Ключ к убийству - Дороти Сейерс

— Судя по тому, что ты рассказал, дорогой, — начала герцогиня, — вся эта история кажется очень запутанной и не совсем респектабельной. Бедный маленький мистер Типпс был бы ужасно расстроен всем, что кажется неприличным.

— Интересно, что он сделал, — задумчиво произнес лорд Питер. — Я действительно не думаю, что он совершил это убийство. Кроме того, я полагаю, что тот парень был уже мертв день или два, хотя не следовало бы особенно полагаться на свидетельство врача. Да, занятная задачка.

— Очень любопытная, дорогой. Но так печально думать о бедном сэре Рубене. Я должна написать несколько строк леди Ливи — ты знаешь, я была с ней хорошо знакома еще в Хэмпшире, когда она, была девочкой. Ее тогда авали Кристина Форд, и я так хорошо помню, какой был скандал, когда она решила выйти замуж за еврея. Конечно, это было до того, как он разбогател на нефти в Америке. Ее семья хотела, чтобы она вышла замуж за Джулиана Фрика, который потом так достойно держался и был связан с семьей, но она влюбилась в этого еврея и сбежала с ним. Он был тогда очень красивый, знаешь ли, дорогой, на какой-то иностранный манер, но у него не было никаких средств, а кроме того, Фордам не нравилась его религия. Конечно, в эти дни все мы стали немножко евреями и они не так бы уж и возражали, если бы он хотя бы для вида старался казаться чем-то другим, не евреем, как, например, этот мистер Саймонс, которого мы встретили у миссис Порчестер. Он всегда всем объясняет, что получил свой нос в Италии в эпоху Возрождения, и уверяет, что каким-то образом происходит от Прекрасной Лауры, — так по-дурацки, знаешь ли, дорогой, словно кто-нибудь верит этому. И я уверена, что некоторые евреи очень хорошие люди, но лично я предпочла бы, чтобы они во что-нибудь верили, хотя это, конечно, очень неудобно — этот их обычай не работать по субботам и делать обрезание бедным малюткам, да еще с этой их зависимостью от полнолуния, и это их чудное мясо с каким-то странным названием, и невозможность есть бекон на завтрак. И все же это произошло, и, конечно, для девушки было гораздо лучше выйти за него замуж, если она действительно любила его, хотя я думаю, что молодой Фрик питал к ней нежные чувства и они до сих пор большие друзья. Не то чтобы они когда-либо обручались, было только молчаливое понимание со стороны ее отца, но он так и не женился, знаете, и живет совсем один в этом огромном доме рядом с госпиталем, хотя сейчас он очень богат и известен, и я знаю, что очень многие пытались заполучить его, — например, леди Мэйнуэринг хотела заполучить его для своей старшей дочки, хотя я помню, что в то время говорила, что бесполезно ожидать, чтобы хирург увлекся фигурой, со всех сторон обитой ватой, — у них ведь так много возможностей судить об этом, знаешь ли, дорогой.

— Кажется, у леди Ливи особый дар заставлять людей испытывать к ней нежные чувства, — заметил лорд Питер. — Посмотри на этого неприступного Ливи.

— Совершенно верно, дорогой. Она была просто чудо, и говорят, что ее дочь как две капли воды на нее похожа. Я почти потеряла их из виду, когда Кристина вышла замуж, к тому же твой отец всегда недолюбливал бизнесменов, но я знаю, все считают, что они были образцовой парой. Уже вошло в поговорку, что сэра Рубена так же любили дома, как ненавидели за границей. Я не имею в виду другие страны, ты это знаешь, дорогой, это просто иносказательный способ пояснить суть дела — как в другой пословице «За границей — святой, а дома — сущий дьявол», только наоборот.

— Да, — сказал лорд Питер, — но все же парочку врагов он успел приобрести.

— Даже десятки, дорогой. Сити — такое ужасное место, верно? Они там все измаильтяне, хотя я думаю, что сэру Рубену понравилось бы, если бы его так назвали. Кажется, это означает «не совсем еврей»? Я всегда путала всех этих ветхозаветных персонажей.

Лорд Питер улыбнулся и зевнул.

— Думаю, мне следует вздремнуть часок-другой, — сказал он. — Я должен вернуться в город к восьми утра. Паркер обещал прийти к завтраку.

Герцогиня посмотрела на часы, которые показывали без пяти минут три.

— Я пришлю тебе завтрак в полседьмого, дорогой, — сказала она. — Надеюсь, тебе все понравится. Я сказала им, чтобы положили тебе в постель грелку с горячей водой, — эти льняные простыни такие холодные. Ты можешь вынуть ее, если без нее тебе больше нравится.

