Ты мой навсегда! - Донна Кауфман

Хотя бы в одном они были на равных – оба голые. Это было хоть и слабое, но утешение.

– Эй, mon tout nu ange [1], – с трудом выговорил он осипшим голосом. – Иди ко мне.

– У тебя две секунды на объяснения, mon grand coquin voleur [2], – сказала она, передразнивая его каджунский акцент. – Если я тебе поверю, дорогой, то вызову «Скорую помощь». – Она отбросила акцент, и ее голос стал жестким и холодным. – А если не поверю, вызову полицию.

При других обстоятельствах Тиг пустил бы в ход свою неотразимую улыбку и другие приемы обольщения. Обычно ему ничего не стоило уговорить девушку раздеться. Но сейчас у него все плыло перед глазами и даже дышать было трудно. К тому же она и так раздета. Однако вряд ли этого ангела удастся обольстить. Даже ему.

– Grand coquin voleur?– переспросил он. – Ангел мой, я, конечно, малый не промах, но я не вор.

Он наблюдал, как Эрин смело шагнула вперед и остановилась чуть поодаль, откуда она не могла заглянуть через высокий край ванны.

– А я не ангел! – отрезала она. – Время истекло.

Она резко повернулась к двери, показав ему восхитительный зад. Еще один подарок судьбы, которым он не преминул воспользоваться.

Однако она ошибалась, считая себя хозяйкой положения.

– Никакой полиции, дорогая, – мягко предупредил он.

Только Фрэнка Бодетта ему сейчас и не хватало. Фрэнк Бодетт, эта жалкая пародия на окружного шерифа, вечно путался у него под ногами. А он и так уже вляпался хуже некуда.

– Поздно. – Она взялась за ручку двери.

– А вот тут ты ошибаешься, ангел мой, – спокойно произнес Тиг. – Никогда не бывает поздно. – Он солгал. Для него уже давно было поздно. Но многолетняя практика сделала свое дело – ложь сорвалась с языка легко, без малейшего усилия.

Она обернулась к нему, все еще держась за стеклянную дверную ручку.

– Ты голый, в крови, еле дышишь. Вряд ли ты сможешь меня остановить.

Тиг поцокал языком, как делала его бабушка Комо. А она-то думала, что внук ничему у нее не научился.

– Голый? Так ты подглядывала? Если бы я знал, я мог бы подумать, что твое grand coquin [3] относилось не к моему росту, а кое к чему другому.

Молодая женщина медленно залилась густой краской. Это его удивило. Если не считать первого момента, когда она вскрикнула от неожиданности, то до сих пор она обращалась с ним с холодным пренебрежением светской барышни, выговаривающей лакею, который нечаянно угодил пальцем в икру. Даром что он был голый и весь в крови.

– «Coquin» означает то же, что и «voleur» – «вор, плут». А рост здесь ни при чем. – Она секунду помедлила. – Вижу, ты слишком много о себе воображаешь.

– Потому что, если бы ты подглядывала, – продолжал он, не обращая внимания на ее слова, – ты бы заметила, что я не совсем голый. – Его губы расползлись в широкой самодовольной ухмылке, и он тут же поморщился от боли. – В отличие от тебя.

Вздрогнув от неожиданности, она окинула себя взглядом.

– Tout nu, ange, – повторил Тиг услужливо. – Это значит «совершенно голая». Так-то, мой ангел.

Только тут он понял, что ее румянец был вызван не кратким приступом женской стыдливости, а гневом. Даже застигнутая врасплох из-за своей наготы, она не утратила самообладания. Справившись с секундным замешательством, она снова в упор посмотрела на него.

Загадочный ангел. Накануне вечером Тиг сидел в баре, попивая пиво, проклиная безвыходное положение, в которое невольно поставил его Маршалл. Под конец он начал гадать, как может выглядеть дама, занимающаяся этноботаникой. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что с ней не оберешься хлопот.

Сейчас он понял, что недооценил ситуацию по всем статьям.

Молодая женщина медленно развернулась и уперлась руками в бедра. У нее были красивые бедра. В меру широкие, они выгодно подчеркивали талию. Под стать бедрам были изящные груди. Как раз по размеру ладони. Тиг непроизвольно сжал пальцы в кулак. Высокая, широкоплечая, с подтянутым животом и длинными стройными ногами. Ловкая, сильная. Грациозная, но без мягкой женственности. В ней не было ни капли мягкости. Она больше походила на амазонку, чем на ангела.

Но вот волосы… Очень короткие, блестящие. Золотистыми не назовешь, белокурыми тоже. Они были будто сотканы из солнечного, а может быть, лунного света, образуя сияющий нимб. Cheveux d'ange. Ангельские волосы.

– Насмотрелся?

Не дожидаясь ответа, она сдернула с вешалки белое полотенце и обмоталась им, небрежно засунув конец в ложбинку на груди.

– Никогда еще не встречал женщину, которая так уютно чувствует себя нагишом. – На этот раз Тиг сказал чистую правду.

Она едва заметно вскинула бровь.

– Могу себе представить, что ты много перевидал голых женщин, – отпарировала она. Судя по ее тону, это не был комплимент. Она слегка пожала плечами. – На меня глазели сотни мужчин. Но, если не считать один маленький инцидент в Найроби, когда мне было восемнадцать лет, всем им удавалось держать себя в руках. Полагаю, мне должно льстить, что ты со своим опытом еще не потерял голову от созерцания моей наготы.

Без малейшей паузы она повернулась и сказала:

– Кажется, я собиралась звонить в полицию. Наверняка там гораздо лучше меня разберутся, голый ты или при тебе еще что-нибудь имеется, кроме наглой ухмылки.

Затем она подняла с пола его джинсы. Он вскинул запястье на край ванны в тот миг, как ее рука нащупала задний карман, где лежал бумажник. Нарисованные услужливым воображением эротические сцены с похотливыми африканцами мгновенно улетучились из его головы.

– Не смей.

Она даже не взглянула на него.

– Ты забрался в мою квартиру, почему я должна с тобой церемониться?

– Потому что я больше не улыбаюсь.

Она медленно повернула к нему голову.

С края ванны на нее смотрело дуло маленького черного пистолета. Он снял его с предохранителя и взвел курок.

– При мне действительно кое-что есть, дорогая. Это пушка.

«Эге, вот так номер!» Эрин быстро прокрутила в уме возможные варианты развития событий. К несчастью, все они заканчивались одинаково – пулей.

Эрин рано усвоила, что люди редко видят дальше своего носа. Главное – держаться уверенно, тогда станешь хозяином положения.

Однако один-единственный взгляд на громадного каджуна, едва умещавшегося в ванне, убедил ее в том, что она наконец встретила достойного противника.

Даже голый и окровавленный, он держался высокомерно и в данный момент безусловно был хозяином положения. И все же нельзя не признать, что этот человек дьявольски красив.

Продолжая мысленно прикидывать, как вернуть утраченные позиции, Эрин рассеянно скользила взглядом по его телу. Стройная голень, опиравшаяся о край ванны, едва заметный краешек мускулистого бедра. Взгляд Эрин остановился на набухшей вене, сбегавшей по бицепсу, и это, к несчастью, вернуло ее мысли к пистолету, который он держал в руке.