами на север для обитателей долины, проходом в дельту, в прежнее Красное царство.

Дельта всегда была несколько более цивилизованной, чем долина, особенно в южной части. Она находилась ближе к другим древним цивилизациям и растущим средиземноморским торговым путям, она была плодороднее и более населенной. То, что умение обрабатывать землю, а также многие другие технические и экономические инновации пришли на южные земли из дельты, было уже давно забыто, но на юге у людей сохранилось чувство, что они принадлежат к бедной, менее урбанизированной, хотя и более сильной, мужественной культуре. (Примерно такое же чувство существует в Шотландии по отношению к Англии.) Все же Мина пришел с юга, и теперь именно юг правил всем Египтом.

Основные моменты истории последних трех столетий были хорошо известны даже самому необразованному обитателю юга. Сочетание слабых царей Мемфиса и сильного духовенства в дельте позволило правителям южных областей, которые изначально назначались фараоном, получить наследственные права и тем самым стать вполне самостоятельными «баронами», хотя номинально и подчинявшимися царю. Долгое время между ними существовало внутреннее соперничество. Так, следующие друг за другом правители Сиута сохраняли лояльность царю и неоднократно от его имени подавляли зарождающиеся бунты независимых баронов Фив. Но около 2300 г. до н. э. Интеф из Фив объявил о своей независимости и принял титул фараона. Очевидно, мемфисские правители больше не могли его сдерживать. Его сын тоже звался Интеф и взошел после отца на трон Фив. После него было несколько фараонов, носивших имя Ментухотеп, по-видимому бывших отпрысками другой ветви того же семейства. Линия Интефов продолжалась, хотя сами они больше не правили. В период правления Ментухотепа II на юге народная революция свергла последнего из старых мемфисских царей, их дворец был разграблен. Ментухотеп II воспользовался представившейся возможностью, выступил со своей армией на север, подавил революцию и взял на себя управление всем Египтом. Он оставил Фивы своей столицей, и во время его правления, а также трех его преемников, причем все они носили имя Ментухотеп, наблюдался приток скульпторов и архитекторов из Мемфиса, в конечном итоге превративших Фивы из провинциального городка во вполне достойную столицу государства. Ментухотеп III имел государственного министра по имени Аменемхет, который вел свой род от Интефов, и, вероятно, его сын, тоже звавшийся Аменемхет, был министром при Ментухотепе V.

Мы уже вплотную подошли к 2000 г. до н. э., и только год или два назад наш крестьянин услышал о рейдах в дельту племен из пустыни, как с запада, так и с востока. Вероятно, они совпали с народными волнениями в дельте, хотя точно мы этого не знаем. Но и вторжения, и волнения были подавлены твердой рукой Аменемхета. Этот человек весьма амбициозен и, вероятно, считает себя законным наследником Интефов. После подавления волнений он является реальной политической силой в стране, и низложение Ментухотепа и провозглашение его фараоном – всего лишь вопрос времени. Итак, восход солнца второго тысячелетия до н. э. сопровождают слухи о смене династии.

Солнце уже час как взошло в небе над Месопотамией, когда его первые лучи коснулись берегов Нила. Долины Тигра и Евфрата и Нила разделяет восемь тысяч миль пустыни, и лишь очень редко новости о событиях в одной долине доходят до жителей другой быстрее, чем за пять-шесть месяцев. Крестьяне, идущие на поля Месопотамии, ничего не знают о приходе к власти Аменемхета и почти ничего о жизни, обычаях и истории Египта. У них собственная жизнь и свои традиции.

Они, как и египтяне, являются потомками древних земледельцев. Более четырех тысяч лет назад кочевые племена охотников, жившие у подножий холмов к востоку от долины, начали сжигать траву и сеять зерно. Они строили небольшие деревни в северной части долины. Это были далеко не первые земледельцы на земле. Эта честь, насколько известно сегодня, принадлежит населению Иерихона, древнего города на берегу реки Иордан, севернее Мертвого моря. Эти люди уже в 6800 г. до н. э. жили в окруженном стенами городе и занимались земледелием. Вскоре после этого умение сеять зерно и приручать скот достигло севера Ирака. Но прошло довольно много времени, прежде чем поселенцы начали осушать болота нижней части долины, где Евфрат и Тигр сближаются друг с другом и образуют единую речную систему.