Глава 4

— Вот как, значит, обстоят дела, Паркер, — сказал лорд Питер, отодвигая от себя кофейную чашку и раскуривая свою традиционную после завтрака трубку. — Пока что мы ни на шаг не продвинулись в этом деле. Вы что-нибудь еще разузнали после моего ухода?

— Нет, но сегодня утром я побывал на крыше.

— Черт побери, сколько в вас энергии! Послушайте, Паркер, я думаю, что этот план совместных действий чрезвычайно удачен. Гораздо легче следить за чужой работой, чем делать свою — это дает такое восхитительное ощущение, что ты в курсе всех событий, всем нужен и играешь роль босса, а также великолепное чувство, что кто-то другой выполняет всю твою работу. Вы что-нибудь обнаружили?

— Не так уж много. Я искал следы ног, но, естественно, после такого дождя ничего не нашел. Конечно, если бы это все происходило в детективном романе, то дождь прошел бы в самое удобное время — за час до преступления — и осталась бы превосходная коллекция следов, которые могли быть оставлены там только между двумя и тремя часами ночи, но поскольку все это происходило в ноябрьском Лондоне, то с таким же успехом можно было бы искать следы в Ниагаре. Я обыскал и крыши соседних домов и пришел к веселому заключению, что любой человек в любой благословенной квартире по всему этому благословенному ряду домов мог сделать это. Со всех лестниц есть выход на крышу, и сами крыши совершенно плоские — можно бродить по ним так же легко, как и по Шефтсбери-авеню. И все же я нашел кое-какие признаки того, что наш покойник и в самом деле прогуливался там.

— И что же это?

Паркер вынул из кармана несколько клочков какой-то ткани и выложил их перед своим другом.

— Один застрял в водосточном желобе как раз над окном ванной мистера Типпса, второй — в трещине каменного парапета, чуть повыше, а остальные я нашел позади дымовой трубы, где они зацепились за железную стойку. Что вы можете сказать о них?

Лорд Питер тщательно осмотрел их через лупу.

— Интересно, — сказал он. — Чертовски интересно. Ты уже проявил пленку, Бантер? — добавил он, когда его сдержанный помощник вошел с утренней почтой.

— Да, милорд.

— Обнаружил что-нибудь?

— Не знаю, можно ли назвать это «что-нибудь», милорд, — задумчиво произнес Бантер, — но отпечатки я сейчас принесу.

— Пожалуйста, Бантер, — сказал Уимзи и повернулся к Паркеру: — Взгляните, друг мой, в этом номере «Таймс» помещено наше объявление о золотой цепочке. Выглядит очень прилично: «Звоните или приходите на Пикадилли, 110а». Может быть, безопаснее было бы дать номер абонентского ящика, хотя я всегда думаю, что чем более вы искренни с людьми, тем с большей вероятностью вы их обманете — так непривычен наш современный мир к открытой руке и простодушному сердцу.

— Но вы же не думаете, что тот тип, который оставил цепочку на теле, захочет обнаружить себя, придя сюда и расспрашивая о ней?

— Не думаю, олух, — ответил лорд Питер с небрежной учтивостью истинного аристократа, — поэтому я и попытался отыскать того ювелира, который продал эту цепочку. Видите? — Он постучал рукой по газетной заметке. — Это не старая цепочка — вряд ли ее вообще носили. О, спасибо, Бантер. А теперь посмотрите-ка сюда, Паркер. Это те отпечатки пальцев, которые вы вчера заметили на подоконнике и на стенке ванны. Я проглядел их — воздаю вам должное в полной мере за это открытие. Я уничтожен, падаю ниц, меня зовут Ватсон, и вам совсем не надо говорить то, что вы сейчас собираетесь сказать, потому что я признаю все это справедливым. А теперь внимание!

И все трое уставились на фотографии.

— Этот преступник, — заговорил лорд Питер, — прошел по крышам в сырую погоду, и вполне естественно, что сажа попала на его пальцы. Он уложил тело в ванну и тщательно стер все следы своего пребывания, за исключением двух, которые он любезно оставил, чтобы показать нам, как следует делать свою работу. Пятно на полу показывает нам, что он носит обувь на резиновой подошве, а по этой восхитительной серии отпечатков пальцев на краю ванны мы узнаем, что у него обычное количество пальцев и что он был в резиновых перчатках. Вот и все.

Он отодвинул фотоснимки в сторону и снова стал рассматривать обрывки ткани. Внезапно он тихо свистнул.

— Что вы думаете о них, Паркер?

— Мне кажется, что они оторваны от какой-то грубой хлопчатобумажной ткани, — может быть, это простыня или какая-нибудь импровизированная веревка.

— Да, — произнес лорд Питер. — Да. Может быть, это ошибка — это, возможно, даже наша ошибка. Интересно. Скажите мне, вам не кажется, что эти тонкие волокна достаточно длинны и крепки, чтобы удержать висящего человека?