Часть 2. Классическая поэзия - Коллектив авторов

происходящего: описание веселого пира (2-е стихотворение); картина заброшенного кладбища, которое видит герой, выехавший из городских ворот (8-е стихотворение). Однако здесь они используются в качестве осознанного композиционного приема, настраивающего читателя на определенный лад или служащего отправной точкой повествования. Тот же вид кладбища наводит героя на размышления о бренности человеческого существования.

Ряд гу ши — это своего рода поэтические зарисовки (без определенной сюжетной линии), посвященные "вечным темам" (15-е стихотворение цикла): "Человеческий век не вмещает и ста годов, / Но содержит всегда он на тысячу лет забот. / <...> / Если радость пришла, не теряй ее ни на миг: / Разве можешь ты знать, что наступит будущий год?!" Другие, напротив, обладают строгой повествовательной логикой, концентрируясь вокруг индивидуализированного образа персонажа. В 13-м стихотворении рассказывается о печальной судьбе красавицы — прекрасная внешность, нежные, белые руки, чуть выглядывающие из длинных рукавов. Прежде певица в столичном увеселительном заведении, теперь она жена "бродяги": муж давно покинул дом, оставив ее горевать в одиночестве.

Тонкая лиричность и проникновенная эмоциональность, безупречная внутренняя стройность, богатство изобразительных средств и искусность художественно-композиционных приемов — все это ставит гу ши в один ряд с шедеврами прославленных поэтов последующих эпох.

На русском языке имеются переводы всех 19 гу ши, выполненные Л. З. Эйдлиным.

Источник: Синология.ру, автор М. Е. Кравцова

Перевод: Эйдлин Л.З.

Первое стихотворение ("В пути и в пути, и снова в пути и в пути...")

В пути и в пути,

 и снова в пути и в пути...

Так мы, господин,

 расстались, когда мы в живых.

Меж нами лежат

 бессчетные тысячи ли,

И каждый из нас

 у самого края небес.

Дорога твоя

 опасна, да и далека.

Увидеться вновь,

 кто знает, придется ли нам?

Конь хуских степей

 за северным ветром бежит,

И птицы Юэ

 гнездятся на южных ветвях.

А вот от меня

 все далее ты, что ни день.

Одежда висит

 свободней на мне, что ни день.

Плывут облака,

 все белое солнце закрыв,

И странник вдали

 забыл, как вернуться домой.

Тоска по тебе

 состарила сразу меня.

Вслед месяцам год

 приходит внезапно к концу.

Но хватит уже,

 не буду о том говорить...

Себя береги,

 ешь вовремя в долгом пути!

Источник: "Ветви ивы", 2000

Второе стихотворение ("Зелена, зелена на речном берегу трава...")

Зелена, зелена

 на речном берегу трава.

Густо, густо листвой

 ветви ив покрыты в саду.

Хороша, хороша

 в доме женщина наверху —

Так мила и светла —

 у распахнутого окна.

Нежен, нежен и чист

 легкий слой белил и румян.

И тонки и длинны

 пальцы белых прелестных рук.

Та, что в юные дни

 для веселых пела домов,

Обратилась теперь

 в ту, что мужа из странствий ждет.

Из чужой стороны

 он никак не вернется к ней,

И пустую постель

 очень трудно хранить одной.

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводах Л. Эйдлина", 1984

Третье стихотворение ("Вечно зелен, растет кипарис на вершине горы...")

Вечно зелен, растет

 кипарис на вершине горы.

Недвижимы, лежат

 камни в горном ущелье в реке.

А живет человек

 между небом и этой землей

Так непрочно, как будто

 он странник и в дальнем пути.

Только доу вина —

 и веселье и радость у нас:

Важно вкус восхвалить,

 малой мерою не пренебречь.

Я повозку погнал,

 свою клячу кнутом подстегнул

И поехал гулять

 там, где Вань, на просторах, где Ло.

Стольный город Лоян,

 до чего он роскошен и горд.

"Шапки и пояса"

 в нем не смешиваются с толпой.

И сквозь улицы в нем

 переулки с обеих сторон,

Там у ванов и хау

 пожалованные дома.

Два огромных дворца

 издалёка друг в друга глядят

Парой башен, взнесенных

 на сто или более чи.

И повсюду пиры,

 и в веселых утехах сердца!

А печаль, а печаль

 как же так подступает сюда?

Источник: "Ветви ивы", 2000

Четвертое стихотворение ("Такой уж сегодня хороший праздничный пир...")

Такой уж сегодня

 хороший праздничный пир,

Что радость-веселье

 словами не передать.

Играют на чжэне, —

 и чудный напев возник,

И новые песни

 полны красот неземных.

Искусники эти

 поют о высоких делах.

Кто музыку знает,

 их подлинный слышит смысл.

У каждого в сердце

 желанье только одно:

Ту тайную думу

 никто не выскажет вслух,

Что жизнь человека —

 постоя единый век,

И сгинет внезапно,

 как ветром взметенная пыль,

Так лучше, мол, сразу

 хлестнуть посильней скакуна,

Чтоб первым пробиться

 на главный чиновный путь,

А не оставаться

 в незнатности да в нищете,

Терпеть неудачи,

 быть вечно в муках трудов!

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводах Л. Эйдлина", 1975, стр. 20

Пятое стихотворение ("На северо-западе высится дом большой...")

На северо-западе

 высится дом большой.

Он кровлей своей

 с проплывающим облаком вровень.

Цветами узоров

 в нем окна оплетены,

Он башней увенчан

 в три яруса вышиною.

Из башни доносится

 пенье и звуки струп.

И голос и музыка,

 ах, до чего печальны!

Кто мог бы еще

 этот грустный напев сочинить?

Наверное, та,

 что зовется женой Ци Ляна...