Сеть судьбы офицера Игоря Ергашова (сборник) - Владимир Коркин (Миронюк)

– В помощи не откажу. Только пока быть спринтером не смогу.

– А бегать тебе не надобно. Вот стой возле забора у этого проулочка. Не показывайся, на собачий лай не реагируй. Я побегу к лазу и шибану оттуда бомжа. К сведению, оружия у него нет. Он рванет от меня в твою сторону, иного пути нет. Если я не догоню его, ты как – нибудь изловчись и на него вон палкой замахнись. Хотя, даже просто выйди на свет фонаря. Он поймет, что ему деваться некуда и сдастся. В драках и поножовщине не замечен… Если по моей команде не остановится, сделаю предупредительный выстрел вверх. Он в храбрецах не числится, просто ворюжка, рисковать за так своей шкурой не станет. О, в той стороне уже собаки всполошились. Я рванул туда.

Игорь занял исходную позицию. Минут через десять послышался громкий окрик: «Стой! Стрелять буду!» И приближающийся топот ног. Игорь вышел на освещенную часть проулка. Навстречу из сумерек выбежал запыхавшийся среднего роста человек. «Стоять!» – скомандовал Игорь. И ладонь правой руки сунул за борт куртки, будто бы доставал оружие. В нескольких метрах от него застыла невзрачная фигура тяжело дышащего бомжа. Клацнули наручники подбежавшего милиционера.

– Не стьрейльять, не стьрейльять, – я славьяньин. Я не шпик, – испуганно верещал мужичок, покорно шествуя на вокзал в дежурную комнату транспортной милиции.

Позже капитан Вараксин рассказал Игорю, что этот бомж объявился очень давно. Его заприметили еще в Украине, где он облюбовал немецкий танк, заваленный землей в глубокой траншее, куда угодила авиабомба.

– Приграничный белорусский совхоз укрупнялся, – делился информацией капитан, – ну трактористы и пошли корчевать землю в дальнем заброшенном углу поля, где был скрыт танк. Услышав рокот техники, ханурик выскочил с вещмешок и был таков. Нашли после там продукты из обворованных им магазинов, кой – какие вещи. А в лесополосе наезженную велосипедную дорожку. Тогда и стало ясно, кто втихаря орудовал в близлежащих районах. Это человек без гражданства, без постоянного места жительства. Воровал по – мелкому, ни разу не попался. Еще раз тебе спасибо. А то ведь бомж мог уш-мыгнуть, ушлый. Счастливо вам отдыхать у нас, в Карелии.

В гостинице его встретил отец. Он не упрекнул сына ни словом за долгое отсутствие.

– Ладно, не оправдывайся, тут все обо всём знают. Дежурная нам сообщила, что ты вместе с капитаном милиции ловишь бомжа. Выпей горячего чаю с пирожками и ложись отдыхать. Утро вечера мудренее. Вставать рано. Не греми ложкой, Сергей Анатольевич видит уже третьи сны.

По дороге до Суотваллы путешественники удачно порыбачили на небольшой речке, похлебали горячей ухи. В избе стариков они появились под вечер. Дядька Максим хворал, даже не смог подняться с кровати, чтобы поприветствовать гостей. Тетя Феня была в эту пору у знакомой знахарки – карелки. Она пришла со снадобьями для мужа, когда мужики возились на кухне. Сергей и Аристарх выкладывали на стол съестные припасы, а Игорь растапливал печь. Аристарх, представив ей сына и своего друга, легонько прижал к груди, тихо шепча:

– Теть Феня, да ничего, обойдется, поднимется на ноги дядька Максим. Войну вон какую страшную прошел, лихоманку послевоенную преодолел. Крепкий он, жилистый. Что хоть с ним?

– Ой, не спрашивай. Поехал на рыбалку, закинул удочки с лодки. Видит, поплавок одной вроде б как затрепыхался. Поспешил дернуть удочку. А крючок за что – то зацепился, то ли коряжка блудливая, то ли водоросль. В общем, мой дедок бултыхнулся в речку. А вода еще ознобистая, пока подгреб к берегу, пока костерок сладил, озяб весь. Домой вернулся с высокой температурой. Воспаление легких. А заодно пошли у Максима выскакивать всякие застарелые болячки. И почки дают знать, и печень подсажена, в молодости с дружками на рыбалке и охоте любил водочкой погреться. И что – то, видать, похуже заработал, курил ведь, как скаженный. Врачи помалкивают, так меня на мякише не проведешь. Жизнью много ученая, да толченая. Жду сынка. Должен вот – вот подъехать. А вы отдыхайте, я вам в пристройке постели сготовила. Там хорошо. Дух чистый. Завтраки и ужины буду готовить, а обеды уж грейте сами, я все по врачам да аптекам бегаю, да к знахарке знакомой захаживаю. Доброй вам ночи, люди мои добрые.

– Да, теть Феня, а как сложилась судьба у Гриши? Гыр Гырыча? У его родителей? – поинтересовался Аристарх.

