Танец с граблями - Маргарита Южина

– Еще чего! Ты последние копейки на этот ресторан угрохала! Собирайся, идем.

Вечером Кира сидела на кухне, жевала кусок говядины – Маша сунула ей сумку с продуктами – и с теплотой вспоминала бывшего мужа. Нет, ее Леонид никогда бы так не оскорбил женщину. Он вообще к женщинам легкого поведения относился с пониманием, с душевным трепетом, его так и тянуло их утешить. Слезы катились по щекам Киры прямо-таки ручьями, из груди вырывались всхлипы, и вскоре она разразилась бурными рыданиями.

Наутро ее разбудил телефонный звонок.

– Кира Сергеевна? Это вчерашний знакомый вас беспокоит, Игорь Андреевич, – голос был совершенно незнаком, и имени такого Кира не знала. – Я хочу принести вам свои извинения… Я вас, похоже, оскорбил? Я просто не люблю назойливых женщин, знаете ли… ну, и подумал… А если вы не такая…

Кира наконец поняла, кто с ней говорит. Одно непонятно – откуда он взял ее телефон?

– Я не такая. Но знаете, вы мне неинтересны. Если вы считаете пошлостью просто веселое настроение, то вы – душевный инвалид, мне с вами скучно, – капризно промяукала она и бросила трубку.

Вот так! Пусть не думает, что любая женщина кинется к его ногам, едва он брякнет кошельком. Фи, обычная посредственность! Кира надменно надула губы. А глаза ее сами собой уставились на определитель номера. Надо же – шесть, пять, четыре, три, два, один! Попробуй тут не запомни. И все же – этот человек навсегда вычеркнут из ее памяти.

Пора было собираться на работу. Кира чуть было не опоздала – позвонила Ирочка Петрова.

– Кира! Куда вы вчера испарились? – захлебывалась она. – Я тебе что скажу! Ты так вчера всем запомнилась этой пощечиной! А кстати, за что ты его отхвостала?

– Да так, просто этот богатенький папаша слишком высокого мнения о себе, – уклонилась от описания подробностей Кира.

– Ни фига! Оказывается, ты вчера не тому мужику по морде нахлестала! Это не папаша, это друг семьи – Кауров. Он бывший опер, кажется, но что-то там произошло, и он уволился. В общем, неудачник. Он тебе не нужен. А вот папаша, кстати, очень тобой интересовался! Я ему на всякий случай твой номер телефончика подарила, ничего?

Кира поблагодарила подругу за участие, потом взглянула на часы и распрощалась – надо было еще накраситься, а время поджимало.

На работе Танечка встретила напарницу с горящими глазами. Даже нянечка Лилия Федоровна бросила свои дела и уселась слушать.

– Ну? Что? – с придыханием спросила Татьяна.

– А ничего, все сорвалось, – махнула рукой Кира, ей не хотелось снова вспоминать неприятный момент. – Знакомая заболела.

– Вот, всегда так, – огорченно всплеснула руками Лилия Федоровна. – Только захочешь в ресторацию сходить, обязательно что-нибудь случится!

Пожилая няня так расстроилась, словно это у нее сорвалось романтическое знакомство.

– Ладно, Кира, не переживай. Сегодня пятница, последний день, завтра выходной, будешь отдыхать. Да и ребятишек сегодня немного. Сизова не привели, Корчагину, Рускова, сегодня спокойно будет.

– Ну, что слышно? – спрашивала Кира о последних новостях. – Спонсор-то объявлялся или еще нет?

Детский сад медленно погибал – детей ходило мало, многие хорошие специалисты за столь мизерную плату работать не хотели, уходили, и выручить детский сад решил спонсор – компания по продажам детского питания. Естественно, коллектив должен был выполнять какую-то рекламную акцию, ну и ладно, зато зарплата работникам обещалась увеличиться ровно в пять раз. Теперь же всех интересовало – когда же могучий спонсор наконец расщедрится?

– Спонсор? Не-а. Говорят, сначала проверка будет, достойны ли мы, чтобы именно наш детский сад…

– Ясно, – кивнула Кира, начесывая на затылке волосы. – Ты не сиди, Таня, беги домой.

Смена и в самом деле выдалась спокойной – не успели дети выйти из-за стола после полдника, а за ними уже пришли родители. Когда в группе осталось четыре человека, в дверях неожиданно появилась сияющая физиономия Рускова-старшего.

– Здравствуйте, Кира Сергеевна, а где мой сорванец?

– А вашего, Антон Петрович, сегодня не приводили, – с улыбкой ответила Кира.

Ей всегда нравилось, когда папаши занимались своими чадами. Что там говорить, большинство отцов ограничивалось только работой, скидывая на мамочек заботы о детях, но Русков был не таким. Он столько возился с собственным сыном, что его на каждом родительском собрании ставили в пример. Хвалили его еще и потому, что он охотно выделял деньги на всяческие детсадовские нужды не скупясь. Папа-Русков был воспитательнице очень симпатичен.

