Раскройте тайны своей усталости: 12 шагов для подзарядки энергией, исцеления тела и трансформации - Алекс Ховард

Если вы страдаете серьезным хроническим заболеванием, вам трудно начать разговор с общепринятого обмена любезностями. На совершенно безобидный вопрос «Как поживаешь?» можно ответить по-разному, и привычный вежливый ответ «Спасибо, прекрасно» является откровенной ложью. «Прекрасно» относится к той же категории, что слова «хорошо» и «отлично», и означает скорее отсутствие проблем, чем их наличие.

Однако я дошел до той стадии болезни, когда меня перестало волновать, что думают обо мне другие люди. Не пытаясь ничего приукрасить, я откровенно рассказал дяде о своем состоянии, о том, как возненавидел свою жизнь и каким мучительным был каждый новый день того ада, в который она превратилась. Мое терпение иссякло, и я больше не мог всего этого выносить.

Человек, оказавшийся в подобной ситуации, обычно ожидает услышать в ответ слова сострадания и сочувствия, и мой дядя знал, что я заслуживал и того и другого. Но вместе с тем он знал, что дежурное сочувствие ничего не решит. Ему было точно известно, что если я хочу, чтобы обстоятельства моей жизни изменились, то мне придется изменить их самому, невзирая на все трудности.

Для начала он задал мне простой вопрос: «Насколько сильно, по шкале от нуля до десяти, тебе хочется выздороветь?» Долго обдумывать ответ мне не пришлось. Я был убежден, что ради избавления от болезни готов практически на все — за исключением убийства или ампутации одной из конечностей. Я оценил силу своего стремления в девять с половиной баллов из десяти. Затем дядя посоветовал мне составить список всего, что я, на мой взгляд, мог сделать, чтобы выздороветь, а также список всего, что ухудшало мое состояние. Он предложил мне положить трубку, чтобы составить эти два перечня, и через 10 минут перезвонить ему.

Составляя список того, что я мог сделать, чтобы выздороветь, я столкнулся со множеством отговорок типа «я уже все перепробовал, и ничего не помогло» и «как я сумею найти ответы, которых не смог отыскать никто другой?». Но, поскольку я высоко ценил мнение дяди и к тому же находился в отчаянном положении, мне показалось необходимым внести в перечень такие пункты, как «Медитация», «Йога» и «Тщательное изучение темы питания». Я даже включил в него «Изучение психологии» — настолько глубоким было мое отчаяние.

Затем я поработал над списком того, что ухудшало мое состояние. В него вошел только один пункт — «Жизнь». Мне казалось, что единственным источником всех моих мук было желание жить дальше.

Я перезвонил дяде и с гордостью сообщил, что сумел выполнить упражнение. Ознакомившись с обоими перечнями, он отметил, что, если я хочу найти решение, мне нужно копать еще глубже, а затем задал мне два вопроса, которые произвели полный переворот в моей жизни. «Сколько часов в день ты занимаешься тем, что реально может улучшить твое состояние?» — спросил дядя.

Мой ответ оказался жалким и невнятным. Его можно было выразить одним словом — нисколько. Мне было известно, что я мог сделать — все это было в моем списке, — но горькая правда заключалась в том, что я не делал ничего.

После этого без какого-либо намека на осуждение дядя поинтересовался: «А сколько часов в день ты проводишь перед телевизором?» Я прикинул количество просмотренных мною мыльных опер и пустопорожних телешоу и довольно робко выдал ответ: около семи часов в день. Конечно, у меня были веские оправдания: мне не хватало энергии на другие занятия и телевизор помогал отвлечься от мыслей о телесном недуге.

Выслушав меня, дядя подвел итог: «Короче говоря, ты оцениваешь свое желание выздороветь в девять с половиной баллов из десяти и ради этого готов практически на все. У тебя есть список вещей, которые могут тебе помочь, но ты ими не занимаешься. В то же время ты тратишь семь часов в день на просмотр телевизора. Что-то здесь не сходится, не так ли?» — спросил он настолько мягко и сердечно, что я, вместо того чтобы оправдываться, надолго и глубоко задумался.

За следующий час дядя помог мне сверстать план, которому было суждено радикально изменить мою жизнь. С этого момента я полностью посвятил себя поиску пути к выздоровлению. Мое положение было настолько безнадежным, что у меня просто не было другого выбора. Продвижение к исцелению стало главной целью моей жизни.

Как я раскрывал тайны своей усталости

За следующие пять лет я познакомился более чем c тридцатью практикующими специалистами в различных областях медицины, проштудировал почти 500 книг и посвятил тысячи часов практике медитации и йоги. Со временем я обнаружил, что процесс избавления от усталости сходен с решением головоломки: нужно применить правильные формы вмешательств в верной последовательности и в нужное время.

Мой путь к выздоровлению состоял из, казалось бы, бесконечной череды проб и ошибок. Временами попытки разобраться в происходящем повергали меня в глубокую фрустрацию. Но постепенно я начал понимать, что правильное сочетание вещей может иметь такое же значение, как и наличие правильных ингредиентов. Я обнаружил, что лечебные мероприятия, которые приносят пользу на одном этапе выздоровления, могут ухудшить ситуацию на другом. Задолго до того, как концепция биохакинга получила широкое распространение в массовой культуре, я занимался чем-то подобным — проводил бесконечные эксперименты над своим телом, чтобы решить головоломку сильнейшей усталости.

Через пять лет после того судьбоносного разговора я окончательно убедился в своем полном выздоровлении. И я верю, что для каждого человека, страдающего таким же недугом, точным показателем избавления от него становится понимание того факта, что раз он сумел избавиться от усталости без неприятных последствий, значит, полностью выздоровел.

Я понял это, когда совершил пробежку. Уверен, что если бы вы видели меня в тот день, то сразу же вспомнили бы культовую сцену бега по лестнице из фильма «Рокки». Добравшись до вершины одного из самых крутых холмов Лондона, я, отдав подъему все силы, заплакал от радости. Однако главным свидетельством моего выздоровления стала не сама пробежка, а мое самочувствие в последующие дни, когда вместо энергетического отката, типичного для синдрома хронической усталости, я не почувствовал ничего, кроме желания снова совершить марш-бросок.

Создание Optimum Health Clinic

После выздоровления я получил степень бакалавра психологии в Уэльском университете и в рамках дипломного исследования опросил десятерых человек, которые, как и я, успешно избавились от тяжелой формы усталости, чтобы понять, как это повлияло на их самовосприятие. Трое из них сообщили, что, несмотря на неимоверные трудности и страдания, которые они перенесли, этот опыт значительно обогатил их жизнь.