Засланный казачок - Сергей Соболев

Довольно долго, почти приклеившись к корме «Опеля», за ними шла какая-то попутная машина. Юля обратила на это странное обстоятельство внимание Анатолия — да тот и сам все прекрасно видел, — но посредник заверил ее, что все идет нормально, все идет «как надо».

В том же убеждал ее голос из динамика магнитолы, настроенной на волну «Русского радио», с преувеличенной бодростью и неизбывным московским акцентом твердящий: «Все будет ха-ра-шо!..»

Чем дальше они удалялись от Кёнига — «Борис просто опухнет, когда вместо меня на утро в пустом номере обнаружит лишь записку», — подумала она, приближаясь таким образом к некоему транзитному пункту в задуманном ею довольно рискованном путешествии, — тем сильнее ее одолевали разного рода сомнения. Не говоря уже о том, что мандраж — пока еще в легкой форме — начался у нее с того момента, когда она отпустила такси в районе Еловой аллеи.

«Спокойно, Юлия Поплавская, без нервов, — в который уже раз она принялась мысленно успокаивать себя. — Ты ведь знала, на что подписываешься… В конце концов, ты можешь даже сейчас, в последний момент, все переиграть и потребовать, чтобы тебя доставили обратно в Кёниг…»

«Опель», свернув с почти пустынного в эту ночную пору шоссе, еще минут пять тащился по тряской грунтовой дороге, на которую ложился слабый отсвет подсиненных автомобильных фар.

Остановились на пятачке, окруженном с трех сторон, в форме подковы, сохранившим покамест свое лиственное одеяние густым кустарником.

— Ну вот, приехали, — сказал посредник, глуша движок «Опеля». — Берите свой рюкзачок, выходите из машины. Учтите, до берега тут рукой подать, так что разговаривать можно лишь шепотом.

Юля, прихватив вещички, вышла из машины, почти беззвучно прикрыв за собой дверцу «Опеля». С погодой они явно угадали: ночное светило сплошь заволокли облака, и лишь в одном месте, если хорошенько присмотреться, можно заметить, как в прогале меж разорванных ветром туч, словно выложенные на темном бархате, посверкивают мелкими алмазными искорками далекие звезды.

Ощутимо повеяло свежестью и прохладой; река была где-то рядом, было даже слышно, как ветер колышет своими длинными пальцами прибрежный камыш. Юля поправила шапочку с эмблемой «Nike», заправив выбившийся локон густых темно-каштановых волос, затем, удерживая рюкзачок за лямку левой рукой, правой закрыла «молнию» на куртке до самого подбородка.

— Давайте руку, — прошелестел над ухом голос Анатолия. — Тут удобная тропка, не бойтесь.

Юлю в этот момент начало заметно «потряхивать». От нервов, конечно, потому что экипирована она была прекрасно, да и не холодно еще пока, грудусов, наверное, восемь выше нуля…

Они сделали едва ли больше двух десятков шагов по этой тропинке, проложенной через прибрежный кустарник: впереди по курсу мигнул фонарик, снабженный, очевидно, светофильтром, — раз и другой.

— Это свои, — прошептал посредник, но руку ее почему-то продолжал цепко держать в своей ладони. — Ну вот и добрались…

Юля к этому моменту уже твердо решила, что переправляться она не будет. Ну и что из того, что эта затея уже стоила ей две тысячи евро (местные, подчеркивая свою «европейскость», не только предпочитают эту валюту «зеленым», но и называют ее, вслед за немцами, «ойро»)? Деньги в данном случае не самое главное… Она ведь так и планировала, что решит все для себя в самый последний момент.

Семьдесят лет тому назад, почти день в день, вот такой же, наверное, глухой ночью, на берегу этой же реки — возможно даже, совсем недалеко от того места, где она сейчас находится, — доставленная сюда скрытно проводником группа из полутора десятков человек, мужчин и женщин, детей и стариков, с узелками и баулами, в которых находился лишь минимум из нажитого ими добра, была переправлена то ли на лодках, то ли на баркасе на другой, правый берег реки.

Некому сейчас рассказать, как все было. Семейные предания почти не сохранили подробностей тех событий. Да и никого, кроме нее, кажется, такие вещи не интересуют…

Когда возле них, смутно угадываемый в темноте, материализовался какой-то человек, Юля тут же ощутила мощный приток адреналина в крови.

«Это, наверное, тот субъект, что сигналил нам в темноте, — подумала она. — Именно он, надо полагать, и выполняет здесь функции „паромщика“.

Она хотела поинтересоваться, где те двое, которых собираются за компанию с ней переправить на другую сторону. Но тут же передумала спрашивать, поскольку к ней все это уже не имело никакого отношения.

— Ну что, все нормально? — негромко спросил „паромщик“ (Юле почудился легкий акцент в его речи). — Доехали без приключений?

— Да, все нормалек, — сказал посредник.

— Мобилу изъял?

— Здесь ее сотовый, у меня.

