Лондаколор - Ирина Лобановская

Теперь все это было позади. Неприятный сквозняк из темного зала, уставившегося на Ларису множеством оценивающих и раздевающих глаз... Как холодно... Злой шепоток за спиной разгневанных соперниц, претендующих на местную красоту... Страх и отчаяние, и дурацкая, хотя вполне справедливая мысль: "Зачем я все это делаю? Для чего все эти глупости в виде купальников, подиумов и визгливого жюри?!"

Но отступать было поздно. И некуда. За ней - она сама.

Увековеченная Лариса явилась в понедельник на работу в ореоле громкой известности и несомненной популярности.

Петрович вскочил, когда она внесла ему обычный утренний чай, и торопливо усадил рядом, оглядывая замаслившимися глазами. У градоначальника слегка дрожали пухлые ручонки. Возможно, после вчерашних, крайне затянувшихся посиделок возле томной Алены Геннадьевны, считавшей своим долгом и почетной обязанностью ставить на стол сразу несколько непочатых бутылок "Гжелки".

Лариса вздохнула. Ей было скучно. Слава ничего не изменила в ее тоскливом существовании и не прибавила ничего радостного к ее жизни. И не могла изменить. Слава... Пустое слово... Ради чего Лариса так старалась победить?! Разве она думала чего-нибудь достичь и что-нибудь переделать? Очередная глупость...

Робко, прицельно прижимаясь жирненьким плечом, мэр сказал, что он в своей жизни еще не встречал женщины краше и обольстительнее.

Значит, раньше он этого не видел?.. Всегда всех нужно ткнуть носом прямо в действительность, да еще и объяснить очевидное... А как же Геннадьевна? - грустно подумала Лариса, пожалев недалекую Аленушку, все еще опрометчиво рассчитывающую на свое женское счастье.

Но оспаривать свою обольстительность Лариса не стала - слишком примитивно! Да и против правды не пойдешь. И отправилась в приемную градоначальника вбивать в нестойкую склеротическую память мечтающего о пенсии компьютера жесткие директивы мэра по поводу уборки сроду неубирающегося города.

Мэр явно готовился к бурным весенним разливам.

Потом Ларису ненадолго развлекла председательша, вызвавшая королеву на ковер, чтобы предъявить идиотические претензии по поводу возраста.

Ну да, обманула!.. Что тут особенного? Нынче как жить безобманной и честной девушке? Да еще и без денег...

И тогда Лариса внезапно решила ехать в Москву. Ибо куда еще ей было деваться с ее королевской короной?..

Со шпиля университета рухнула огромная кривая сосулька-маньячка, жестоко навсегда расправившись с машиной ректора и заодно свирепо убив еще тройку иномарок завкафедрами. С этой крупномасштабной разборки в Москве началась бурная, разливающаяся потоками весна.

В тот день доцент кафедры мехмата Юрка Ашмарин искренне порадовался своей безмашинности и одновременно загрустил от одиночества.

Вечером того же дня воздушный цирковой гимнаст Олег пожалел, что у него нет и никогда не было детей. И теперь уже, видимо, не будет. Почему-то ни одна дама, ни в одном городе огромной России, не отважилась подарить гимнасту наследника или наследницу его головокружительных трюков и тем самым осчастливить циркача на все оставшиеся годы.

Именно в тот неприметный ни для кого день в Москву ступила с Павелецкого вокзала Лариса, нагруженная всего одной сумкой. Ну, для чего ей ее провинциальные шмотки, когда мода меняется ежеквартально? И разве женщине нужно еще что-то, кроме ее узаконенной, признанной и увенчанной короной красоты?..

Озаренная ею, Лариса медленно двинулась к метро.

Недавно ей исполнилось тридцать лет. Эта цифра начинала ее чуточку и все настойчивее тревожить. Поэтому Ларисе стоило поторопиться и в ускоренном темпе переустроить свою жизнь. Будущее казалось смутным...

Тоня вышла из автобуса. Медленно падал ленивый снег, стараясь делать это красиво и грациозно и заполнить собой все пустующие пространства. Большие кружевные изразцовые и нахальные снежинки - музейные редкости - навязчиво требовали ими полюбоваться. И с этой единственной целью настырно приставали и прямо-таки липли к прохожим.

Тоня подошла к магазину, размышляя, что бы купить на ужин и на завтрак. В доме, как всегда, нечем поживиться даже случайно заскочившей на вечерний огонек мышке. У витрины ее остановил мобильник, проигравший родную и любимую музычку "Вставай, страна огромная!" Тоня не раз собиралась сменить милую русскому сердцу песенку на "Болеро" Равеля, да все никак не доходили руки.

Звонил племянник Денис, сын бестолкового брата-близнеца Кости и его не менее бестолковой жены Ирки. Одинокая Тоня обожала племянника и, в сущности, растила его одна, отлучив от довольных своим раскрепощением родителей.

