Московское Юридическое Общество (1865-1899 гг.). Из истории развития права и правовой науки в России второй половины XIX века - Светлана Тульская

В 40-50-е гг. XIX столетия работы в сфере правоведения носят обзорноописательный, строго догматический характер. Действующее законодательство ученые-юристы излагают без комментариев, поскольку любые попытки подняться хотя бы до уровня описания различных форм правления неуклонно пресекались, что, по-видимому, можно объяснить исторической обстановкой этого периода в России: неудачная Крымская война и последние годы царствования Николая I, годы реакции и гонения на сторонников передовых школ.

В это время только начинают появляться произведения либерального характера, затрагивающие вопросы конституционного устройства России. К ним можно отнести лекции П. Г. Редкина, К. Д. Кавелина, Б. Н. Чичерина, Д. И. Каченовского, которые стояли на позициях западничества и считали, что Россия идет тем же путем, который прошла вся Западная Европа, и поэтому признавали возможным установить конституционную монархию, парламентский строй, гражданские свободы путем буржуазных реформ. Однако уже в 1848 г. положение не просто меняется, оно ухудшается, так как усилившаяся реакция привела к завершению преподавания вопросов иностранного государственного права.

Начало новому периоду в политической жизни России положил 1855 г., когда вся духовная жизнь общества обретает в этот момент иное качество. В царствование Александра II правительство обнаружило готовность проводить реформы, либеральные дворяне «подняли головы». Это были профессоры, адвокаты, но сама правовая наука была не готова к тому, чтобы принять действенное участие в работе, которая предстояла стране, она, скорее, находилась в оппозиции к реформам, поэтому следует согласиться с мнением К. Д. Кавелина, который отмечал, что «…образованный слой, если б он даже был сплочен у нас в компактную среду и составлял органическое целое, не в состоянии выудить у верховной власти конституционных прав, для этого он слишком бессилен»[2].

В это время при всех университетах открываются юридические факультеты, организуются специальные высшие юридические учебные заведения, например Демидовский лицей, однако ни один из представителей юридических кафедр не опубликовал в этот период не только монографии, но даже статьи о роли, значении и понимании права. И это не удивительно, поскольку в данный момент особый интерес вызывало само законодательство, переживавшее очередной этап своего развития, вызванный активным реформированием в различных сферах общественной жизни.

В России 50-60-е гг. XIX в. можно выделить как самостоятельный этап в развитии исследований в области права, так как к этому времени отмечается всплеск научных трудов в сфере правоведения, в юридической науке вполне отчетливо обнаруживается ряд тенденций, а анализ состояния юридической науки позволяет сделать вывод о том, что именно указанный период стал временем взросления и становления юридической науки как самостоятельной отрасли научного знания; именно в эти годы сформировались те направления правоведения, которым будет суждено сыграть решающую роль в судьбе юриспруденции страны.

Все последующее развитие юридической науки представляет собой воплощение европейских традиций. В первой половине 50-х гг. это нашло отражение в оппозиционном настроении части российских юристов, которые в своих публикациях отказываются от позиции призыва к абстрактной свободе, а требуют конституционных прав и свобод: Н. П. Дружинин мечтал о свободной политической жизни в России, Б. Н. Чичерин считал, что ей нужны конституционные преобразования, но умеренного характера. На этих же позициях стояли и другие правоведы: А. В. Лохвицкий, А. Д. Градовский. Эту точку зрения поддерживали и либеральное дворянство, и прогрессивная буржуазия. «Выйти из этого болота Россия может только общими дружными усилиями всех сынов своих, то есть установлением законного порядка, порядка, основанного не на произволе, а на законах и на общественном мнении, одним словом, введении конституции…», – писал прогрессивно настроенный князь П. Долгоруков[3].

Однако в данный период преобладало противоположное мнение, согласно которому введение конституции в России несвоевременно и невозможно. Ярким представителем этой точки зрения был К. Д. Кавелин, позиция которого отражена в работе «Политические призраки», где четко сформулированы подходы к решению вопроса о конституции, выражавшие не только его мнение. Ученый считал, что в России нет предпосылок для создания конституции, которые сложились в Западной Европе: высокой образованности, культуры средних слоев, наличия сильной родовой поземельной или денежной аристократии: «У нас нет и не было сильной аристократии, а теперь уже никогда не сложится на русской почве; оттого так неудачны все попытки ограничивать царскую власть»[4].

