Промежуток. #избранноеизбранного - Вениамин Зайцев

«Как странно все!..»

Как странно все!                     Витиевато, чудно…Вокзал, перрон                     И первый шаг.                                              Так трудно!Ступаешь в никуда…                     Вагон шагнул лениво,И понеслась судьба                     Листком по миру.Куда, зачем и что                     Потом и после?А может, страх соврет                     И не ответит вовсе.А может, просто сон                     Укроет одеялом,И сладкая слеза                     С ресниц сбежала.Когда-то надо все                     Начать сначала.Привычка хуже слов,                     Которые кричалаКак будто под мостом,                     Когда проходит поезд.Мучительно потом                     Страдает совесть.Ну, вот и все,                     Москва перед глазамиНеоном стелет свет                     Под ноги величаво.И сделан первый шаг,                     И вот уже я с вами.И все ушло…                     Сомненья и печали.

«В темных очках, защищая себя от Солнца…»

В темных очках, защищая себя от Солнца,Бродишь одна, натыкаясь на чью-то память.Пред глазами бегут квадраты, круги и кольца,Вибрации голоса могут портрет составить.

Обласканный город ежится в первых порывах,Небо сырое просит ускорить шаг.И спотыкаясь на ровных порою дорогах,Ты опускаешь так и не поднятый флаг.

Странный эскиз нарисован ресницами в поле,Состоящий из линий стекающих слез поневоле.Посторонние звуки набивают пространство упрямо,И кончается смысл на развалинах храма Хирама.

Тайна стала непрошенной просто гостьей.Совершенство греческих форм обладает агрессией черствой.И легко не услышать умоляющий голос – бросьте!Это лучше, чем пыл, ускользающий вовсе…

«Холод в ворот…»

Холод в ворот,Снег в бег,Жар в пожар,Сердец конец.Пальцы – танцы,Глаза в глаза.Ты прячешь мыслиСлегка, слегка.Минуты гнуты,Часы частят.Ты пересталаСмотреть назад.Чувства, буйства,Поток как ток,Зеркальных образов росток.Пространство странноТеряет смысл,Когда вникаешь,Что ты не жил…

«Как трудно в страсти обрести покой…»

Как трудно в страсти обрести покой,Доверить сны случайности погожей,И жадно пить нахлынувший прибой,И не искать вчерашности похожей.Я мышью кликал в ярмарку невест,Смеясь, стесняясь карточной удачи.По проводам неслась благая весть,Открывшая сердца без ложной сдачи.Как ограничен я логическим пределом,Не в силах превозмочь иллюзию ума.Мне никогда не стать мифическим берсеромИ не упасть в молитве богу РА.Она возникла в электронном видеСо взором нимфы, устремленным вдаль…Все говорило в ней – меня не злите,Мой взгляд прочнее, чем любая сталь.И что толкнуло написать так просто —Привет! И без намека лжи,И без боязни, и болезни ростаВдруг показалось, ты ответ не жди.А он пришел задачей для урока.Я, как школяр, поставлен у доски.И, подавив энергию порока,Я бросил зерна, прорастив ростки.И вот теперь не сплю, тебя желаю,Как не желал прозренья наяву.Волчица ночью так выводит стаю.И только бог хранит ее одну.Не надо слов, они всего лишь мысли.Они бегут, не ведая границ.Их остановит только точный выстрелВсепоглощающим соблазном лиц.Ты просто стань сама к себе поближеИ не старайся быть, а будь сама собой.Не опускай глаза все ниже, нижеИ не стесняйся перед наготой.

«Опять один на поле перемен…»

Опять один на поле перемен,И ветер треплет старые ветрила.Я так устал от мысленных измен,Где нет ступеней, и отсутствуют перила.

Ты ждешь чего-то в душной атмосфере,Пытаясь дни проверить по Луне.Ты хочешь жить, любить, себе не веря,Рождая недоверие во мне.

Зачем так сложно управлять мечтами?Не проще вынуть из кармана грустьИ оказаться вдруг под небесами?И не надейся, я не отвернусь.

Я буду рядом в старом том партере,Который знаем только мы вдвоем.Нам не понять слиянья в полусфере,Как не обжечься в холоде огнем.

Скорей забудь печать водоворота.Нельзя с собой печаль нести всегда.С ней не пролезть чрез узкие воротаИ не восполнить радость бытия.

«Убиваешь, любя, размахнувшись наотмашь словами…»

К.Л.