– Он по стопам отца не пошел. Учительствует в Суотвалле. Никак, завтра сюда и нагрянет. Звонил. Далеко от хатки не отбивайтесь. Узнаешь ли его? Мужик вить, не мальчонка.

Спозаранок в домишко стариков примчал на старом венгерском мотоцикле «Панония» Григорий Степняков. Застопорив своего легкокрылого бензинового конька, он, сверкая перламутром зубов, чуть не вприпрыжку подлетел к Аристарху, тузившему Игоря в шутливой боксерской схватке. Кто бы узнал в этом крепко слаженном, рослом мужчине прежнего мальчишку, бойкого на язык. Они обнялись, Аристарх познакомил Григория с сыном и с Сергеем Анатольевичем, который мороковал над двигателем своего авто. Здесь Аристарх и узнал о судьбе отца Григория: боевой офицер, налаживая связь с гарнизонами в воюющем Афганистане, едва не угодил в плен к душманам. В Кандагаре, его, крепко покалеченного, выволок из перестрелки военный журналист. После госпиталя Григория Павловича комиссовали. Он стремился махнуть на Ставрополье, к родителям, да жена отговорила, увезла в свою московскую квартиру.

– Теперь командует авоськами и огородными грядкам на дачке, – пошутил Гриша.

Игорь с Григорием быстро нашли общий язык, уже на другой день шустрая «Панония» умчала друзей к дальнему озерку, где в неприметной пещерке хранились рыболовные снасти учителя. Отведав в обед сготовленную на скорую руку ушицу, они развалились на травке, вызванивая друг перед другом анекдоты – скороспелки, как бы мимоходом выспрашивая про победы на женском фронте. Тут Игорю не к лицу было распускать павлиний хвост, поскольку с этими делами у него был, почти что, полный швах. В его школе молодые училки ему как-то не глянулись. А познакомиться с такой, чтоб сердце защемило, время не приспело. Зато Гриша успел половеласничать. Да и то, он же старше Игоря.

– Жениться не надумал? – поинтересовался Игорь.

– Женилка пусть еще подрастет! – расхохотался Гриша. – Успеется. Батя отыскал в Московии боевого дружка по Афгану, тот командует некой закрытой спецшколой. Советует туда поступать.

– Ты-то как к этому отнесся?

– Подумываю. А чего терять? Потихоньку разочаровался в учительской стезе. Я с детства с завистью поглядывал на офицерские погоны отца. Мама сбила с панталыку. Может, опасалась, что по окончании военного училища меня втиснут в войну. Не выдержал ее слез и причитаний: как же, один – единственный ребенок, отец за тридевять земель под пулями ходит и ты туда же!

– Да теть Валя только обрадуется, будешь в столице у нее под боком. Деды наши, друг, не молодеют. У них одна забота – видеть детей здоровыми.

– Ты прямо будто замполит. Кончай нотации, травишь душу. Попылили

домой. Заверну по дороге к одной речушке, там поглядишь на одну знатную пещеру.

Собран нехитрый скарб. Мотоцикл весело преодолевал один лесистый пригорок за другим, и тут сухая тропинка подвела друзей к обрывистому берегу. Григорий быстро нашел широкую расщелину в скале, скрытую от посторонних глаз буйно разросшимся кустарником. Боком протиснулся и вдруг исчез. Вслед за ним нырнул в темный боковой проем Игорь. Вскоре его глаза различили фигуру друга. Гриша зажигал свечку на аспидо – черном валуне. Вспыхнул яркий огонёк. В щербастой стене пещеры проступили очертания небольшой ниши. Игорь медленно подошел к камню. Гриша прижал указательный палец к губам, высыпал на фольгу немного пороха из охотничьего патрона, положил «заряд» в нишу, чиркнул спичкой. Треск пламени и следом легкий гул, ниша как бы ожила, будто запыхтел маленький самовар.

– Вввииичччааахх, ввиччахх появись, Калевала, покажись, – произнес Григорий отчетливо. – Хозяин карельских лесов, озер, рек и гор на нас не серчай. Лучше правду нам подай. Отдаю тебе орденскую ленточку отца, раненного на войне. Приди, уму-разуму научи. Слово – мое, дело-твое. Помоги.

У Игоря по коже побежали мурашки: из ниши выплыл маленький смерч, прошелся волчком вокруг друзей, истуканами замерших на месте, и снова уплыл в нишу, растворился.

– Подскажи, Великий Хозяин, что ждет меня в Москве и после учебы в военной спецшколе? И какой путь выберет мой друг?

Дуновение сквозняка и в нише огненная строка: «Всегда будь Человеком. Может, тяжелая карма минует тебя». А через минуту еще строчка: «Друга ждут испытания». Тихо. Слышно журчание речных струй.

– Гриша, ведь это не фокус. Это серьезно. Хотя с первого раза поверить в сверхъестественное появление, как бы пылающих надписей, невозможно.

– Потому тебя и привел сюда. У людей, увы, покуда куцые знания о Природе и природе вещей, о Земле. Мне думается, она по-своему жива.