Ода на рассвете - Вирсавия Мельник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Елизавета, его младшая сестра, всегда восхищалась им. Она видела в брате наставника и лучшего друга. Хотя разница в их возрасте составляла только два года, девушка всегда замечала в Романе более опытного человека, на которого можно положиться. С фортепиано она познакомилась, когда ее старший брат пытался уже пропиликать «Маленького пастушка». Она всегда хотела быть для него поддержкой, быть рядом. Именно это желание побудило ее на изучение аккомпанемента. Внешность Лизы была заурядной, но гармоничной: русые волнистые волосы с вплетенной розовой атласной лентой; карие выразительные глаза; искусно организованные рот и нос; аккуратный овал лица. Одетое на ней бежевое кружевное платье подчеркивало ее стыдливую девичью худощавость и слегка заметные женские формы.
— Даже не верится… — вздохнула Лиза. — Ещё несколько недель и ты снова уедешь.
— Да, но осталось-то совсем немного, — успокаивал ее Роман.
— Я буду по тебе очень скучать… — прильнула девушка к мощному стволу дуба, наблюдая за радостью своих братьев.
— Лиза, а куда он уезжает? — поинтересовался Саша, мимолетно услышав их разговор.
— Сашка, разве ты не знаешь, что Рома уезжает учиться далеко-далеко, в Москву?
— Это как раньше он уехал на долго, а потом приехал и привез целую кучу больших бумаг?
— Да, именно так, — рассмеялся Рома. — Но, Саша, если ты хочешь стать благовоспитанным взрослым человеком, то запомни, что говорить о присутствующем рядом и называть его «он» — некрасиво.
На это замечание мальчик задумчиво промолчал.
— Лиза, — обратился Роман к сестре и снова толкнул качели, — а ты не хочешь поехать со мной? Может родители и я похлопочем и найдем для тебя хорошее училище и жилье?
— Нет, братец, я не могу… — покинула Мохова защиту огромного дерева и задумчиво подошла ближе к Роману. — Мне бы так хотелось остаться здесь, рядом с отцом и матерью, с Сашей, и няней… К тому же, я уже поняла кем хочу стать.
Лидия Ивановна Карпова, ты ее знаешь, она здешний лекарь, многим помогла и была прошлым месяцем у нас. Марье Петровне не здоровилось, и мы ее позвали. После того, как она ее осмотрела и назначила лечение, я имела удовольствие с нею пообщаться. Мы говорили о медицине. Я давно увлечена этой наукой и многое читаю о ней. Лидия Ивановна, к моему удивлению, была довольна моими знаниями и рвением, поэтому она предложила мне ассистировать ей, помогать, приобретать еще больше знаний и навыков, чтобы в дальнейшем, как она надеется, я заняла ее место и стала поддержкой и помощью для людей. Я согласилась …
Что скажешь по этому поводу?
— Очень смело! … Но если честно, то я не знаю ни одной женщины из нашего общества, которая была бы помощником врача.
— Роман, дело же не в звании и не в положении, а в том, что я хочу помогать людям… чем только смогу… Этому ведь нас учил Иисус.
— Ты права. А что говорят отец и мать?
— О, они полностью поддерживают меня! Ты же знаешь, что не так давно и они носили эту ношу на плечах, оказывая медицинскую помощь раненным…
— Лиза, я очень рад, что ты выбрала именно эту дорогу… А знаешь что? … — предложил Роман. — Я кое-что придумал! Ты будешь лечить больных, а я построю для тебя отдельную лекарню! И назовем ее: «Лечебница Моховых»! — фантазировал будущий архитектор, размахивая руками, и рисуя в воздухе огромное здание. — И построим ее прямо в нашей провинции. Представляешь, к нам будут съезжаться все: от Ростова до Владивостока!
— Ты забавный! — рассмеялась Лиза.
— Я вполне серьезно!
— О, Роман, как бы я была счастлива, если бы Господь дал мне мудрости и сил поднять на ноги хотя бы одного человека.
— Я уверен, что всё будет как нельзя лучше!
— Спасибо… — тихо ответила Елизавета.
— Ой! Смотрите! Там лебеди! — сказал Саша, указывая вдаль пальчиком. — Они спускаются!
Рома остановил качели. Мальчик быстро слез и, схвативши буханку, которую он положил на траву у дуба, побежал к озеру. За ним пошли и Лиза с Романом.
Лебеди спускались один за другим, нарушая неподвижность деревьев и облаков, которые отображала вода. Они людей не боялись, поэтому сразу поплыли к берегу, где Саша уже набросал им целую горсть хлебных крошек. Аппетит у птиц оказался отменным, поэтому хлеб у мальчика очень быстро уменьшился на половину.
— Сашенька, дай и нам по кусочку, пожалуйста, — попросила Лиза.
Он послушно разделил оставшийся хлеб на три части так, чтобы каждому досталось поровну.
— А можно я пойду и с помоста буду их кормить? — спросил Саша.
— Можно, только аккуратно и внимательно, чтобы не упал. Держись за перекладины.
— Хорошо! — пообещал он и помчался.
— Какие прекрасные творения… — заметила девушка, продолжая кидать крошки.
— Я вижу, что ты обеспокоена чем-то, — заметил Роман, оставшись с сестрой наедине.
— Да… — призналась со вздохом Лиза, — это так…
— Чем же?
— Дело в том, что… — она посмотрела в сторону Саши и, убедившись, что всё в порядке, продолжила, стараясь не выдавать своих эмоций. — Рома, пойми меня, пожалуйста, правильно… Я всегда искренне радовалась и радуюсь за твои успехи, но понимаешь… Мне кажется, что ты всё дальше уходишь от нас. Институт. Москва. Архитектура… Ты не подумай: я не о себе, я об отце. Ты ему очень нужен. Кому он доверит своё дело и людей? Он просто не говорит тебе об этом, а я каждый день вижу, как он переживает, хотя всячески скрывает это от нас… Твоя поддержка ему необходима.
— Ох, Лизонька! — Роман обнял ее за плечи. — Я поступил в архитектурное, чтобы, наоборот, поднять нашу мастерскую, возможно, даже расширить ее деятельность, чтобы мы не только обустраивали здание лучшей мебелью, но и поднимали его по исключительным меркам. Понимаешь? — Роман ласково заглянул в глаза сестры. Лиза улыбнулась и кивнула головой. — Но, если ты так утверждаешь, то я обязательно с ним поговорю.
Саша прибежал обратно:
— У меня хлеб уже закончился, и я всех накормил.
— Очень хорошо, — ответил старший брат. — Вот, и у нас закончился! — объявил он, выбрасывая последние крошки. Птицы съели всё и собирали мельчайшие частички с водной поверхности. — Ну что, идем домой?
— Идём, — согласилась Лиза.
— Пока лебёдушки! — прокричал Сашка напоследок птицам, но на этом его удивительные открытия не заканчивались. — О! А вот, и наша лодка! — заметил мальчик, когда они проходили мимо старой ивы. Она была на столько изогнута, что ее ветви, образуя купол,
