Сказка о бумажном человеке - Елизавета Жданова

– Вот это сокровище! Где вы его откопали? Ах, как безобразен! А эта девушка рядом… Как вас зовут, милая моя?

– Меня зовут Энни, сударь. Могу я чем-нибудь помочь вам? – робко спросила девушка.

– Ах, Энни… Чудесно! Какой тип… Будь я художником, написал бы его портрет… Похож на гнома… или нет… На этого… как его? – Он начал щелкать пальцами, будто вспоминая что-то. – Садитесь. Будете мне позировать, как художнику. Я напишу экспромт, который прославит вашу жалкую лачугу. Здесь – да, прямо здесь будет висеть памятная доска в мою честь!

– Сударь, я прошу вас, – умоляюще протянул Бумажный человек, – если у вас есть поручения ко мне, скажите скорее. У меня еще много дел, я должен все успеть…

– Скажите пожалуйста! У этого куска бумаги есть дела! Ха-ха! У вас что, свидание? Такой красавец, как вы, вероятно, пользуется успехом у бумажных кукол! Ха-ха! Что вы знаете о делах? Вы отнесете мои промокшие сапоги к огню, спуститесь в погреб за вином – и что? Кто вспомнит об этом через двести лет? А я поэт! Мне нужно вдохновение, ваше уродство вдохновляет меня – и я могу – и хочу! – изобразить вашу безжизненную бумажную физиономию в прекрасной элегии. Может, после моих стихов вами заинтересуется высший свет… а может…

– Сударь, – смиренно отвечал Бумажный человек, – я знаю, что некрасив. Но люди, окружающие меня, обладают величайшей деликатностью и не напоминают мне об этом постоянно.

– Смотрите-ка! Картонная маска пожила среди людей и делает вид, что умеет чувствовать обиду! А может быть, даже… Да это неплохой сюжет для поэмы!.. И эта деревенская девочка тоже хороша.

Бумажный человек беспомощно оглянулся и увидел Энни. Она решительно шагнула вперед и обратилась, задыхаясь от гнева, к рыжебородому поэту.

– Знаете что, сударь… – Энни была простой девушкой и иногда говорила не выбирая выражений. – Знаете что? Может быть, вы тоже не самый красивый человек на свете! Уж не знаю, почему вы решили, что если человек некрасив, то у него нет сердца и он не чувствует обиды. Что до меня, то я не смогла бы такие слова сказать даже своей кукле или огородному пугалу! И тому было бы обидно! А вы черствый человек, сударь, черствый!

Никто и никогда не смел говорить таких слов человеку, так много писавшему о любви, превратностях судьбы, невежественной толпе и непризнанном гении поэта. Он побагровел, посмотрел на хозяина, потом на своих недавно восторженных слушателей – и ушел собирать вещи. Собравшись, он уехал из города, и больше никто его там не видел. Я сказала вам, что ни один биограф не упомянул об этом в своих исследованиях творчества поэта с рыжей бородкой. Однако в собрании его сочинений (кажется, в одиннадцатом томе) вы найдете горькую сатиру на невежественных жителей города Т., такого же хозяина гостиницы, его хорошенькую, но невоспитанную внучку, только о Бумажном человеке вы не встретите там ни слова. Поэтому исследователи до сих пор спорят, кому посвящена эта сатира, где находится город Т., есть ли такой город и действительно ли сатиру эту написал наш поэт с рыжей бородкой. Бедные, бедные исследователи!

Впрочем, вернемся к Бумажному человеку. Он был безмерно благодарен Энни, что она заступилась за него. Ведь до этого над ним только смеялись. Энни всегда была добра ко всем, вы помните, она сказала, что не обидела бы и огородное пугало.

Это была, в общем-то, правда. Не совсем, конечно… вы понимаете, даже в сказках не бывает красавиц, которые всегда и ко всем были бы добры. Но Энни была, в сущности, славная девушка. Это я вам говорю, чтобы вы впоследствии не судили ее строго. А честное слово, будет за что!

Так вот, с тех пор Бумажный человек искал случая выразить ей свою благодарность. То он сорвет прекрасную белую розу и поставит на ее окно, да не забудет срезать шипы, чтобы Энни не поранилась; то поймает красивую бабочку: бабочка порхает по комнате Энни, а затем ее выпускают на волю (можете не беспокоиться за нее). В общем, Энни стала его единственным другом. А так как она с радостью принимала его дружбу, то бедняга и сам не заметил, как влюбился в девушку без памяти. Вот удивился бы поэт с рыжей бородкой, если б узнал!

Как-то в один прекрасный сентябрьский день в городе Твигге проездом оказалась баронесса Андромаха. Да, у нее было такое имя. Это имя лишний раз доказывает, что все, что я пишу, – чистейшая правда: если бы я это выдумала, придумала бы имя покороче. Но ничего не попишешь – раз уж ее так звали, нечего лениться. Буду писать все как есть. Итак, это была та самая баронесса, которая покупала яблоки у Энни. Я вам расскажу о ней, чтобы вы лучше поняли то, что случилось потом.