Денис вырос странным мальчиком. В свои пятнадцать, приближающихся к шестнадцати лет он не завел себе ни одного приятеля, не смотрел телевизор и видак, не ходил на дискотеки, редко сидел у компьютера и был привязан только к одной тете Тоне. До восьмого класса Денис не знал, что такое бюстгальтер, и был почему-то твердо уверен, что это - модель пистолета.

- Денисик, - сказала Тоня, - я стою уже возле дома. Сейчас куплю что-нибудь из покушать и приду. Как ты там?

- Ma tante, - неожиданно попросил Денис, - принеси мне, пожалуйста, снеговика. Какую-нибудь игрушку из снега.

Тося удивилась, но спорить не стала. Она, конечно, не скульптор, но для ненаглядного мальчика расстарается.

- Жди, - сказала тетка. - Скоро буду...

Набросав в магазинный пакет кучу разной канцерогенной отравиловки под громкими названиями "чипсы", "готовый завтрак", "кетчуп", "пельмени" и "котлеты", Тоня снова вышла на улицу и огляделась в поисках снеговых человечков. Их что-то не было видно.

Тоня прогулялась в огромный двор своего дома, порыскала среди машин и гаражей, даже поискала под скамеечками. Никаких снеговичков, даже малейшего намека на них. Ну, не лепить же ей самой игрушку из снега для любимого племянника!

Расстроенная Тоня опять вышла на улицу и вдруг возле лотка с булками, на время покинутого без присмотра удалившейся куда-то по своим делам легкомысленной продавщицей, увидела то, что искала. В сугробе стояла небольшая снеговая фигурка неясной половой принадлежности: то ли баба, то ли дед. Да какое это имеет значение! Был бы снеговик! Пусть ребенок порадуется.

Ликующая Тося схватила фигурку в охапку и зашагала к подъезду. В лифте она внимательно рассмотрела находку.

Снеговичок оказался девочкой с большими, прозрачно-кофейными глазами и темными, устремленными вверх ресницами. Полуоткрыв большой рот, девочка-снегурочка удивленно и внимательно рассматривала лифт и Тоню.

Снег потихоньку оплывал темными разводами с головы девочки, и Тоня с удивлением обнаружила, что кто-то остроумный просто решил соригинальничать и от избытка денег заваял в снег дорогую куклу. Снег стаивал, и из-под него показались слегка вылинявший влажный зеленый капюшон и рыжеватые волосы.

Кукла махнула ресницами и вздохнула.

- Как тебя зовут? - спросила Тоня.

- Нана... - прошептала девочка.

Почему Нана?.. Грузинка?.. Непонятно... Но сейчас не время разбираться. Тоня заторопилась и открыла дверь в квартиру.

В ванной лилась вода. Мыться - излюбленное занятие Дениса. Он тут же, услышав шаги вошедшей тетки, вытянул из-за двери мокрую руку и требовательно попросил:

- Дай сюда!

Племянник все-таки был здорово избалован теткой и не привык отступать от своих желаний.

Тоня вложила в его трепетные пальцы куклу и стала раздеваться. В ванной стояла тишина, если не считать переливов воды. Но потом Денис прикрутил кран. Тихо капало только из душа, который давно пора было чинить.

Тетка прислушалась. Странно... Все словно застыло и замерло... Тося не выдержала и заглянула в щелочку, чуточку приоткрыв дверь.

Племянник ее не заметил. Он сидел в ванне спиной к тетке, уткнув подбородок в колени, приковавшись взглядом к девочке, затихшей напротив...

Ей было лет четырнадцать. Глаза цвета нескофе-голд и очень плохие рыженькие мокрые волосики. Да, на голове у девочки были настоящие критические дни, кожа просто просвечивала... И Тоня сразу решила, что волосами необходимо заняться всерьез и как можно скорее. Не должен ребенок жить с такими хилыми, дохлыми волосятами! Это трагедия на всю жизнь.

Питательный крем, касторка в кожу головы, массаж поваренной солью... - мысленно планировала Тоня. И еще этот рекламный шампунь... Как его там?.. "Шаума" или "Лореаль", которого все мы очень достойны... Купим! Денег на это не пожалеем! Раз девочке нужно спасать остатки красоты!

Девочка сидела, прикрываясь скрещенными на груди руками и сдвинув торчавшие из воды круглые, почти женские колени. У нее были красивые плотные плечики, а во взоре не чувствовалось ни малейшего смущения или удивления. По-прежнему наивно полуоткрытый большой рот... И ничего не выражающий взгляд.

По мотивам сказки Олеши, подумала Тося. Во что бы ее нарядить? И отправилась рыться в шмотках Дениса.