С конца 50-х гг. можно говорить о возрождении уголовно-правовой мысли, пришедшей в упадок после репрессий, направленных против сторонников естественного права, что также связано с оживлением дискуссий по крестьянскому вопросу. Ученые данной сферы правоведения предпринимают попытку изучения социальных сторон преступности, не веря в достижения профилактики преступности только при помощи наказаний, определяющихся в соответствии с критериями действующего права. В период, предшествующий раскрепощению крестьян, работы представителей науки уголовного права не предполагают системы взглядов, выходящих за рамки догматического мышления, и только обострение борьбы крестьян, повлекшее за собой рост числа преступлений, заставило правоведов переосмыслить некоторые теоретические положения относительно причинности преступлений, методов и способов борьбы с ними.

Важное место среди представителей науки уголовного права занимает М. В. Духовский, поставивший задачу расширения границ науки уголовного права, которая, по его мнению, должна изучать не только преступления и наказания, но и раскрывать причины преступности и указывать средства ее искоренения[5]. Причиной неблагоприятного состояния науки российского уголовного права он признавал господство в ней немецких теорий; на такой же позиции стоял И. Я. Фойницкий. Их выступления вызвали дискуссию среди представителей уголовного права, что привело ученых, изучающих уголовное право, к расколу на две группы. Первую группу составили М. В. Духовский, И. Я. Фойницкий и другие, которые определяли своей целью изучение преступления как юридического и социального явления – они формируют социологическое направление. Во вторую группу вошли Н. П. Таганцев, А. Ф. Кистяковский, Н. Д. Сергеевский, которые видели главное предназначение уголовного права в необходимости изучать только преступления и наказания, продолжая тем самым традиции догматического, «классического» направления.

В ходе дискуссий было выявлено немало недостатков в действующей системе правосудия, особенно большую роль в этом сыграли представители социологического направления, однако, когда пришло время на основании этой критики перейти к практическим рекомендациям, никто из участников дискуссии не смог выйти за рамки теории официальной народности и существующего монархического строя, большинство из них не надеялись на возможность провести реформу правосудия в ближайшие годы. В основном, представители обоих направлений лишь выдвигали тезисы о необходимости пересмотра существующих правовых институтов, но когда дело доходило до конкретных исследований, они оставались в рамках традиционной науки уголовного права, то есть стремились изучать только преступления и наказания, не рассуждая об экономических условиях как причинах преступности.

На развитие правовой мысли любого периода оказывают влияние такие факторы, как уровень правовой культуры, развитость юридического мышления, социальная значимость права в стране. В России в рассматриваемую эпоху эти факторы отсутствовали; так, на неуважение к закону и повсеместное его нарушение в дореформенную эпоху указывали многие должностные лица в своих ответах на проведенный в 50-х гг. опрос Министерства юстиции. Перед составлением судебных уставов им было предложено выделить причины российской судебной неурядицы, и сотрудники различных судебных ведомств указали, что в числе таких причин на первое место надо поставить «…повсеместное неуважение к закону и повседневное его нарушение»[6].

Историк А. Валицкий считал, что «одной из характерных черт русской дореволюционной мысли было отрицательное либо пренебрежительное отношение к праву, связанное с идеализацией общинного коллективизма»[7]. Право отвергалось «по самым разным причинам: во имя самодержавия или анархии, во имя Христа или Маркса, во имя высших духовных ценностей или материального равенства»[8]. Против права выступали многие мыслители – славянофилы и Ф. М. Достоевский, с одной стороны, народники и анархисты – с другой. А. И. Герцен видел в неуважении к праву историческое преимущество русского народа – свидетельство его внутренней свободы и способности построить новый мир. Ему же принадлежит известное высказывание: «Русский, какого бы звания он ни был, обходит и нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно, и совершенно так же поступает и правительство»[9]. Трудно не согласиться с этим высказыванием.