Сборник рассказов от Электроника из Эрмитажа - Валентин Пономаренко

Что же до того чиновника, то он, очевидно, не знает, что сотворили фашисты с пригородами и самим Ленинградом, сколько разграбили музеев и дворцов, чего стоит, хотя бы, «Янтарная комната». Он не знает, как везли по Невскому возрождённого Самсона, и город встречал его, как встречал только Юрия Гагарина.

А уж если вспоминать войну, то при всех политических и военных просчётах, к войне готовились и готовились основательно. Когда фашисты, в считанные дни захватили Париж, руководство страны сделало правильный вывод, и очень скоро началась подготовка к эвакуации культурных ценностей, в случае нападения Гитлера на нашу

страну.

И когда на Зимнюю канавку у стен Эрмитажа пришвартовали баржу с песком, а в подвалы музея начали складировать деревянные цилиндры для наматывания на них холстов да деревянные и металлические ящики, то многие сотрудники назвали это паникёрством.

Но 22 июня вся предвоенная подготовка пришла в движение и началась работа, которая чуть позже переросла в такую великую эвакуацию, которую ещё не знала история человечества.

Специальная комиссия решала, какие картины снимать с рамок и укладывать в ящики, а какие наматывать на цилиндры. Двух Мадонн да Винчи и одну Рафаэля уложили, не снимая. Огромного «Блудного сына» Рембрандта не тронули и увезли в золоченом багете. А особую кладовую! Несколько женщин закрыли в её помещении, и пока они не упаковали золото и бриллианты, не выходили несколько дней. А потом – долгая дорога, хотя и литерным, в Свердловск…

Ну да, Бог с ними, с чиновниками и инструкторами. Наша страна всегда отличалась политическими и кадровыми парадоксами.

Так вот, прочитав эти строки, ты, дорогой читатель, нисколько не усомнишься в том, что сотрудники электронного отдела, являясь неотъемлемой частью Эрмитажа, тоже были людьми особыми.

В ту пору отделом руководила прекрасная женщина. Красивая и жизнерадостная, дружно сплотившая своих подчинённых. Её всемирно известная фамилия, будто специально была введена Пушкиным в «Онегина», хотя теперь я уже сомневаюсь, кто кого создал. Толи Александр Сергеевич – свою Ларину, толи Ларина, работающая в Эрмитаже, послужила прообразом его Татьяны? А ведь Пушкин часто бывал в Зимнем дворце. Правда, нашу Ларину звали Наталья Николаевна, но вот свою дочь она, не раздумывая, назвала Татьяной. Ведь, грех, не воспользоваться такой фамилией.

Моё, до эрмитажное прошлое, было связано с инженерными и научными коллективами. А всем известно, что в любой профессии, каковых в мире несметное количество, существуют устоявшиеся обычаи, свой, специфический профессиональный диалект, определённые, сложившиеся десятилетиями отношения. Специалисты одной профессии всегда поймут друг друга, в пять минут договорятся, решая ту или иную задачу. А это значит, что любой человек, вылетая из привычной для него атмосферы и попадая в совершенно иной мир, будет всегда чувствовать себя не в своей тарелке. Он долго будет считать себя изгоем, с трудом вливаясь в новые условия и коллектив, чтобы потом, через годы, стать своим и на равных делать общее для всех дело.

Со мной ничего подобного произойти не могло. Даже если не считать характера и способности в считанные дни, без проблем вливаться в любой коллектив. То вливался я…, нет, не на полную пятнадцать, как говорил милиционер Басов прорабу Пуговкину, а на полные восемь лет, в коллектив, не менее родной, чем все прошлые. В отдел инженерный, а инженерные отделы, они и в Африке – инженерные. И, учитывая тот факт, что люди, работающие здесь, были к тому же и особенными, то меня приняли с большой любовью, которую я возвращал все годы нашей совместной работы.

Да, люди здесь работали прекрасные, женщины – красавицы, ребята высококлассные специалисты. Ведь именно от инженеров, в огромной степени, зависела безопасность всех сокровищ, а их по описи, накопилось более трёх миллионов. И если человек, посещая Эрмитаж, поражался не только великолепием, но и бесконечностью выставленных красот, то могу ошарашить – это только три процента, а остальные девяносто семь, лежат в запасниках. Теперь Вы представляете масштабы Вселенной, под названием Эрмитаж?!

Уже через полгода я был знаком, как минимум, с половиной сотрудников, а всего их более двух тысяч, ведь наш отдел имел доступ во все точки музея, а значит, контакт с людьми был неизбежен.

