Археология русской смерти. Этнография похоронного дела в современной России - Сергей Мохов

как меняется мое отношение к теме жизни и смерти, и вспоминаю своих покойников — куда же без них?

Такой разброс подходов и способов описания может показаться искусственным и даже противоречивым, однако, на мой взгляд, эту попытку совмещения форматов и языков следует расценивать как практическое понимание фуколдианского «археологического» метода — то есть попытку последовательного описания того, как развивался определенный культурный и социальный феномен/ практика, а не дискурс.

Именно поэтому под одной обложкой оказались описание рынка ритуальных услуг в современной России, полевые заметки, академические интерпретации собранного материала и даже мои собственные покойники — все вместе это помогает нам понять, как устроено мортальное в постсоветском обществе.

В чем же все-таки проблема?

Но в чем же все-таки проблема исследования этой небольшой книги? Устройство похоронного дела в современной России само по себе вызывает простой и логичный вопрос у любого, кто хоть раз бывал на русском кладбище, неспешно прохаживаясь между рядами заросших могил: какого черта все это так разительно отличается от европейских кладбищ и американских похоронных домов из голливудских кинофильмов? Почему наши брянские, орловские, тульские кладбища не похожи, например, на нью-йоркские или хотя бы какие-то эльзасские — хотя кто представляет, как они выглядят? Где все эти аккуратные и почти одинаковые надгробия, где ровный зеленый газон? Или где шикарные надгробия и семейные склепы? Откуда на наших кладбищах взялись пластмассовые цветы, венки и черные мраморные плиты? Почему у нас нет автомобилей-катафалков в исполнении кузов седан, а есть только старые автобусы ПАЗ? Что это: иное отношение к смерти и мертвым или следствие каких-то экономических, управленческих и политических процессов?

Частично на эти вопросы я уже ответил в своей первой книге «Рождение и смерть похоронной индустрии: от средневековых погостов до цифрового бессмертия»[2]. В этой работе я прослеживаю становление европейской похоронной индустрии как особого продукта эпохи модерна и объясняю, как и почему сложилось многообразие похоронных практик: например, откуда в европейской культуре смерти взялась бальзамация или почему люди покупают дорогие гробы и заказывают катафалки. Конечно, в «Рождении и смерти...» рассказывается и о становлении российского похоронного дела в исторической перспективе, однако современной ситуации я смог уделить всего несколько страниц. Поэтому в настоящей книге мое основное внимание приковано к исследованию того, как именно работает похоронная индустрия в современной России — и почему именно так, а не как-то иначе.

Но чем же все-таки отличается наша ситуация, если не брать в расчет покосившиеся ограды на кладбищах и отсутствие газонов?

Похоронное дело в современной России можно описать как большой черный ящик с отверстиями по сторонам: в одно отверстие падают деньги и покойники, а из другого валятся в могилу гробы с людьми. Что происходит внутри — непонятно. У нас есть только очень общие характеристики этого черного ящика (какая-то информация из него все же просачивается, и мы получаем фрагментарную картину происходящего). Так, мы знаем, например, о нелегальной продаже мест на кладбищах и «сливах» информации об умерших людях похоронным агентам, об отсутствии системы контроля за качеством товаров и оказываемых услуг[3]. Мы знаем о катастрофической бесхозности похоронной инфраструктуры, особенно кладбищ и моргов. Например, около 80% кладбищ в России не имеют юридического статуса, за ними никто не ухаживает и не следит за их состоянием. На таких кладбищах отсутствует система сбора статистики и учета захоронений[4]. Многие морги нелегально сдаются в аренду или самозахватываются, не соответствуют базовым техническим требованиям: в них нет холодильников, а помещения зачастую переполнены или захвачены рейдерами[5]. В России функционируют нелегальные крематории и трупохранилища[6]. То есть в сфере действительно царит абсолютный хаос. Но так ли хаотична инфраструктура на самом деле?

С одной стороны, все выглядит так, будто в этой сфере ничего не работает или работает вполсилы: морги не обслуживаются, а катафалки ломаются и выходят из строя; могилы затопляет талая вода, они обрушиваются и сползают друг на друга; покойники гниют на кафельных полах моргов. С другой стороны, несмотря на этот кавардак, похоронное дело функционирует десятилетиями и справляется со своей главной задачей: мертвые люди в итоге оказываются в могилах и едут куда-то катафальные автомобили, окна которых стыдливо закрыты черными шторками. Но как это происходит — непонятно.

Настоящая книга представляет собой попытку описать и объяснить работу этого черного ящика.

Методы и данные

Чтобы ответить на этот вопрос, я провел небольшое этнографическое исследование в нескольких регионах РФ, изучая профессиональную деятельность местных ритуальных агентств. Главным объектом было агентство упомянутого выше Федора, но помимо него мне удалось связаться с десятком других. Включенное наблюдение началось в холодном октябре 2015 года и продолжалось вплоть до конца 201 7 года. Свои наблюдения я фиксировал в полевом дневнике, записи из которого легли в основу настоящей книги. За это время я познакомился с десятками директоров ритуальных агентств по всей стране, со многими переписывался, обменивался историями и мнениями: цитаты и полевые материалы не принадлежат одному персонажу. Это позволяет мне претендовать на генерализацию описаний[7]. В работе также использовались архивные источники из Российского государственного исторического архива (РГИА), Российского государственного архива Московской области (РГАМО)[8], архивные данные других исследователей, сведения из открытых источников. Эмпирическая информация дополнена нормативно-правовыми актами, связанными с проблемами развития и функционирования похоронного дела в России, а также другими документами, в том числе доступной статистикой по изучаемой проблеме.

Полевое исследование проведено на средства индивидуального исследовательского гранта «Неформальные практики рынка ритуальных услуг центральной России» Фонда поддержки социальных исследований «Хамовники» 2016-201 7 г. (№ 2016-8). Выражаю искреннюю признательность людям, причастным к работе фонда, — без них не было бы этой книги.

Также хочу выразить персональную благодарность Клячину Александру Ильичу, попечителю фонда «Хамовники», Бейшеналиевой Чолпон, директору вышеназванного фонда, и Кордонскому Симону Гдальевичу — за веру в мой проект, возможность его реализации и долгое терпение.

Итак, начнем.

Глава 1.

К попыткам описания: как работает похоронное дело