Healing. Эволюция Юности 2. - Татьяна Точилова

— O'k, увидимся тридцать первого.

Хэл махнула рукой и исчезла в портале, с Оролен они так и не попрощались. Та ещё несколько мгновений смотрела на портал, в который вошла её подруга, и боль в её глазах была бы видна любому, даже и не знакомому с ситуацией. Ени почти испугалась, что теперь придётся вести аналогичный разговор с Оро. Откровенно говоря, ей совсем не улыбалось заниматься чужими проблемами, даже если это проблемы её ближайших друзей. Может, это было эгоистично, но новый виток проблем, тем более, неразрешимых с обычной, практической точки зрения, казалось, душил её, а сейчас ей как никогда нужна была собранность и здравый смысл. Но с другой стороны, с Оролен поговорить было нужно. Не успела Ени смириться с этой мыслью, как её подруга так же молча исчезла в соседнем портале. Ну что ж, разговор с Оролен придётся отложить. Переключимся на другого участника этого треугольника.

Акарас прислал ей если и не своё расписание на лето, то крайне подробный план того, чем и когда он будет заниматься эту пару месяцев. Конечно, при соблюдении мер предосторожности они могли бы общаться в любое время, но прятаться по закоулкам и шептать в передатчик? Нееет, она бы предпочла обойтись без этого. Так, по плану сейчас он должен быть в Вене, готовиться к соревнованиям. Есть надежда, что его матери там не будет.

Надежда оправдалась, Акарас ответил сразу. Его бросавшаяся в глаза измотанность была очевидным следствием тренировок, но и в глазах не было ничего кроме усталости, которая появляется из-за долгих раздумий о проблеме без решения.

— Привет, — и голос его был каким-то опустошённым.

'Это всё уже начинает надоедать. Куда ни ткнись, повсюду депрессованные'. Ени и сама с трудом сдерживалась, чтобы не сорваться в пучину мрачных мыслей. Но долг перед друзьями требовал жертв.

— Как дела? — самый обычный вопрос, но с намёком.

— Нормально… — Акарас намёка не прочувствовал. — Послезавтра — полуфинал…

— Я не об этом, — Ени тоже почувствовала смертельную усталость. Может быть, её сил и хватало на поддержание видимости нормального настроения, но не на хождение вокруг да около. — Что ты собираешься делать?

— Я уже сделал, — почти неприятная усмешка искривила его лицо. — По твоему совету, кстати.

— Так, на меня ничего не надо спирать. Я сама этого не ожидала. А ты?

— Я до сих пор в шоке, откровенно говоря. До сих пор не могу понять, что это было…

— Ну так давай разберёмся. По пунктам. Первый: зачем ты тогда на балу подошёл к нам?

Акарас заметно смешался:

— Я… я… Ты просто сказала это тогда, и я решил подойти и посмотреть, что будет…

— Понятно, — Ени скрипнула зубами. — Второй: почему ты пошёл танцевать с Хэл?

Тут парень как-то порозовел, потом побледнел, отвёл глаза в сторону и почти шёпотом ответил:

— Ну, я не знаю… Я же не мог ей отказать, и, кроме того, она же…

Ени показалось, что у неё начинает болеть голова. Больше всего на свете ей сейчас хотелось закрыться у себя в комнате, слушать музыку и истребить все мысли в голове. Но сворачивать с полпути было как-то не очень, поэтому она напрягла всю свою волю и продолжила:

— Ну и последний вопрос: тебе нравится Оролен?

— Ээээ… Ну… — на Лецри было жалко смотреть.

— А Хэллин?

Та же реакция. Айения с трудом подавила желания выключить передатчик и напиться до бессознательного состояния. Если бы не осознание того факта, что в очень скором времени ей придётся столкнуться со всеми ними и всеми их проблемами, она бы так и сделала. Но сейчас единственное, что она смогла предпринять — максимально осуждающий взгляд, под которым Акарас заметно поёживался.

— Имей в виду, теперь всё от тебя зависит, — обвинительный эффект был усилен устремлённым на экран указательным пальцем. — Я как можно скорее хочу покончить со всем этим и вернуться к нормальной жизни. Как можно скорее.

— А что я могу сделать?! — в этот момент Акарас выглядел таким несчастным, что Ени бы его пожалела, если бы не эта вселенская усталость от всех этих проблем.

— Принять решение. Хоть какое.

— А что ты предлагаешь мне решать?! Уже всё и так решили! Мне ясно сказали, что делать!

— Ну, я бы так не сказала. Иначе не было бы всей этой нервотрёпки.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне надо ещё кое с кем поговорить. А ты пока думай. Главное же — чего ты хочешь.

— Думаешь, это легко? Сама бы попробовала.

— Да, я действительно не имею ни малейшего представления. Я точно знаю, чего хочу, проблема в том, что получить это невозможно.

— Извини, — Акарас сник.

— Карс, просто поведи себя по взрослому, — Ени позволила своей эмоциональной вымотанности немного проглянуть наружу. — Лучше уж любое решение, чем эта подвешенная ситуация. Думаешь, мне легко видеть всех моих друзей в таком состоянии?

Её усталость отразилась в его глазах, не менее измученных.

— Айя, я не знаю, какое решение мне принять, есть ли у меня вообще выбор, чего от меня хотят другие, — он выделили это слово, словно она бы и так не поняла, каких двух других он имел в виду, — и даже если этот чёртов выбор сделать, что будет потом?

Девушка не смогла ответить. Связь прервалась почти одновременно: разделяемые ими проблемы, мысли и чувства были гораздо значительнее формальных слов прощания.

Наконец-то Ени смогла сделать то, о чём мечтала последние полчаса, а, казалось, что последние несколько месяцев: закрылась в своей комнате, включила музыку и постаралась ни о чём не думать. Вообще ни о чём, ни о плохом, ни о хорошем, хотя о чём хорошем, что хорошего вообще есть в её жизни? Этот вопрос её заинтересовал и она поневоле произвела инвентаризацию своего бытия. Да, действительно, ничего, кроме разве что… полётов. Воспоминания о самолётах, о небе неожиданно оказались такими сильными, что её как будто скрутило судорогой. Если бы не личные проблемы, она бы сейчас точно страдала от 'лётной абстиненции', засыпала и просыпалась бы с мыслью о полёте, считала бы дни до отъезда в Друин. Да, ещё Императорский город, по которому она сильно скучала… И где ей неминуемо придётся встретиться с Авито. Айения перевернулась на другой бок, плотно закрыла газа и изгнала все мысли из головы. Верно, ничего хорошего в её жизни нет.

Но всё же она была слишком взрослая для подобного поведения, характерного для обиженного на весь мир ребёнка. В этом вполне преуспевал её отец и прочие её близкие люди. Практично рассудив, что если чего-то не избежать, то и расстраиваться бесполезно, Айения постаралась распланировать все свои дни до отъезда, забив их делами, не совсем необходимыми, но отвлекающими от разных мыслей. Главной задачей было как раз уехать, не повредив налаженным отношениям с отцом. Она рассказала ему об Императрице и всём остальном, опустив лишь факт приобретения нового родственника. Влад, очевидно, смирился, что и Друин, и небо забрали у него дочь так же как и жену, но это не мешало портить Айении нервы своим кислым видом, и Ени в последние недели решала сложную проблему — как можно больше общаться с отцом, в то же время не упоминать ни Друин, ни свою учёбу. Было сложно, но она справилась, и в последний день он даже вышел её проводить.