Загадка водного дракона (СИ) - Мария Тайри

- одну в оракула, а вторую в камень предсказаний, который раскололся на три части. Оракул захрипел и, с выжженой дырой в груди, упал замертво.

- Я всегда наказываю за такие слова, - гневно прошипела фигура в черном.

В приступе злобы она забыла о том, как долго она искала этого самого оракула, которого только что лишила жизни, о камне предсказаний, который они вместе создавали больше года. Не сразу ей пришло осознание того, что она натворила… Это был единственный человек, который мог заглядывать в будущее и слова которого она принимала во внимание… Мутным взглядом она оглядела коллекции разноцветных камней, пучки сушеных трав и мумии рептилий. Мерзкий, липкий, всеохватывающий страх охватил ее и комок ужаса застрял в горле. Фигура в черном с диким воплем выбежала из хижины и упала на черный песок…

- Как мне найти эту девчонку? Может ли она стать угрозой моим планам? - эти мысли в хаотичном порядке метались в голове.

3. Шесть лет спустя

Озорная пигалица сидела на заборе у хозяйственных построек монастыря. Золотистые рыжеватые волосы вились задорными колечками. Рваное платье было все в грязи, местами даже слишком драное. Нос и щека были недавно поцарапаны и тоже грязные. Но ребенок был откровенно счастлив. По двору бегала вся домашняя живность которая была у монастыря: корова, козы, утки и куры. В этом не было ничего необычного, кроме того, что они бегали четко по кругу, издавая всевозможные звуки: ревели, мычали, крякали, кудахтали. Ускорение и траекторию движения всему зверью придавали маленькие водные шарики…… Печальной участи избежал только большой лохматый пес, который сидел в будке и не высовывал нос на улицу, чтобы не присоединиться к веселой карусели.

Аури была активной и непоседливой, как и большинство детей ее возраста, но ее сильно отличала от остальных послушниц и деревенских ребятишек неуемная и бурная фантазия, которую она воплощала в жизнь с помощью рано проснувшейся водной магии с завидной регулярностью.

Как возможность занятия свободного времени и душевных развлечений был вариант устроить потоп на кухне и залить водой очаг или плиту, на которой готовилась еда, устроить водный душ "в постель" злой монахине - ткачихе, выпарить всю воду из котла с супом или "порадовать" всех обедающих за большим столом монастырской трапезной летающим компотом. Изобретались водные бомбочки покрупнее, которые гонялись за людьми и взрывались обязательно у них перед носом. Вариантов было о-очень много. Фантазия Аури, как выяснилось опытным путем, не знала границ.

Конечно, наказание преследовало ее после каждой шалости… Маленькое чудо ставили в угол, на горох, отправляли полоть огород, оставляли без скудной монастырской еды, отправляли молиться на всю ночь, но не помогало ничего. Отстояв пять минут в углу, Аури растворялась в стенах монастыря, и до следующего утра найти ее было нереально. Если ее ставили молиться и с двух сторон приставляли других послушниц, то она сначала засыпала стоя, потом опять же буквально растворялась в воздухе, и ее долго никто не мог найти.

Монахиня Нурия, которая присматривала за маленькой воспитанницей, в первые разы ее исчезновений, пугалась и искала Аури сутками, но потом привыкла и спокойно дожидалась ее появления. Конечно, Нурия не могла позволить, чтобы ее подопечная голодала, и она все равно понемногу подкармливала ее своей едой, когда никто не видел.

В довершение всех творимых чудес, Аури научилась делать снег и лед. Ткачиха теперь часто каталась на попе по ледяным дорожкам в замковых коридорах. Причем ледяные дорожки появлялись только для нее. Если Нурия шла рядом или за ней, она уже шла по обычному каменному или земляному полу монастыря.

Однажды, когда Аури наказали, лишили обеда и поставили в угол, в трапезной монастыря пошел снег крупными хлопьями. Хлопья весело кружились, ложились плотным слоем на столы, стулья, падали в кружки с ягодным взваром, оседали небольшими сугробами на головах, плечах и спинах монахинь и послушниц. Лицо настоятельницы Гантии приобрело зеленоватый оттенок. Она встала, подошла к Аури, взяла за руку и вывела опустившую голову девчушку в монастырский двор.

- Вот и что мне с тобой делать, - грустно спросила Гантия.

- Любить, жалеть и баловать, - быстро ответила Аури. А в голубых хитрых глазках мелькали искорки. Она конечно изображала раскаяние, но было очевидно, что угрызения совести ее совсем не мучили.

Розги и порку настоятельница монастыря не разрешала никогда, но в случае с маленькой Аури она уже начала крепко задумываться о возможных вариантах более жестких наказаний. Она была в тупике, так как не понимала, что сделать с малышкой, чтобы она не озорничала. На нее ничего не действовало…. Ни угрозы, ни уговоры, ни самый темный и страшный угол монастыря. Кроме того, она развивалась не по годам быстро и была гораздо смышленее своих одногодок. Обычные занятия монастыря - молитвы, уборка, рутинные послушания монахинь и обучение послушниц, все это ей очень быстро надоедало. А еще так рано проснувшаяся магия, которой Аури пользовалась по своему детскому, одной ей ведомому усмотрению.

Единственным способом хоть немного утихомирить маленькую воспитанницу были уроки этикета от Настоятельницы. Аури всей душой ненавидела эти уроки и считала их самым страшным наказанием. В тот самый момент, когда Настоятельница Гантия строго смотрела на девочку и потом кивала головой, брала ее за руку и вела куда-то вглубь монастырских строений, Аури понимала, что ее ждет самое страшное наказание.

- Занятие по этикету, - Аури съеживалась, резко приобретала серый цвет лица и начинала хныкать.

Они приходили в отдельную комнату Настоятельницы, где она занималась своими личными делами и принимала посетителей. Эта комната пугала и одновременно завораживала девочку: полки с книгами, уходившие под высокий потолок, склянки, вазочки, стаканчики, рюмки, длинные тонкие стекляшки занимали один большой стеллаж. Рядом с большим окном причудливо громоздились друг на друге большие и маленькие горшки с разными растениями, которых Аури никогда не видела рядом с монастырем. А еще была небольшая комнатка за тяжелым и плотным пологом, куда Настоятельница Гантия при Аури никогда не заходила. Гантия ставила стул посередине комнаты, и Аури приходилось забираться на стул и сидеть все то время, пока Настоятельница длинно и нудно рассказывала про какой-то загадочный этикет. После занятий по этикету Аури три или четыре дня ходила тихая, молчаливая и не проказничала.

4. Аури

Для Аури стены монастыря были родными. Даже Настоятельница Гантия, не смотря на всю свою строгость, по своему, где-то в глубине души, любила девочку.