Н 8 (СИ) - Ратманов Денис

И ведь почему с утра не расплющило, когда рядом была Рина и могла выровнять гормональный фон — уверен, дело именно в неполадках работы гипоталамо-гипофизарной системы.

В автобусе меня снова вырубило. После ужина в ресторане при гостинице все поехали смотреть Свердловск, а мне было пофиг, потому что адски хотелось спать.

В номер я буквально вполз, рухнул в одежде, швырнув телефон на край двуспальной кровати. Желания отсутствовали, кроме потребностей измученного тела.

Саня, стоп! Надо подлечиться. Я закрыл глаза, вдохнул, выдохнул, представил солнце за грудиной… Представил, ага. На этом все закончилось. Тщетно я пытался вырастить его из еле тлеющего зернышка — внутренний огонь отказывался пробуждаться.

Ладно, попробую утром или — если среди ночи проснусь. Усилием воли я заставил себя потянуться к телефону, ответил Дарине, что добрался и буду спать. Получил в ответ поцелуй и вдруг заметил мигающий конвертик от Погосяна. Аж проснулся от неожиданности. Неужели одумался?

Открыв его, обнаружил фотографию кукиша и подпись: «Желаю тебе продуть с разгромным счетом. Какой же ты м….к! Она ж тебя любит!»

Вот придурок! Я воткнулся лицом в подушку да так и уснул, даже куртку не снял. Правда, потом упрел и разделся, но утром, восстав по будильнику, не помнил, как это сделал.

Так, надо в душ. Но я лежал и смотрел в потолок, и не мог себя заставить. Тогда-то мне и стало ясно, что сил нет, и если не получится подлечиться, то нам капец. Он же песец, он же каюк. Потому я стоял под ледяной водой, пока не посинел, в надежде что таки откроются глаза. Не открылись.

И все мои попытки разжечь огонь закончились крахом. Я выругался. Ухватился за искорку, мысленно подул на нее. Ну давай, родимая! Разгорайся. Вот уже трепещет огонек, сворачивается в крошечный шар. Вот он больше, больше. Побежала магма по венам. Выше. Еще выше!

Пишут, что в мозгу нет нервных окончаний, но как я почувствовал наполняющее череп тепло?.. И вдруг — прострел, да такой, что искры из глаз, и огонь погас, оставив усталость и пульсирующую боль.

Игра с «Уралмашем» у нас в шесть. Сейчас только восемь утра. Может, если отоспаться, станет полегче? Хорошо, что Тирликас здесь! Я набрал его, обрисовал ситуацию и попросил вызвать огонь на себя — убедить Димидко, что мне нужно выспаться. Получив добро, я успокоился и вырубился.

Но, проснувшись в два часа дня, чувствовал себя все еще неважно, и подлечиться получилось лишь немного. Ощущение было, словно в голову залили свинец, он там застыл, давит на глаза, на нервные окончания — тупил я адски, все забывал.

Ругнувшись, улегся и снова попытался подлечиться, помня, что усердствовать нельзя, ведь за подъемом всегда следует усталость. Получилось так себе.

Но на разминке, когда разогнал кровь по венам, вроде полегчало, и я взбодрился. Все это время Димидко поглядывал на меня оценивающе. Еще оказалось, что Жека слег с ангиной, и это хреново, потому что на позиции Погосяна хорошо сыграл бы только он.

В раздевалке, уже перед самой игрой, Сан Саныч положил руку мне на плечо и спросил:

— Ты как?

Ответил я честно:

— Да не то чтобы супер, но играть смогу.

Вздохнув, он покачал головой, всматриваясь в глаза особо пристально.

— Могу кровь сдать, — успокоил я его, — знаете же, что следы наркотических веществ будут там еще долго.

И сам прикусил язык, вспомнив, что мне вколол Тирликас. Надеюсь, завтра Сан Саныч забудет про это мое предложение.

— А вот и сдай, — кивнул он, — мне спокойнее будет. А когда мне спокойнее, то и всем лучше. — Он обратился к собравшимся: — Итак, товарищи, как вы уже поняли, Микаэль Погосян покинул команду. То бишь слился. Когда мы улетели, он забрал вещи из гостиницы и отбыл в непонятном направлении. Так что играем без него.

Все сидели мрачные, переглядывались, но молчали. Наконец не выдержал Рябов, наш «столб», воскликнул:

— Но как? На нем вся атака держится!

