Пиастры для юных пиратов - Валерий Гусев

– Отлично!

– Узнав, что исследования Тихого океана откладываются изза отсутствия денег, я протянул институту руку помощи…

– А в этой руке, – засмеялся генерал, – чемодан денег! В вечно зеленых купюрах.

– Но я поставил условие, – продолжал папа. – Меня тоже берут в плавание. Как пассажира. Без обязанностей, но с большими правами.

– Это уже лучше, – одобрил капитан и стал набивать свою трубку пахучим заморским табаком.

– Я буду сумасброден, нахален, немного придурковат…

– Это тебе удастся, – усмехнулся, пошутив, генерал, – особенно последнее.

– У вас есть дети? – вдруг спросил капитан и выпустил изо рта душистое облако дыма.

– Есть, – кивнул папа. – Вы думаете, они будут скучать без меня?

– Я думаю, что их следует взять с собой, для более глубокой конспирации. Они у вас – как, смогут сыграть роль бесшабашных, избалованных детей сумасбродного богача?

– Они смогут, – поспешил заверить генерал, который хорошо знал все наши прежние подвиги.

Папа вздохнул. И предупредил их обоих:

– Только лично я за фокусы своих сыновей отвечать не собираюсь. Вполне возможно, что при их бесшабашности и решительности наше судно окажется не в Тихом, а в Ледовитом океане.

– Вполне возможно, – со вздохом кивнул генерал. – Особенно если младшему, Лешке, захочется вдруг покататься на лыжах. Или на белом медведе.

– Больше всего я боюсь, – сказал папа капитану, – что уже во Владивостоке, где находится ваше судно, они в первый же день его захватят и поднимут на мачте пиратский флаг.

– Пусть уж лучше они его поднимут, – както очень серьезно сказал генерал, – чем ктонибудь другой.

– А что, – забеспокоился капитан, – у ваших ребят есть уже аналогичный опыт?

– Да, – сказал папа, – у них очень большой аналогичный опыт. – И он стал перечислять, загибая пальцы: – Они угоняли автомобили, воздушный шар, поезд, пароход, экскаватор, самолет, верблюда. Про лошадей и собак я уже не говорю…

По мере того как папа загибал пальцы, капитан все чаще пыхтел своей трубкой и бледнел на глазах. Наконец он с печалью спросил:

– А других вариантов нет?

– Вы сами предложили взять их на борт, – злорадно усмехнулся генерал. – А если серьезно, ребята очень толковые и сообразительные. И я не удивлюсь, ты только не обижайся, Сережа, что этого афериста они вычислят раньше, чем ты.

– И наручники наденут, – серьезно кивнул папа. – Или акулам его отдадут.

В общем, вопрос был решен.

– Только имейте в виду, – строго напомнил генерал, – о подлинной роли полковника Оболенского никто, кроме нас троих, не должен знать.

– Это понятно, – сказал капитан и принялся чистить свою трубку. – Об этом можно и не предупреждать.

Вот так мы оказались членами экипажа научноисследовательского судна Института океанографии под красивым названием «Афалина».

Вскоре после этого события (о котором мы с Алешкой еще ничего не знали) папа пришел с работы какойто странный. Немного задумчивый, чуточку серьезный и отчасти веселый. Все в одном флаконе сразу.

– Командировка? – догадалась мама. – Опасная и трудная? Как всегда?

– На этот раз веселая, – грустно ответил папа. – Ухожу в море. И детей беру с собой.

– Какое счастье! – обрадовалась мама. – И надолго оно?

– Месяца на три. С учетом обстоятельств.

Мама поставила перед ним чашку кофе. И с надеждой спросила:

– А побольше никак нельзя? С учетом какихнибудь обстоятельств. Они мне так надоели!

Я думаю – не обстоятельства ей надоели, а мы с Алешкой.

– Побольше нельзя, – вздохнул папа. – Им всетаки надо учиться.

– Что ты называешь учебой? Бесконечные двойки, записи в дневниках и вызовы родителей? – спросила мама. – А потом – они и так уже все знают.

– Например, – спросил папа Алешку, – где находится Тихий океан?

– Вон там, – не задумываясь, махнул Алешка, – за этой стеной.

За этой стеной весь день и почти всю ночь у нашего соседа Ермолаева гремела музыка.

Сосед Ермолаев работал в цирке, дрессировщиком. И некоторые звери жили у него дома. Чаще всего – мартышка Зульфия. Она была очень нервная и, как уверял Ермолаев, легко ранимая. И поэтому боялась оставаться дома одна. Она боялась всего – тараканов, тикающего будильника, вороны на балконе. Единственное, что ее успокаивало, – громкая музыка. Под эту музыку Зульфия ничего не боялась. И начинала плясать. Как на манеже. Хорошо еще, что у нее не было копыт и обуви на каблуках.

