Ключ к убийству - Дороти Сейерс

Он медленно прошел но коридору в свою спальню и стал переодеваться с быстротой, неожиданной для человека с его манерами. Он выбрал темно-зеленый галстук в тон носкам и аккуратно завязал его без колебаний, раздумий и поджимания губ, сменил коричневые ботинки на черные, сунул монокль в нагрудный карман и взял превосходную прогулочную трость из Малакки с тяжелым серебряным набалдашником.

— Думаю, это все, — пробормотал он. — Постой-ка, можно взять и тебя… Ты можешь пригодиться никогда нельзя знать заранее. — Он добавил к своему снаряжению плоскую серебряную спичечницу, взглянул на часы и, увидев, что уже без четверти три, проворно сбежал по лестнице. Поймав такси, он поехал в сторону Бэттерси-парка.

Мистер Альфред Типпс представлял собой маленького нервного человечка, чьи светло-желтые волосы уже начали сдаваться в неравной борьбе с судьбой. Можно заметить, что его единственной особой приметой был большой синяк над левой бровью, который придавал ему несколько хулиганистый вид, не соответствовавший его облику в целом. Поприветствовав гостя, он на одном дыхании застенчиво извинился за свой синяк, пробормотав что-то насчет того, как он в темноте налетел на дверь столовой. Он был почти до слез растроган визитом лорда Питера, его вниманием и снисходительностью.

— Ваша светлость очень, очень добры, — повторял он в десятый раз, быстро моргая своими близорукими маленькими глазками. — Я весьма ценю это, очень ценю, действительно; так же как и моя мама, только она настолько глуха, что я не решаюсь беспокоить вас разговором с ней. Весь этот день был такой тяжелый, — прибавил он, — полиция в доме и вся эта суета. И мама и я никогда не сталкивались с этим. Мы всегда жили очень уединенно, и для человека с устоявшимися привычками это очень тяжкое испытание, милорд, и я почти рад, что мама ничего не понимает, так как уверен, что, если бы она узнала, что тут произошло на самом деле, она была бы просто потрясена. Сначала мама была очень расстроена, но сейчас у нее возник собственный взгляд на случившееся, и я уверен, что это все к лучшему.

В ответ на взгляд своего сына старая леди, сидевшая с вязаньем у камина, угрюмо кивнула.

— Я всегда говорила, Альфред, что тебе надо пожаловаться насчет этой ванны, — внезапно сказала она громким, резким голосом, характерным для глухих. — И надо надеяться, что сейчас хозяин дома все же осмотрит ее. Не думаю, что тебе удалось бы обойтись без полиции, да ведь ты всегда был готов сделать из мухи слона, начиная с ветряной оспы.

— Ну вот, — сказал мистер Типпс извиняющимся тоном, — вы сами видите, как обстоят дела. И то хорошо, что она успокоилась на этом, поскольку понимает, что мы заперли ванную комнату, и не пытается войти туда. Но для меня это было ужасное потрясение, сэр, то есть я хочу сказать — милорд, но ведь мои нервы совершенно расстроены. Такого никогда еще не происходило со мной за всю мою жизнь. Этим утром я был в таком состоянии… Не знаю даже, что со мной было, действительно не знаю, и при моем больном сердце я едва смог сообразить, что мне необходимо выбиться из этой ужасной ванной комнаты и позвонить в полицию… Это потрясло меня, действительно потрясло — я не мог и притронуться ни к завтраку, ни к ленчу, а тут еще разговоры по телефону, и клиенты, визиты которых пришлось переносить на другое время, и бесконечные расспросы-допросы, и так все утро. Не знаю уж, что мне с собой и делать.

— Уверен, что это было для вас крайне огорчительно, — сочувственно сказал лорд Питер. — Особенно когда такое происходит перед завтраком. Терпеть не могу, когда что-нибудь досадное происходит перед завтраком. Это застает тебя врасплох, верно?

— Именно в этом все дело, именно в этом, — горячо ответил мистер Типпс. — Когда я увидел в своей ванне эту жуть — человека, и к тому же голого, можно сказать, в чем мать родила, не считая пенсне, то, извиняюсь, милорд, меня просто затошнило. Я не очень крепок, сэр, и временами по утрам у меня появляется легкое головокружение, а при том, что случилось сегодня, мне пришлось... послать прислугу за крепким бренди, или я просто не знаю, что могло бы случиться. Я почувствовал себя так странно... Честно говоря, я не любитель спиртного, но все же всегда держу в доме бренди — так, на всякий случай, знаете ли.