Юля хотела сказать этим людям, что она все перерешила. Примерно с полчаса она намеревалась побыть здесь, на берегу… хотела постоять возле вырезанной в камышах бухты, потрогать рукой воду, подумать о своем, сокровенном. А потом Анатолий пусть отвезет ее обратно в Кёниг. Деньги свои они получат в любом случае. Остальное же этих людей абсолютно не должно волновать.

— Послушайте, уважаемые, — начала было она… но договорить так и не успела.

„Паромщик“, приблизившийся к ней вплотную, вдруг грубо рванул ее на себя, раскрутил на сто восемьдесят, так, что ее лопатки больно вжались во что-то твердое, угловатое, железное, — похоже, у этого типа была наплечная кобура с пистолетом — и ловко зафиксировал у нее на горле сгиб своего локтя, перекрывая девушке кислород.

Юля еще не успела толком сообразить, что происходит, как ей уже нашлепнули на губы полоску пластыря.

Рядом с ними, словно вырос из-под земли, обнаружился вдруг еще один человеческий силуэт, чье лицо трудно было разглядеть в темноте.

— Ну все, мужики, я свое дело сделал, — сказал посредник. — Ну… и я хотел бы получить оговоренную сумму.

— Прямо сейчас? — спросил „третий“. — Ладно, получи.

Раздался негромкий, но какой-то плотный, упругий звук. Анатолий слегка дернулся, как от укуса ядовитой змеи, затем, после секундной задержки, завалился чуть вбок и назад. „Третий“, рука которого была удлинена „тэтэхой“ с навинченным на дуло глушителем, для порядка выстрелил еще дважды: в голову и в грудь.

— Поройся в карманах, — сказал „паромщик“, удерживая жертву в своих медвежьих объятиях. — Найди сотовые, его и женщины! Нашел? Брось подальше в реку! Чтоб не запеленговали! Дальше ты знаешь, что нужно делать.

Юля отчаянно рванулась, но… не тут-то было!

— Ша, девочка, не трепыхайся! — „Паромщик“ ловко натянул ей на голову плотный полотняный мешок. — Тебя все равно здесь никто не услышит.

Глава 1 КРУТЫЕ ПАРНИ НЕ ТАНЦУЮТ

В ночном клубе "Ultra-V", что расположен всего в одном квартале от центрального проспекта Гядиминаса, в этот пятничный вечер, по обыкновению, было многолюдно и весело. Надо сказать, что данное заведение пользуется популярностью у обеспеченной молодежи. Прежде всего сюда любят наведываться те молодые люди из числа яппи, а также их подружки, которых нынче полно развелось в любом столичном городе. Ну что ж. Жаждущая отдыха и развлечений душа может получить здесь, в "Ultra-V", практически все из того набора, чем обычно славятся подобные учреждения. А порой даже и сверх того, что разрешено писаными и неписаными законами.

Два зала, оформленные в стиле модерн, четыре барные стойки. В большем по размеру из этих двух сообщающихся залов устроена площадка для "перфомансов" (здесь ее называют "подиум"). По пятницам и субботам демонстрируют стрип-шоу, лучшее, пожалуй, в литовской столице. Хотя атмосфера в этом популярном ночном клубе известна своей демократичностью, за порядком следят сразу с полдюжины охранников. Сотрудники хорошо вышколены, как и прочий обслуживающий персонал. Пока веселье не захлестывает за рамки дозволенного, их, пожалуй, и не увидишь (кроме тех двух сотрудников, что осуществляют на входе фейс-контроль). Но если кто-то из посетителей начинает буреть, гнуть пальцы, вести себя как-то неадекватно в результате выпивки или приема внутрь в дополнение к алкоголю еще чего-то "возбуждающего", то крепкие ребятки тут же уверенно обозначают свое присутствие. Эдак аккуратно берут буяна под локотки и тут же выводят — либо выносят — вон из заведения. Случается, что не одного выводят, а на пару с подругой, а то и всю компашку. Но не бросают их, очумевших, на улице, а сажают в один из припаркованных здесь же таксомоторов — "своя" бригада таксистов дежурит рядом на стоянке всю ночь, — чтобы не было потом никаких обид…

Но подобные эксцессы случаются обычно под утро. Времени сейчас только одиннадцать. Народу в двух залах уже довольно много, но, как говорится, еще не вечер…

В этом же здании, в его тыльной части, был оборудован малый банкетный зал, где обычно отдыхали самые уважаемые клиенты данного заведения. Интерьер выдержан в бежевых и мягких медово-янтарных красках. Мебель итальянского производства, интимный полумрак, круглая, чуть приподнятая над полом сцена с непременным шестом, на которую расчетливо падает свет двух укрепленных под потолком светильников. Отличная звукоизоляция. Попасть в это помещение можно либо из большого зала, пройдя через коридор, за которым постоянно приглядывает один из охранников, либо воспользовавшись запасным выходом, с тыльной стороны здания, через внутренний двор.