Принц лжи - Джеймс Лоудер

- Сюда, слизняк, - велел Пиндикс, понизив скрипучий голос до уважительного шепота.

Следующее помещение за жутким вестибюлем было огромным и почти пустым. В центре находился пюпитр, с которого свешивалась широкая лента пергамента, обвив его ножку. Справа стояло массивное кресло. Древний трон когда-то, давным-давно, поражал странной красотой - черное как смоль дерево было сплошь покрыто завитками, составляющими гипнотический узор. В последние годы какой-то вандал обезобразил трон, располосовав лезвием подлокотники и ножки. Когда-то подголовник трона украшал рубиновый круг, казавшийся сверкающим нимбом всякому, кто взирал на человека, восседавшего в центре трона. Теперь же половина камней исчезла и алый круг смотрелся неряшливо.

Свет, просачивающийся сквозь окна с цветными витражами, окрашивал все в коричневатый оттенок - цвет высохшей крови. Стены были выложены из тысяч черепов с разинутыми в непрерывном молчаливом крике ртами. Из каждой пасти торчали толстые свитки пергамента. Паутина свисала с черепов как знамена, и из всех щелей меж осыпающихся черепов глядели крошечные белые глазки. Гвидион почему-то сразу понял, что это не крысы, а нечто более мерзкое.

Стражники подвели пленника к пюпитру и заставили опуститься на колени. Потом сами сделали то же самое, униженно припав к полу, насколько позволяли их уродливые тела.

Не успели эти твари дотронуться лбами до пола, как перед пюпитром возник сенешаль замка. Гладкое серое лицо уродца писаря было лишено каких-либо черт, кроме выпуклых желтых глаз. Плащ, скрывающий не тело, а тень, развевался на ветру, который Гвидион никак не мог почувствовать. Белые перчатки на невидимых руках твари вынули откуда-то гусиное перо и поднесли его к свернутому пергаменту.

Тут из всех углов зала, из каждого черепа и свитка на свет выбежали тараканы. Насекомые посыпались на пол, застучав по нему, как осенний дождь. Большие и маленькие, черные, коричневые и белые как кость, они понеслись к пустующему трону. Гвидион оказался на пути насекомых и, когда они облепили его ноги и спину, попытался смахнуть их, но стражники схватили его за руки, не позволив шевельнуться.

Тем временем тараканы достигли щербатых ножек трона, быстро взобрались на сиденье и скопились на нем шипящей коркой. В следующую секунду тараканы пропали, слившись в одно существо - довольно земного вида человека, худого и горбоносого. С первого взгляда было понятно, что ему давно все наскучило. Он съехал с сиденья пониже, скрестил ноги в лодыжках, а руки перебросил через подлокотники. Одежда на нем совсем не выглядела по-королевски: ботфорты, потертые черные штаны, кожаные ножны и бесформенная алая туника с эмблемой в виде черепа на фоне солнечного диска. Только короткий меч и венец из белого золота свидетельствовали о его важности, хотя корона скорее служила ему обычным ободком, чтобы волосы не лезли в глаза, а не символом власти. Но, несмотря на скучающий вид, от него исходила напряженность, которая не рассеивалась, а зависла этаким назойливым облаком. Он хоть и сидел на троне развалясь, все равно напоминал свернувшуюся в кольцо змею, готовую к атаке при малейшей провокации.

- Приветствую тебя, Кайрик, Повелитель Мертвых, самый могущественный из всех божеств Фаэруна, - произнес Пиндикс, низко кланяясь.

Аф последовал его примеру:

- Приветствую тебя, Кайрик, Принц Лжи, истребитель трех богов.

Повелитель Мертвых заерзал, словно ему не терпелось оказаться в другом месте. То ли это было показное нетерпение, то ли отголосок какой-то привычки, оставшейся у Кайрика со времен его земной жизни, никто не знал, но, как все божества, Принц Лжи не был ограничен одной-единственной физической оболочкой. Даже в эту минуту, держа совет в замке Праха, его божественная сущность в ответ на молитвы преданных ему приспешников воплотилась в десятки аватар по всей вселенной, сея вражду и раздор, стоило одной из них где-нибудь осесть.

- Давай с этим покончим, Жергал, - пробормотал Повелитель Праха.

Сенешаль вперил свой взгляд в Гвидиона, и тень воина почувствовала, как в его сознание проникло что-то холодное и сверхчеловеческое. Это нечто впилось в его воспоминания и принялось копаться во всей жизни, словно крыса на помойке. Гвидион попытался отвести взгляд от безжизненных глаз Жергала, но оказалось, что тот его парализовал. Затем допрос прекратился так же молниеносно, как начался.

«Ты Гвидион, сын кузнеца Гарета. - От бестелесного голоса веяло холодом, совсем как при телепатическом допросе. - Родился в Сюзейле тридцать зим тому назад по тамошним меркам. В течение жизни служил солдатом и наемником, хотя твоим истинным даром была резвость ног. Его ты использовал главным образом, чтобы выигрывать мелкие пари. За всю жизнь ты так и не узнал ни огромного счастья, ни огромной боли».

- Погоди минутку, - залепетал Гвидион.- А как же Кардия или Эри? Я любил…

«Ты верил в богов Фаэруна, но поклонялся им только в минуты опасности. Называл Глупца своим отцом, но тем не менее последние годы жизни не проявлял ни особой смелости, ни верности его делу».

Кайрик зевнул.

- По твоим делам быть тебе одним из Лживых, - порешил Повелитель Мертвых, не задумавшись ни на секунду. - Ни одно из божеств не примет тебя в свой рай, поэтому ты останешься моим подопечным. А раз так…

Гвидион вскочил с колен:

- Я умер, сражаясь за Торма! Он должен…

Не успело прозвучать из уст тени имя бога Долга, как короткий меч пронзил ей горло. Гвидион повис в воздухе, пронзенный мечом Кайрика, дергаясь и кашляя. От раны пошел такой холод, какого тень не испытывала за всю свою жизнь и смерть… Лезвие короткого меча запульсировало, постепенно меняя цвет от бледно-красного до темно-алого.

Повелитель Мертвых обратил холодный взгляд на Афа и Пиндикса:

- Кому-то следовало рассказать новичку, что я один имею право произносить имя других богов в Городе Раздоров.

- Мы… мы предупреждали его, Ваше Великолепие, - пролепетал Пиндикс. - Но он считает, что произошла какая-то ошибка. Все твердит, будто кто-то его обманул и…

- Любой, кто попадает сюда, считает, что произошла ошибка, - заметил Кайрик. - Вы двое разделите наказание этой тени, чтобы впредь прилежнее готовить новичков к встрече со мной.

Он вытянул меч из раны Гвидиона, и тень воина рухнула на пол.

- Благодарю, Ваше Великолепие, - сказал Аф, и оба служителя распростерлись ниц перед своим хозяином.

- Что касается участи этой тени… Кажется, Жергал, мы давно не посылали Дендару никаких душ.

«Ночной Змий будет рад вашей щедрости, - согласился сенешаль. - Давненько он не пробовал свеженькой души».