— Это очень разумно с вашей стороны, — бодро вставил лорд Питер, — вы очень дальновидный человек, мистер Типпс. Просто удивительно, что может сделать всего один маленький глоток в случае необходимости, и чем меньше вы привыкли к спиртному, тем лучше его действие. Надеюсь, что эта ваша прислуга — здравомыслящая молодая женщина, да? Такая скука, когда приходится иметь дело с женщиной, которая то и дело визжит или падает в обморок.

— О, Глэдис славная девушка, — сказал мистер Типпс, — действительно очень здравомыслящая. Конечно, она тоже была потрясена, это очень понятно. Я ведь и сам был потрясен, и было бы странно, если бы молодая женщина не была потрясена при таких обстоятельствах, но это действительно разумная, энергичная особа, на которую можно рассчитывать в критической ситуации, если вы понимаете, что я хочу сказать. Я считаю, что нам очень повезло, что в такое время у нас есть хорошая, достойная девушка, которая все делает для меня и мамы, даже если она немного беззаботна и забывает всякие мелочи, но ведь это, в конце концов, естественно в ее возрасте. Она действительно очень огорчилась, когда узнала, что оставила открытым окно в ванную комнату, и, хотя я сначала очень рассердился на нее, это были пустяки, не стоит и говорить, во всяком случае в обычных обстоятельствах, как вы могли бы заметить. Знаете, девушки часто очень забывчивы, милорд, и к тому же она была так расстроена, что я не стал ее особенно ругать. Я только сказал ей: «Ведь сюда могли влезть грабители. Так что запомни это, на случай, когда ты в следующий раз решишь оставить окно открытым на всю ночь. В этот раз это оказался мертвец, — так я сказал, — хоть это и достаточно неприятно, но в следующий раз это могут оказаться грабители, — сказал я, и всех нас могут зарезать в постели». Но инспектор полиции — инспектор Сагг, как они называли его, из Скотленд-Ярда, — так он был очень строг с ней, бедной девочкой. Он совсем запугал ее; она даже подумала, что он в чем-то ее подозревает. Он и со мной был груб, милорд... я бы сказал, что мне совсем не понравились его манеры. «Если у вас есть что-нибудь определенное, чтобы предъявить обвинение Глэдис или мне; инспектор, — сказал я ему, — то и предъявите, вот что вы должны сделать, — сказал я, — потому что вам платят не за то, что вы грубо разговариваете с джентльменом в его собственном доме — квартире то есть». И действительно, — продолжал мистер Типпс, порозовев до самой макушки, — он все время выводил меня из себя, все время раздражал меня, милорд, а я ведь мягкий человек, как правило.

— Сагг, всюду этот Сагг, — сказал лорд Питер. — Знаю я его. Когда ему нечего сказать, он начинает грубить. Понятно же, что ни вы, ни девушка не занимаетесь коллекционированием трупов. И кому хочется таскать на себе мертвое тело? Главная трудность обычно заключаемся в том, как от него избавиться. Кстати, вы еще не избавились от него?

— Оно все еще в ванной комнате, — ответил мистер Типпс. — Инспектор Сагг сказал, что никто не должен ни к чему прикасаться, пока его люди не придут, чтобы забрать его. Я ожидаю их с минуты на минуту. Если вашей светлости интересно взглянуть на него…

— Большое спасибо, — сказал лорд Питер. — Мне бы очень хотелось, если только я не причиню вам неудобства.

— Нисколько, — сказал мистер Типпс.

Его манера держаться, когда он шёл впереди по коридору, убедила лорда Питера в двух вещах. Во-первых, как ни отвратителен был находившийся в ванне мистера Типпса экспонат, маленький архитектор явно наслаждался отблеском важности, который тот отбрасывал на него и его квартиру, а во-вторых, что инспектор Сагг запретил ему показывать труп кому бы то ни было и даже отобрал ключ от ванной. Последнее предположение подтвердилось, когда мистер Типпс отправился за ключом в спальню, сказав при этом, что он взял себе за правило иметь по два ключа для каждой двери — так, на всякий случай.

Ванная комната была ничем не примечательна. Длинная, узкая, с окном, расположенным прямо над передней частью ванны. Оконные стекла были матовыми. Рама достаточно широкая, чтобы через нее можно было протолкнуть человеческое тело. Лорд Питер быстро прошел к окну, открыл его и выглянул наружу.

Квартира находилась на верхнем этаже здания, в средней его части. Окно ванной комнаты выходило во двор, который был заполнен угольными складами, гаражами и тому подобными строениями. За ними находились здания и сады параллельной линии застройки. Справа возвышалось огромное здание госпиталя Святого Луки, Бэттерси-парк и связанная с ним подземным переходом резиденция знаменитого хирурга сэра Джулиана Фрика, который руководил хирургическим отделением большого нового госпиталя и был, кроме того, известен на Харли-стрит как выдающийся невропатолог с весьма своеобразными взглядами.