И я понял, что имел в виду Алешка. Тихий океан за стеной начинался тогда, когда Ермолаев приходил домой и выключал свою штормовую музыку.

И еще я понял, что мы втроем отправляемся в плавание на прекрасном научноисследовательском судне с красивым названием «Афалина».

– Красивая фамилия, – сказал Алешка. – Как у нашей уборщицы.

– При чем тут ваша уборщица? – удивился папа. – Афалина – это вид дельфинов.

– Много ты знаешь, – фыркнул Алешка. – Афалина – это фамилия нашей старушки уборщицы.

– Ударения разные, – помирил я их.

Мне не хотелось, чтобы мы уходили в далекое плавание в состоянии глупой ссоры.

«Афалина» – сказал папа, – это научноисследовательское судно Института океанографии. Когдато это был опытный военный корабль. Его не совсем доделали, потому что у Министерства обороны не хватило на него денег…

– Господи! – сказала мама. – Всем не хватает денег. И нам, и даже Министерству обороны.

– Правительству тоже не хватает, – успокоил ее Алешка.

– Правительству, – сердито сказала мама, – не хватает на нас, а не на себя! – И посмотрела почемуто на папу.

Папа нахмурился, но ничего не ответил.

– Пап, – спросил я, далекий от политики, – а на этой военной «Афалине» вооружение есть?

– Еще какое, – ответил папа. – Последнее слово военноморской науки. Впрочем, сами все увидите.

– Я согласен, – сказал Алешка. – Мне как раз туда надо.

– Это еще зачем? – испугалась мама.

– За сокровищами, – небрежно напомнил Алешка. Будто за сокровищами – все равно что за хлебом в соседний магазин сходить. – Там на одном острове находятся сокровища капитана Флинта.

– Что?! – Папа чуть не выпустил из рук кофейную чашку. – Какого Флинта? Ивана Федоровича?

Я сразу объясню, почему папа так изумился. Дело в том, что фамилия капитана «Афалины» была Флинт. И звали его Иван Федорович.

Алешка смерил папу холодным взглядом. И сказал:

– Некоторые сыщики не только газеты читают.

– И что же читают некоторые сыщики? – Папа со стуком поставил чашку на стол.

– Уголовный кодекс, – сказала мама.

Алешка снисходительно объяснил, что он наконецто «вычислил», на каком острове остались сокровища пиратского капитана Флинта. Для этого ему пришлось перечитать не только «Остров сокровищ», но и много других серьезных книг по истории морского пиратства.

Кстати сказать, Алешкины догадки оказались правильными. Я потом читал статьи литературоведов, географов и историков – и все они, на основании всяких научных анализов, уверенно назвали тот же самый остров, о котором догадался наш Алешка.

Тут за соседской стеной хлопнула дверь, смолкла музыка, радостно залопотала Зульфия. Наступил «Тихий океан».

– Теперь и поговорить можно, – сказал папа. – Серьезно поговорить.

Мама тут же поставила перед ним еще одну чашку кофе.

– Вы поедете со мной. Вы мне там нужны. Забудьте прямо сейчас, кто я такой, и прямо сейчас запомните, что я очень богатый и придурковатый бизнесмен. А вы мои дети.

– Придурковатые? – спросил Алешка.

Папа кивнул, даже не улыбнувшись.

– Ведите себя соответственно.

– Это они могут, – сказала мама и совершенно некстати вспомнила, как я, в раннем детстве, почемуто сел в кастрюлю с тестом.

– Я не это имел в виду, – произнес папа. – Но они меня поняли, так?

Когда папа спрашивает таким серьезным тоном, нам остается только кивнуть головой и потупить глазки.

– Два дня на сборы, – сказал папа.

Два дня пролетели как два урока.

Папа принес с работы громадный шикарный чемодан для себя и два поменьше, но тоже шикарные, для нас с Алешкой.

В папином чемодане уже лежали всякие небывалые костюмы и всякие заманчивые вещи: ноутбук, морской бинокль, белый тропический шлем, кортик в золотых ножнах и другие атрибуты богатого чудака.

А наши чемоданы начала сразу же заполнять до отказа мама.

– Лешкины валенки никак не лезут, – устало пожаловалась она папе и сдула с усталого лица усталую прядь волос.

– Какие валенки? – обалдел папа.

– А как же! – Мама изо всех сил давила крышку чемодана коленкой. – Там же летом – зима! В том полушарии. Я сама в энциклопедии прочитала. Там такая суровая зима, что даже Полярной звезды не видно.

Папа чуть заметно усмехнулся.

– Да, – сказал он, – там летом зима. Но очень мягкая. Градусов около тридцати. Но в океане это легко переносится. Там ведь все время ветер.