Баронесса Андромаха жила в Белом замке неподалеку от города. Она была очень богата и любила все необычное. Баронесса Андромаха была уже немолода, но хотела, чтобы все думали обратное. И для этого она окружала себя юными фрейлинами и никогда не дружила со старухами. Юных фрейлин она набирала из простых девушек, обученных рукоделию, выплачивала им жалованье, а потом выдавала замуж, зачастую весьма удачно. Девушки, в свою очередь, обожали баронессу, и не было во всем городе такой девицы, которая не хотела бы попасть к ней в услужение.

Так вот, эта самая баронесса в дивный сентябрьский день велела остановить свою пышную карету у дверей скромной гостиницы дедушки Гилберта. Вы, конечно, можете сказать, что быть такого не может. Но я вам напомню, что баронесса любила все необычное (это, понимаете ли, для баронесс экзотика – скромные гостиницы) и к тому же очень любила яблоки и яблочный пирог, который чудесно пекла Энни.

Баронесса вышла из кареты, опираясь на руку своего лакея, и величественной походкой взошла на крыльцо, снисходительно кивая постояльцам. Хозяина и его внучку она одарила лучезарной улыбкой, а увидев Бумажного человека, который боязливо выглядывал из-за плеча Гилберта, стараясь быть незаметным, поморщилась, хотя и продолжала улыбаться.

Баронессу провели в гостиную, специально убранную по случаю ее приезда: повсюду стояли свежие цветы (гораздо больше, чем обычно), стол застелили кружевной скатертью ручной работы (ее доставали лишь по большим праздникам), на столе красовался парадный сервиз, расписанный причудливыми цветами и птицами.

А если я добавлю, что фея Глэдис прислала банку ежевичного варенья, к которой прикрепила бумажку с волшебным пожеланием, то вы поймете, что приезд баронессы – это очень серьезно.

Обед удался на славу. Баронесса была в хорошем расположении духа. Откинувшись на спинку кресла, она подозвала к себе Энни и начала расспрашивать:

– Энни, милочка, сколько тебе лет?

– Семнадцать, сударыня, – проговорила та, страшно волнуясь (говорили, что именно так начинается экзамен на фрейлину).

– Семнадцать… неплохо. Что ж… А умеешь ли ты вышивать? Шить? Вязать?

Энни торопливо отвечала, что она все это умеет, а в доказательство может принести вышитые ею скатерти, вязаные кружевные воротнички и с дюжину платьев, ею сшитых.

– Чудесно, – отвечала баронесса, – я верю тебе на слово. Дитя мое, я приняла решение… – Баронесса обвела взглядом комнату, будто желая водворить благоговейную тишину. – Я хочу взять тебя в услужение. Ты будешь жить в моем замке, исполнять нехитрые поручения: печь яблочные пироги, вышивать бисером и читать вслух мои любимые книги. Такова воля моей светлости. Принимаете ли вы ее?

Последние слова были обращены к Гилберту, который бросился благодарить баронессу. В этот момент баронесса Андромаха чувствовала себя прекрасной и великой. Ради таких моментов, когда в толпе слушателей и зрителей пробегает шепот восхищения и зависти, а облагодетельствованное существо смущенно благодарит ее, когда ее чествуют на свадьбах и крестинах как добрейшую из людей, – ради таких моментов жила баронесса Андромаха. Такова была ее маленькая слабость – быть великой благодетельницей. Я думаю, вы согласитесь, что это очень славная слабость, раз она приносит всем столько радости.

Баронесса обводила восхищенных слушателей взглядом и благосклонно всем улыбалась. Затем перевела взгляд на Энни и ее дедушку и просто расплылась в улыбке:

– Я жду завтра… нет, сегодня вечером. Устроим торжественный ужин в твою честь, милая.

И, представьте себе, уехала.

Что тут началось! Поздравления, советы – само собой. И сборы. Нервные сборы. Нет ничего более неприятного и волнительного, чем необходимость срочно собираться. Все суетятся, дают друг другу ценные указания, боятся что-нибудь забыть, переворачивают дом вверх дном – и в итоге в тот момент, когда сборы уже закончены, выясняется: что-то все-таки забыли. Так было и на этот раз.

Энни страшно волновалась: в ее честь еще никогда не устраивали торжественного ужина. У нее не было подходящего платья. Она еще никогда не уезжала из дома надолго. Да и вообще никогда никуда не уезжала. Фея Глэдис пришла помочь Энни, Бумажный человек тоже очень хотел ей помочь, но скорее мешал, всегда неожиданно попадая под руку. А дедушка Гилберт, который, как и всякий нормальный человек, не любил суеты, набил трубку табаком и ушел посидеть на крыльце.