Сколько стоит ваше сердце? - Татьяна Матуш

Целью его было не банальное ласточкино гнездо под стрехой — что с тех яиц, даже голод заговорить не хватит. Нет, цель была серьезнее — Классная Книга.

За то, чтобы просто заглянуть в нее, любой приютский не раздумывая дал бы себя избить до полусмерти, и считал бы, что дешево заплатил. Но мэтр Габрио не выпускал ее из рук, давал лишь прочим мэтрам на урок, и сразу забирал. И никогда не отвечал на вопросы воспитанников.

А ведь в этой Книге была вся их дальнейшая судьба. Сюда записывались их успехи и неудачи, наблюдения учителей и воспитателей и их мысли о том, что за человек вырастает из того или иного найденыша, к чему он способен и можно ли его как-то использовать.

Или лучше удавить, пока не поздно…

Марк мечтал стать солдатом Императора. Он был магом, слабым — но таких тоже брали. На войне маги складывали свои силы и заставляли с собой считаться.

При мысли, что сейчас он заглянет в заветную Книгу, засосало под ложечкой. Он тихонечко выдохнул и сделал еще один мягкий, скользящий шаг, осторожный и почти невесомый. На этот раз башня промолчала.

Марк добрался до тяжелых ставней, сунул руку за пазуху и вытащил узкий нож — юкку. Если бы о нем узнали мэтры, Марк вылетел на улицу в ту же секунду, а, скорее, загремел бы в Рахту. А если бы узнали другие воспитанники — попытались бы отобрать, можно к оракулу не ходить.

Хороший нож. Короткий, с тонким, прочным лезвием, способным пробить такой ставень, если кинуть правильно. Не говоря уже о хрупком человеческом теле… Но Марк берег свою юкку не для этого, не для драк. В умелых руках юкка — это все… И все остальное тоже.

Мальчик слегка переставил ноги, стараясь прилипнуть к стене. Это был самый опасный момент — ведь ставни распахивались сразу оба, а уцепиться тут больше было не за что.

Просунул юкку в щель. Задержал дыхание. И — потянул вверх, молясь Змею, чтобы все получилось.

И ведь получилось! Щеколда скрипнула и отскочила, ставень поехал из под рук. Марк мгновенно качнулся вперед, вцепился рукой в подоконник. Юкка полетела в комнату, но это было уже не важно. Легкое, гибкое тело метнулось следом.

Он был здесь. В святая святых приюта. В комнате, защищенной замками и магией так, чтобы попасть в нее было совершенно невозможно.

Марк оскалился, самодовольно и хищно. Невозможно, да. До тех пор, пока кому-то очень-очень сильно не понадобиться.

Добраться до этого окна тоже считалось невозможным. Поэтому маг, наложивший защиту, не стал его трогать — это же сколько мороки, каждый раз накладывать и снимать, когда захочется проветрить комнату!

Расчет Марка оказался адски точен.

Мальчик зажег слабенький огонек и огляделся: здесь был лишь один массивный стол, два стула и полки вдоль стены, где стояли совершенно одинаковые Классные Книги. "Свою" Марк опознал сразу — столько лет "ел ее глазами", мечтая хоть на одну короткую клепсидру заполучить в руки! Можно сказать, каждую царапинку на кожаном переплете помнил в точности.

Ха! Вот и свиделись, мерзкая штука.

Марк не обольщался на счет того, что именно в этой книге мэтры пишут про него. Ничего хорошего! Неуправляемый, злобный, бесперспективный, невоспитанный… Что там еще говорил мэтр Габрио… да и остальные мэтры. Кроме Солинэ, тот мальчишку выделял и относился очень тепло. Но что — логика?

По всем остальным предметом Марку доставались одни порицания и суровые взгляды, в которых иногда проскальзывала жалость — и это было обиднее всего.

"Невоспитанный!" Кто б его воспитывал на улице?! Родителей своих пацан не помнил, а вот всех прочих "воспитателей" помнил даже слишком хорошо. И хотел бы забыть, да такое не забывается.

Марк ладонью поманил голубой огонек поближе, с замиранием сердца открыл книгу… Вот ведь, Бездна, когда лез сюда на совершенно сумасшедшей высоте, и то так сердце не ёкало…

Но первым делом он нашел не свое имя. Это — терпело. Да и… Если все получится как надо, будет уже не важно, что тут понаписано.

Ему была нужна одна запись. Она касалась не его, а Севе Халида, воспитанника из народности цаххе. Бродячего фокусника. Немного мага, как и почти треть воспитанников. Чуть-чуть вора, как они все — а как еще прикажете выживать на улице? В общем, нормального парня, своего. Который попался под горячую руку жрецу Святых Древних с куском хлеба до молитвы.

Ну да, нельзя. Сперва пища духовная, а потом — телесная. Но Севе накануне остался без ужина и терпеть до завтрака не было никаких сил.

Интересно, как жрец записал нарушение. Если просто "неприемлемое поведение", то еще ничего, не страшно. А вот если…

Марк вчитался в корявые строчки "святого" человека и тихо, сквозь зубы, выругался. "Попрание святынь и хула на алтарь". Хуже не придумаешь. За это светила даже не Рахта, а колодки, урезание языка клеймо и каторга.

Хорошо, что мэтр Габрио этого пока не видел. Взял после уроков Классную Книгу, и отправил в Пожарную Башню, как всегда, с доверенным слугой. Неграмотным. Специально такого брал, чтобы старшие воспитанники не подкупили, да не узнали раньше времени, что про них в Книге написано.

"Попрание святынь…", значит. Тебя бы самого, зараза толстомясая, попрать в филейную часть так, чтобы все Святых Древних за раз вспомнил.

Однако, вовремя же Марк сюда залез. Уже завтра было бы поздно. И, значит, подготовился он правильно.

Любопытство все же победило, и Марк перелистнул несколько страниц, ловя глазами свое имя. Вот оно…

Вчитался. И — не поверил своим глазам. Даже потер их, думая, что перепутал строчки. Или внезапно перестал узнавать буквы.

Мэтр Габрио отзывался о нем очень хорошо. Да и остальные мэтры, от которых он все эти два года с половиной не слышал ничего, кроме порицаний. Оказывается, "Сей отрок весьма старателен и прилежен, науки постигает усердно, даже те, кои даются ему тяжело. Впрочем, таких немного: Молитвослов и Этикет".

Марк перекинул еще несколько толстых, шершавых листов.

"Юнец, именуемый Марком, делает большие успехи в логике,