Принц лжи - Джеймс Лоудер

Гвидион уставился на исполина. По обе стороны расщелины возвышались, словно тюремные стены, два железных сапога, из которых ввысь уходили ноги-столбы, обернутые клочковатым мехом. На груди великана красовались ворота Ваазанского дворца, которые теперь служили ему вместо доспехов. Лицо гиганта, обращенное к Гвидиону с высоты трехэтажного дома, почти полностью скрывали неухоженная борода и огромный шлем, только синие глаза злобно поблескивали. Великан прищурился и занес над головой топор.

«Не бойся, - промурлыкал голос в голове Гвидиона. - Я услышал твою молитву».

Снег под ногами наемника подломился. Гвидион только вскрикнул от удивления, проваливаясь в дыру. Под снегом оказался истертый мраморный желоб, по которому он полетел вниз. А наверху в землю ударил топор великана, посылая вслед Быстроходу комья снега и грязи.

Гвидион падал и скользил довольно долго, за это время он даже успел прийти в себя, но едва принял правильное положение, как желоб вынес его в маленький зал, явно построенный когда-то людьми. Воин оказался на полу - оглушенный, исцарапанный, грязный и мокрый, но он ничего этого не замечал, как и не слышал громовых криков Трима, обещавшего ему самые жуткие пытки, боль и страдания, которые навлекут на него шаманы морозных гигантов, оттачивавшие свое мастерство уже много веков.

- Твой долг - преклонить колени перед богом.

Только через секунду приказ пробился в голове Гвидиона сквозь туман страха и благоговения. Наемник заморгал, зашевелил губами в беззвучной молитве и ткнулся лбом в гладкий мраморный пол. В такой неудобной позе Быстроход простоял довольно долго, прежде чем бог его окликнул.

- Можешь взглянуть на меня, Гвидион, - наконец произнесло божество, и наемник робко поднял голову.

Первые несколько секунд Гвидион был ослеплен чудесным светом, наполнившим зал, но потом его глаза привыкли, и он разглядел незнакомца в два человеческих роста. От закованной в латы фигуры шли волны энергии, как идет тепло от бушующего пламени. Незнакомец поднял руку в рукавице с крагами, и раны Гвидиона тут же затянулись. Наемник захлебнулся божественной благодатью, смешанной со страхом и недоумением. В голове у него прояснилось, когда до сознания дошел один неоспоримый факт, потрясший его до глубины: он лицезрел Торма Правдивого, бога Долга, Властелина Верности. В этом Гвидион не сомневался.

Роскошные латы Торма. самые древние в Фаэруне, были окрашены в темно-пурпурный цвет, по обычаю великих воинов, преданных этому божеству. Наколенники и налокотники были утыканы шипами, вырезанными из костей первого злого дракона, убитого в честь Торма. На груди бога латы переливались и мерцали, как тысяча крошечных звездочек. Из-под шлема Торма сияли два солнца - глаза, когда он направил в грудь Гвидиона красный, как роза, короткий меч.

- Люди зовут меня Торм Правдивый, ибо превыше всего на свете я ценю преданность. Они называют меня Торм Храбрый, ибо я готов пойти на любой риск, чтобы доказать свое уважение долгу. - Бог дотронулся до плеча наемника красным лезвием меча. - Любой, кто назовет себя моим последователем, должен поступать так же.

- К-к-конечно, В-ваше Святейшество, - промямлил Гвидион, и по его спине пробежала дрожь. - Я понимаю.

- Когда-то понимал, - отрезал Торм. - Но ты давно свернул с пути покорности и долга.

Слова прозвучали из-под шлема божества как леденящее душу предостережение, посланное из глубины гроба.

- Когда ты сражался под знаменами короля Азуна, ты понимал, что такое честь. Ты прославил меня в битвах с туйганскими варварами и проявил себя истинным рыцарем, верным служителем моей церкви. Но затем ты покинул Пурпурных Драконов, предал свой долг сражаться за справедливость и закон. И ради чего… Чтобы стать наемником, искателем приключений, снующим по земле в поисках наживы.

Гвидион лишь стыдливо потупился, и Торм продолжил:

- Ты пришел в Тар за сокровищем морозных великанов, но уже сам понял, что единственная награда, которую они могут предложить жадным дуракам, - это быстрая смерть. Твои товарищи не успели это понять. У тебя же еще остался шанс вернуть утерянную честь.

- Все что угодно. Ваше Святейшество, - пролепетал Гвидион, заливаясь слезами раскаяния и пытаясь подняться.

- Тогда лицезрей последнее место упокоения Олбана Онира, Святого Рыцаря Долга, известного при жизни врага всех злых великанов.

Торм переместился в сторону, взмыв в воздух, и открыл взору наемника красивого юношу, лежащего при полном параде в каменном гробу. Латы на нем были почти как у самого бога. Кольчуга блестела, словно ее только недавно отполировали. Крепежный ремень и кожаный пояс источали аромат свежего масла. На поясе висели ножны, украшенные каменьями.

Гвидион нервно облизнул губы:

- Я слышал об Олбане Онире, но… - Он смотрел на сияющие латы, на чело уснувшего вечным сном воина. - Но он умер много веков тому назад.

- Это место стало священным в честь великих подвигов Олбана, - сказал Торм и, повернувшись, тоже устремил взгляд на павшего рыцаря. - Душа его обрела покой, но тело не обратится в прах, пока кто-то достойный не займет его место воина, грозы великанов и драконов.- Он медленно протянул руку Гвидиону. - Когда-то я был о тебе хорошего мнения. Ты можешь снова обрести мою благосклонность, но только если стряхнешь с себя трусость и примешь наследие Олбана.

Наемник тщетно попытался стереть с лица удивление. Он никак не мог понять, почему Торм именно на нем остановил свой выбор. Мысли его лихорадочно метались в поисках причины, по которой его наградили такой великой честью. Да, когда-то он храбро сражался в рядах Пурпурных Драконов, десятки раз глядел смерти в лицо во время походов. Наверное, богу этого было достаточно. Гвидион припомнил рассказы о других воинах, благословенных свыше, о мужчинах и женщинах, удостоенных быть наместниками богов в Фаэруне. Картины будущей славы вытеснили последние сомнения.

- Властелин, я не достоин такой чести,- пробормотал Гвидион. хотя в душе верил, что заслуживает всех почестей, которыми Торм мог его осчастливить. Он торжественно опустился на одно колено, демонстрируя покорность.

Торм взмахнул коротким красным мечом:

- Поднимись, наследник величия Олбана, и возьми в руки клинок. Некоторые барды зовут его Титаноборец, и не без причины. Ни один великан не причинит тебе вреда, до тех пор, пока ты владеешь этим мечом. Одного прикосновения заговоренной стали достаточно, чтобы низвергнуть самого сильного исполина. Пусть волшебный меч сослужит тебе хорошую службу.

Гвидион приблизился к гробу, приподнял ножны и вынул из них меч. Оружие буквально срослось с его ладонью, когда он уверенным взмахом со свистом разрубил воздух. Лезвие меча словно служило продолжением его руки или даже самой души. Быстроход заулыбался и поднял Титаноборец над головой, чтобы полюбоваться игрой света на острых краях серебристо-белого лезвия. Таким мечом он легко сумеет прорубить себе - нет, Торму, конечно, поспешил он исправить ошибку - место в истории Фаэруна.