Убиваешь, любя, размахнувшись наотмашь словами.Хлещешь гневом по сердцу со слезами в глазах.Я теряю любовь в полуночном спешащем трамвае,Уходящему в пульс, перестуком колесЭто просто сентябрь. Как всегда, одиноко на Солнце,И озябшую душу не греют, увы, облака.Хоть и стали они пролетать, зацепившись за ветки руками,Поломав свои ребра в безнадежно красиво-холодной войне.Ты летишь над рекой, над домами, не зная,Что Шагал рисовал эту память любя.Открываешь глаза, окунувшись в квадратное черное знамя,И упавший листок очертил синусоиду блиц-бытия.Ты боишься упасть в неизвестное поле страданья,Потерять бутафорские белые крылья своиИ остаться одной после битвы земли с небесами,Как бы ты не хотела, но останусь я рядом с тобой.

«Опять декабрь, снег и слякоть…»

Опять декабрь, снег и слякоть.Опять озябшая душа.Грызет себя, как червь жрет мякоть,При этом вовсе не дыша.Устал ловить снежинки взглядом,Упал в расширенный зрачок.Вдыхаю дым с безумным ядом,Дырявя в мозг дверной глазок.Покой и рабство, сладок мигИллюзий страшных кавалькада.И ты уже не видишь лик,И ублажаешь ум бравадой.К чему, зачем и почему?Вопросы здесь не в состоянииРешить индийские гуру,Не видя в сумраке сиянья.К чему надрыв, излом судьбы?К чему все эти пересказы?Не убежать из поля мглы,Они сильней любой заразы.Не надо смысл искать в ином.Случайность вовсе не дорога.Ты не увидишь свет в любом,Не сделав шаг простой с порога.Как просто быть в причуде сна,Сажать зерно в разломе линий,Спускаться вниз, не видя дна,Уткнувшись в море спелых лилий.Листать зеленую тетрадьС пустыми ветхими листамиИ обожать безумно мать,И просыпаться, но не с вами.Пространство дней белеет больюИ накрывает все сильнейЛетящий дух с ожившей молью,Что, может быть, и так верней.Итак, все кажется зеркальным:Слова и мысли… Что за бред?И все так выглядит банальным,Рожденным в муках в этот светС несуетливым беспокойством.Сменяя завтра на вчераИз настоящего со злостью,Мы давим душу червяка.Поверье, есть оно в Тибете,Что в душах тех – дух матерей.Кому за все здесь быть в ответе,Когда не верят тут теперь.

Стюардессам посвящается

Туда – сюда, ни там – ни здесь.И не понять, где Солнце есть,Где юг, где север, где восток?Где хрупкой прелести росток?

Где жизнь, где смерть, когда посадка?А мальчик целит в глаз рогаткой.И облака плывут, как вата.И блузка липнет, сыровата…

Вино, коньяк и энергетик.И молча пьем, смотря в глаза.Ведь каждый знает, что синоптикГадает, глядя в небеса.

А что же нам? А нам надежда,Надежда только на себя.И чтобы взлеты и посадкиРавнялись дням календаря.

РЕКВИЕМ ЛЮБВИ

За окном кристаллический ливеньОтрезвляюще хлещет в лицо.Я бегу, спотыкаюсь о бивеньИз раскопок в тоннелях метро.Ухожу от себя в подземельеВ темный ряд перестука колес.Голова тяжелеет с похмелья,Восклицанье сменяет вопрос-Кто ты? Лист табака? Гавана?Может, колючка ТуркВО?Ускользающий лик в приграничном скандале,Жизнь как кадры немого кино.Ты бежишь, я бегу. Кофе-хаус и слезы,Суета бесконечного города лиц,Закольцованный страх, иллюзорность и грезыИ тоскующий взгляд по свободе двух птиц.Каждый день, пропадая, ныряя, сверяя,Стрелки бьют по лицу, оставляя следы.Ты так хочешь найти, полюбить, не теряя,Избежать в полнолуние новой беды.Кто ты – мячик, попавший не в поле?Нервы, как струны, в ракетке скрипят.Воспоминанья в плече отрезвляют с болью,С безумным желаньем увидеть мать.Кто ты – смешанный фреш в стакане,Маленькой ножкой цепляясь за жизнь?И со спокойствием жертвы идешь на заклание,Только не падай, ты только держись.Ты все просчитала на восемь ходов,В цейтноте мозг замедляет время.Вот только я не вижу сновИ не спешу ногою в стремя.Меня нельзя напоить словами,Вернуть к истоку чистейших вод.Как не парить под небесами?Я, к сожаленью, уже не тот.Сжимая сердце тюрьмой соблазнов,Я научился не верить в тень.И что так было когда-то важным,Теперь с улыбкой встречаю день.До бесконечности изменыПо капле выжимая пот,Я все отдам тебе из вены,Но, к сожаленью, я не тот.

«Весна далече, снег, Высоцкий…»