— Атака держится на тебе, Антон, — строго сказал Сан Саныч. — Усек? Да, Мика хорош, изобретателен… Но незаменимых людей не бывает, в том числе игроков!

— Так кого вместо Погосяна? — прогудел Синяк. — Меня⁈

Он здраво оценивал свои возможности и понимал, что не потянет нагрузку. А вот Игнат аж стойку сделал.

И вот тут Сан Саныч всех удивил. Он хитро усмехнулся и сказал:

— Ну а что — Марадона — то, Марадона — сё…

Все так же улыбаясь, он взял паузу. Все посмотрели на Микроба, выкатившего глаза и раскрывшего рот. Димидко продолжил жечь напалмом:

— Так чего Марадона у нас в защите? Вот и будет вторым нападающим. Будешь?

— Да мне лишь бы играть, — кивнул Микроб. — Я за любой кипеш на поле! Побегаем! Постучим!

— А защита как же? — мгновенно скис Игнат, метивший на это место.

— А в защите у нас сегодня выйдет Гусак, — сказал Димидко. — Готов?

— Всегда готов! — просиял Гусак и чуть не стартовал в потолок ракетой, так его распирали эмоции. — Да я! Я смогу. Я всех их, вот увидите!

Мне такая расстановка не нравилась, я бы поставил на место Погосяна Игната, но, видимо, Саныч давно подумывал, что в атаке подросший наш Микроб будет полезнее. Вот только не время для экспериментов!

Димидко обратился к Гусаку:

— Виктор. Пока ты еще не в теме, не в команде — держи оборону. Я знаю, что дыхалка у тебя и выносливость на уровне, и бегаешь как конь на тренировках. Но у нас в нападении — Марадона. Так что от тебя требуется защита, защита и еще раз защита.

А остальное было привычно: сможем, всех порвем! Мне же думалось: а как тренер «Уралмаша» сейчас на доске показывает расстановку? Он же не в курсе, что у нас армянский Месси на минималках слился.

Кажется, у «Спартака» был такой опыт — в нападение выставлять длинного лишнего защитника. Микроб, конечно, не длинный. Но зато скорость офигенная, дриблинг есть и способности, которые, надеюсь, он сумеет применить.

Играли мы на «Свердловск-Арене», не такой свеженькой, как в нашей реальности — эту реконструировали в начале нулевых. Ну а по вместимости она была примерно такой же: тысяч тридцать болельщиков. И все эти тридцать тысяч орали, рукоплескали, в воздух чепчики бросали, когда на поле выходили их оранжево-черные любимцы. Шмели, блин. Ну еще бы, «Уралмаш» может выйти в Высшую лигу, если разделает этих вот выскочек из Михайловска.

Изо рта валил пар, было холодно и зябко — после плюс восемнадцати-то в Ялте! С неба, затянутого тучами, срывался снег. Ветер пробирал до костей, и хотелось потереть плечи руками.

Я коснулся перекладины — на удачу, она мне ой как понадобится! Пусть лучше я замерзну в воротах, чем буду отражать атаку за атакой. Я не в кондиции, могу и напропускать.

Прозвучал свисток, наши побежали, я приготовился, все пытаясь разжечь внутренний огонь. Не получалось.

Ну и не беда, потому что начал «Титан» совсем неплохо. Соперники растерялись от расстановки и поначалу просто потеряли Микроба. И наш Марадона не подкачал, устроил подряд три прохода в штрафную с ударом. Ну не забил — так он же и не нападающий. Но как проходил, как бил! Я за спинами не рассмотрел деталей, но при каждом замахе публика замирала — уж это-то я мог разглядеть.

Минут двадцать «Титан» царил на поле под возмущенный вой болельщиков. Я даже замерзать начал. А потом шмели потихоньку отжали наших от своих ворот, затем так же потихоньку перешли центральную линию. И уже полтайма они атаковали, не давая выбраться из-под прессинга. Все подборы — их! Где наша опорная зона? Где Левашов с Игнатом и прочие любители погонять мяч? Защита выстраивалась и тупо отбивалась. И мячи как примагниченные шли к уральцам. Впереди у центрального круга размахивал руками Микроб, показывая, что ему, ему надо, на ход надо, уйдет как от стоячих! Но не получалось.

Вот уже и на ворота пошла атака за атакой. Я отбивал и брал. Брал и отбивал. Чисто на рефлексах спасал, чисто на скорости и реакции, потому что мячи были предсказуемые. Сквозь муть в голове то и дело пробивалось: «Лучше бы сказал Сан Санычу, лучше бы отпросился».