– Как, то есть, не приводили? – сползала улыбка с губ папаши.

– А вот так. Мамочка ваша сегодня отдыхает, вот и решила Диму побаловать.

Мамочка, в отличие от папаши Рускова, занималась сыном мало, отдавая всю себя бизнесу. Поэтому, надо думать, ничего не случилось страшного, если на этот раз она ребенка в садик не потащила.

Антон Петрович недоуменно пожал плечами, и его тут же оттеснила худенькая, бойкая мамаша Кати Смирновой:

– Катюша! Детка, собирайся скорее! Нас папа повезет в музей этих… восковых фиговин!

В группе остался только Вадик Агапов, когда в дверях снова появился Русков. Теперь он уже был не один – рядом с ним бестолково хлопала глазами хорошенькая, как кукла, Дарья Ивановна, его жена.

– Вот! Даша, расскажи, ты приводила Димку в сад?! – на Антоне Петровиче не было лица.

Жена была ошарашена не меньше, она даже говорить не могла, только кивала головой.

– Вот! Кира Сергеевна! Она приводила Димку!

Теперь уже и сама Кира испугалась.

– Посмотрите по журналу, видите – отмечено, что Русков Дима отсутствует. Его в саду не было! Дарья Ивановна, кому вы сдавали ребенка?

Дарья Ивановна пошла багровыми пятнами.

– Никому… Я его… высадила из машины… он вошел в дверь, и все. Я уехала.

– Он никуда не выскакивал?

– Н-нет. Он пошел внутрь, – лепетала несчастная мать.

Похоже, до нее только сейчас стал доходить весь ужас произошедшего. Внизу, в вестибюле сада, висела памятка родителям, где черным по белому было написано: родители обязаны сдавать детей на руки воспитателям. Однако этого правила никто не придерживается, особенно в старших группах – сунут ребенка в двери и бежать, все на работу спешат. А потом ищут виноватых.

У мамы-Русковой начиналась истерика. Она принялась рыдать и безостановочно повторять: «Где мой сын? Скажите, где мой сын?», и ничьих слов уже не слышала.

– Успокойтесь, сейчас я вызову Татьяну Викторовну, возможно, она что-нибудь прояснит, – пыталась что-то придумать Кира.

Однако ни Татьяна, ни заведующая, которую вызвали в срочном порядке, ни остальные работники ничего сказать о пропавшем мальчике на могли.

Была вызвана милиция. Встревоженный голос заведующей, вероятно, вселил в представителей органов панику, потому что уже через полчаса по коридорам помещения детского сада носились трое бравых ребят в сопровождении тощего пса. Пес домчался до кухни, отыскал отходы от детского ужина и больше уже никуда не торопился. Сдвинуть его с места оказалось делом невозможным.

– След, Полкан, след! – краснея от стыда за собаку, кричал молоденький сержант, но пес упрямо развалился у ног Киры и ни о каких следах и слушать не желал.

– Да оставьте вы его в покое, – отмахнулась Кира. – Какой уж тут след, вон сколько детей здесь протопало.

Потом прибежала Татьяна: она бегала домой к Славе Шапкину, чей папа работал участковым в другом конце города и обещал прибыть собственной персоной; и прибыл, однако результатов не было.

– Он вас так любил, – обливалась слезами Рускова, глядя на Киру. – А вы его никогда не понимали. У вас есть дети?

– Есть, – тоже хлюпала носом та. – Дочка, двадцать один год.

– Так вот, если вы мне не вернете сына, я убью вашу дочь! – вдруг выкрикнула несчастная мать, и глаза ее загорелись жутким огнем.

– Господи! Да что ж вы такое говорите, – охнула заведующая, – Кира Сергеевна-то тут при чем?

Рускову явно было стыдно за жену, он погладил ее по голове, словно маленькую, и просительно посмотрел на Киру:

– Вы не обращайте на нее внимания. Она сильно переживает. Сама не знает, что говорит.

– Я? Я не знаю? – дико захохотала Дарья Ивановна и приблизила свое лицо вплотную к глазам Киры. – Запомни, я убью твою дочь, если ты не вернешь мне сына!

Что было дальше, Кира Сергеевна в точности не запомнила. Она выскочила за дверь, следом за ней бежал Русков.

– Кира Сергеевна! Подождите! Дайте я вам все объясню!

– Ничего не надо объяснять, я и так уже боюсь!

– Не надо, здесь совершенно нечего бояться, – тяжело дышал Антон Петрович. – Понимаете, Дашенька не совсем здорова, у нее серьезные проблемы с психикой, но это не… Она просто не контролирует свою речь, а так она вполне безобидна. Ну… нахлынули на нее черные эмоции, вот она и плетет всякую чушь. А Димка… Ч-черт, куда же он пропал?