Новый передел - В. Яблонский

Южанин откинулся на спинку стула и с едва уловимой усмешкой произнес:

— Лично мне никто зарабатывать не мешает. И вообще, я понял, к чему ты клонишь…

Пожилой сразу же напрягся. В словах брюнета прозвучала откровенная враждебность. Чтобы переломить ситуацию, он пустил в ход свой главный козырь:

— Подожди, не гоношись раньше времени. Знаешь, как у нас говорится: «Семь раз отмерь — один раз зарежь». Твоя доля составит десять процентов от первого денежного перевода. Нигде не учтенный и не проходящий ни по каким документам «кэш».

— И что от меня потребуют взамен? Штурмовать Кремль?

Пожилой ответил совершенно серьезно:

— Это сделают без тебя. Если понадобится. Но думаю, что до этого все же не дойдет. Нынешняя российская власть — колосс на глиняных ногах. Вроде стоит прочно, а ткни как следует — и развалится. Забастовки, акции гражданского неповиновения, многотысячные митинги перед местными администрациями… Как я уже говорил, на все это будут выделены очень большие деньги. И все эти сотни миллионов пройдут через меня… А если ты согласишься, то через нас. От тебя лично потребуется лишь задействовать свои силы и влияние, чтобы подготовиться к событиям у себя на юге. И прессовать тех, кто будет совать свой нос в наши дела. Вот и все. Потом, когда к власти придут другие люди, вся страна будет лежать у наших ног. Сибирь, Дальний Восток, Центр, Юг — все сферы влияния будут поделены между людьми, поддержавшими перемены…

Южанин презрительно перебил его:

— Меня такие заморочки не интересуют. И никто другой на это не подпишется. У нас тут свой бизнес. Сверхприбылей, конечно, нет, но зато тихо и спокойно. Все налажено и разделено. В последние годы ни одной крупной разборки здесь не было: кровь не льется, денежки в общак текут. Что еще правильному человеку нужно? А то, что задумали вы… Это вообще беспредел полный. Гражданская война! Да, и еще…

Брюнет подчеркнуто внимательно посмотрел в глаза пожилому и даже прищурился:

— Ты, Мосол, со своей компанией ведешь себя так, будто в стране, кроме вас, авторитетных людей больше и нет вовсе… А вот мне интересно, что по поводу этого плана скажут «законники», если узнают о нем. Вернее, когда узнают. Дела вы задумали грандиозные. Как ты думаешь, воры все это одобрят? Не уверен. Им покой нужен. Тут большой сходкой попахивает…

Лицо Мосла исказилось. Казалось, что такого поворота он не ожидал, но все же сумел взять себя в руки:

— При чем здесь воры? Слушай, а может, ты просто своей долей недоволен? Ну так это можно поправить…

Тут Южанин разозлился уже всерьез. Вскочив, он выпалил:

— Ты что, купить меня решил?! Так не получится, я не продаюсь! Можешь считать разговор оконченным. И вообще, не советую тебе больше у нас тусоваться: вам здесь ничего не светит. Я лично это обеспечу! Все!

Побледневший Мосол медленно встал и вышел из-за стола. Его спутники последовали за ним. В этот момент в ресторанчике заиграла музыка. Южанин, не обращая более никакого внимания на гостей, начал о чем-то тихо разговаривать с Семеном.

— Давай! — внезапно крикнул Мосол, отступив на шаг. Люди в черном мгновенно выхватили припрятанные под пиджаками пистолеты, и уже через секунду, заглушая модный шлягер, загрохотали выстрелы.

Все произошло настолько стремительно, что сидевшие за столом были захвачены врасплох. Южанин как раз подносил бокал к губам. Семен, завидев направленные на них пистолетные стволы, лишь широко раскрыл глаза. Родион судорожно вцепился в стол.

Нападавшие палили практически в упор, не оставив Южанину и его людям ни малейшего шанса. Почти перекрикивая оглушительный грохот выстрелов, завизжали сидевшие неподалеку девушки.

Первые заряды мужчины в черных костюмах выпустили в брюнета. Несколько пуль попали ему в грудь и голову. Он даже не успел привстать и рухнул, снеся при этом стол.

Когда Южанин упал, огонь был немедленно перенесен на остальных. Долговязому Семену девятимиллиметровая пуля, выпущенная из «беретты», угодила прямо в лоб.

Повезло лишь третьей жертве. Тот, что стоял ближе всех к Родиону, направив ствол своего «стечкина» ему в грудь, несколько раз нажал на спусковой крючок, но осечки следовали одна за другой. Зашипев от досады, он стал дергать заклинивший затвор пистолета.

Парень, не веря, что до сих пор жив, метнулся на землю. Задрав рубашку, он судорожно пытался нащупать рукоятку зажатого за ремнем «Макарова». Раздался вопль:

— Мочи его! Мочи, гада!