Дотошные посетители, да и друзья за пределами Эрмитажа, неоднократно задавались вопросом: «Неужели Вы так свято верите в электронику? Ведь отказывает всё, а тут несметные сокровища». На что я всегда уверенно отвечал:

«Успокойтесь, ребята, Вы пройдитесь по залам и обратите внимание, сколько сотрудников милиции дежурят в их тихих уголках, а это специальный батальон. Так вот они всегда сумеют заменить любой электронный прибор.

Автомат Калашникова и пистолет Макарова ещё никто не отменял, а безотказность стрельбы гарантируют их великие конструкторы!!!».

Ну, и заканчивая вводную экскурсию по Эрмитажу, отвечу на вопрос: «А далеко ли от здания Зимнего дворца находится ближайшая пожарная часть?». Думаю, далеко. Потому, что та часть, что бережёт музей от огня, находится внутри самого Эрмитажа и в любой момент, мгновенно, исполнит свой долг перед Родиной!

Ведь Зимний, однажды, уже горел и сгорел дотла (Эрмитаж, правда, спасли). Случилось это в декабре 1837 года. И тот подвиг, что совершили солдаты, сохранив для потомков сокровища дворца, отдав при этом многие свои жизни, в какой-то мере, сопоставим с подвигом Эрмитажа в годы блокады, что и позволяет нам любоваться красотой уже третью сотню лет.

Тогда, в тридцать седьмом, роковом для нашей страны году, солдаты успели вынести все сокровища на Дворцовую площадь, недосчитавшись только одного серебряного кофейника. Честь им и хвала за это!

А вот российскому царизму – позор. Это он допустил, чтобы в начале того же, рокового года: «Погиб поэт, невольник чести… угас, как светоч, дивный Гений». И когда другой Гений, словами Бога написал: «Но есть и Божий суд, наперсники разврата! Есть грозный суд: он ждет; он не доступен звону злата…», кара не заставила себя долго ждать. Думаю, именно за смерть поэта, Господь и сжёг Зимний дворец… Ведь гениальностью одаривает только Он!!! А Гениев можно сосчитать по пальцам.

…Однако жизнь невозможно повернуть назад!!! И время ни на миг не остановишь. Вернёмся из прошлого в настоящее.

Итак, Отдел электронной техники, сигнализации и связи.

Отдел состоял из нескольких секторов – сигнализации, связи, пожарной сигнализации и видеонаблюдения. Вот в сектор видео я и попал. То, что в отделе работали высококлассные инженеры, я уже писал, но это только общие слова. Ведь, кроме инженерного долга, все они свято соблюдали долг перед Отечеством – беречь народное достояние. И хотя в жизни случаются всякие выбросы, а, бывает, и отбросы, наши люди, не имея возможности ездить в булочную на такси, даже в мыслях не могли себе позволить что-либо украсть из Святого для каждого русского человека музея!!!

Я работал в лучших научных институтах, в их прекрасных коллективах. Но здесь, в исторических для нашей страны, да и для всего Мира местах, где, куда ни ступни, повсюду видятся то императоры, то их убийцы, то фавориты, то Распутин, пьющий свою любимую «Мадейру». Или бегущие матросы и солдаты, и это в каждой ступеньке и на каждом миллиметре паркета, я встретил коллектив, впитавший в себя, как лучшие инженерные традиции, так и высокую культуру главного дворца России!!!

А если отвлечься от высокопарных слов, то эти простые петербуржцы были молоды и счастливы, в жизни они были такими же жизнерадостными, как и вся молодёжь. Они любили и выходили замуж, гуляли по Невскому, бегали на танцы, всю ночь топтались на набережной в «Алые паруса» и мокли на Дворцовой, слушая зарубежных звёзд.

Бывало, выпивали, но это было, скорее исключением. Однако если требовалось срочно приехать на работу – сработает сигнализация в выходной, зальёт ли в наводнение эрмитажные подвалы, они, бросая всё, неслись через весь город и честно делали своё дело, понимая, что это их Долг!!!

Но, работая самозабвенно, а часто и по выходным, наши люди умели и прекрасно отдыхать. Уж этого у них было не отнять. Я был знаком со многими отделами музея, их сотрудниками, но ни один отдел не мог сравниться с нашим в крепкой дружбе, взаимном уважении и умении дарить себе и другим счастье работать в таком прекрасном коллективе. Мы всегда отмечали дни рождения, государственные и личные праздники. Дарили подарки и подолгу сидели за праздничным столом, ведя разговоры на такие запредельные темы, что попади к нам посторонний человек, он мог бы только, раскрыв рот, впитывать всё это, удивляясь широте праздничного размаха.

Однако самым незабвенным моментом на праздниках была музыка. Вся эрмитажная электроника, концентрировалась в нашем отделе, а значит, и танцевали мы под грохот суперсовременной аппаратуры, уже тогда используя компьютерную технику.