Перед взором Родиона промелькнуло перекошенное лицо Мосла. Он рванулся вперед. Пистолет уже был зажат в правой руке парня, и он на ходу успел передернуть затвор.

За спиной раздался выстрел. Родион распрямился. В метре от него стоял Мосол. Он схватил авторитета за грудки и рванул к себе. Тут же раздался крик:

— Не шмаляй! Он с хозяином! Зацепишь!

Родион, не выпуская Мосла, крутнулся на месте и уткнув пистолет в шею заложника, заорал:

— Я убью его! Волыны на пол, твари! Ну! Иначе я замочу его!

На него были направлены три ствола. Дымившиеся после предыдущих выстрелов пушки подрагивали. Мосол, задыхаясь, прохрипел:

— Не стрелять… Не стрелять…

Видя, что нападавшие заколебались, Родион закричал снова:

— Оружие на пол, уроды! Клянусь, я вышибу из него мозги!

Стараясь не смотреть на распростертые залитые кровью тела, Родион, прикрываясь Мослом, медленно отступал к стойке бара. Трое противников, не переставая целиться, следовали за ним. Отовсюду слышались возбужденные выкрики; спрятавшиеся за столик девушки истерично всхлипывали.

Родион уткнулся спиной в стойку и с отчаянием заметил, что враги постепенно рассредоточиваются и заходят с боков.

— Я убью его! — в очередной раз выкрикнул Родион.

Тут Мосол резко рванулся в сторону и заорал:

— Вали его!

Треснул порвавшийся в руках пиджак, и Родион автоматически выстрелил вдогонку вырвавшемуся заложнику. Ноги Мосла подкосились, и он рухнул на пол.

Родион перемахнул через стойку и, пригибаясь, бросился в подсобное помещение. Вслед ему загрохотали выстрелы. Он упал и, развернувшись, открыл отчаянную ответную стрельбу. По нему палили сразу с трех сторон, но больше наугад, в темноту. Во все стороны летели щепки, разлетались осколки посуды, вдребезги разбивались бутылки со спиртным.

Опустошив обойму «Макарова», Родион вскочил и кинулся дальше в глубь длинной подсобки. В этот момент он почувствовал болезненный удар в спину. Выстрелы продолжали греметь: наверное, люди Мосла успели поменять уже не по одной обойме.

Чувствуя, как вся правая сторона тела наливается тяжестью, Родион бежал, лавируя среди картонных коробок, ящиков и упаковок с продуктами и напитками. В конце подсобного помещения он уткнулся в какую-то дверь и распахнул ее. В лицо ударил ослепительный солнечный свет. Не раздумывая ни секунды, Родион рванул на улицу, с ходу перемахнул через невысокий кирпичный заборчик и бросился за угол. Он несколько раз наугад сворачивал то влево, то вправо, пересекал скверы и огороды, бежал по каким-то переулкам. Потом, совершенно обессилев, замер за очередным поворотом.

Тяжело дыша, он стоял с закрытыми глазами, даже не догадываясь, что оказался прямо на базарной площади, где на него со страхом и удивлением уставились люди.

— Кровь! — испуганно крикнула какая-то женщина. — Он ранен!

Родион, ничего не соображая, вклинился в толпу, которая тут же растерянно расступилась. Страх перед этим молодым человеком в грязной окровавленной одежде и с лихорадочно блестевшими глазами заставлял зевак в ужасе отшатываться от него. Родион даже не замечал, что до сих пор продолжал сжимать в руке свой разряженный «Макаров», затвор которого заклинило во взведенном положении.

Когда люди Мосла, держа пистолеты наготове, выбрались из подсобки, беглеца уже и след простыл. Заглянув за ограждение и не обнаружив того, за кем они гнались, парни, как по команде, громко и яростно выругались в бессильной злобе.

Один из них — тот, что был с «береттой» в руке, — мрачно проговорил, тяжело дыша в сторону своего напарника:

— Придется нам парашу хавать, братан! Упустили демона. Теперь такой звон здесь пойдет…

Где-то вдалеке неожиданно взвыла милицейская сирена.

— Давай назад, — рявкнул браток с «береттой», на ходу пряча свою громоздкую пушку в наплечную кобуру под пиджак, и громилы энергичным шагом вернулись в подсобку.

Пройдя через черный ход и склад ресторана, они вновь оказались в его дворике и опешили. Кроме

Южанина и Семена, здесь же, широко раскинув руки, лежал рябой. Отстреливаясь, Родион умудрился-таки попасть ему в голову.

Мосол был ранен, его правая брючина намокла от крови. Он стоял, тяжело привалившись к невысокому заборчику. Тонкие синюшные губы авторитета кривились от боли.