Проклятие флибустьера - Игорь Середенко

Пираты, все как один, двинулись на небольшую горстку монахов, которые по-прежнему не двигались со своих мест. Их невозмутимые лица поражали спокойствием, с которым они охраняли небольшой сундук, по виду очень старый, с металлическими крестами необычной формы.

Пираты уже почти приблизились на расстояние атаки, как вдруг, распахнулась дверь каюты нижней палубы. Из нее вышел очень старый монах, голова которого была покрыта капюшоном. Его руки были дряблыми и немощными. Он еле передвигался на ногах и тяжело дышал. Его глаза были удивительно голубые. На ярком солнечном свете казалось, что их вовсе нет. Он был встревожен, но это беспокойство не шло от внезапного нападения и штурма судна. Это было что-то потаенное, скрытое в синеве его глаз.

— Стойте! — тихо, немного задыхаясь, с большим усилием, произнес старый монах.

Из под своей мантии он достал, небольшого размера, книгу.

— Здесь все написано, — сказал, тяжело дыша, монах. — Вы не должны этого делать. Не выпускайте его. Иначе… — монах начал кашлять, из его горла показалась кровь, и он упал на палубу.

— Какого дьявола! — заорал капитан. — Вперед мои коршуны! Очистите это судно!

Пираты набросились на монахов. Они дрались словно тигры. Ловкими движениями, они согнали монахов в кучу и обезоружили их. Капитан подошел к сундуку, который так яростно и настойчиво охранялся монахами. Он открыл сундук ножом. В сундуке было семь статуэток, сделанных из дерева, кости, железа и бронзы, одна из них и вовсе была сделана из каких-то тонких веток неизвестного вида дерева.

— Какого дьявола! — заорал капитан.

— Что делать с монахами? — спросил помощник капитана.

— На дно морское, вместе с их сундуком, — ответил капитан.

— Хорошо, капитан.

Капитан подошел к лежащему на палубе старому монаху.

— Где золото, каналья?

Но, в ответ он услышал лишь невнятное бормотание, тяжело дышавшего монаха. Монах тяжело кашлял, а из его рта шла кровь.

— Проклятие, проклятие… — тяжело дыша и захлебываясь собственной кровью, произнес старый монах.

— Если ты не заговоришь, то клянусь всеми святыми, я тебя прибью к мачте собственного судна, как Христа!

— Не надо… это проклятье…

— Что ты здесь скрываешь святоша! Признавайся, не то…

К капитану подошел его помощник.

— Капитан. Возможно, этот монах болен. Как бы не подцепить заразу. Может у него какая-то тропическая лихорадка.

— Ладно, пусть подыхает здесь. Идем в трюм. Проверить все каюты! Что вы застыли, олухи! — заорал разъяренный капитан, давая поручения своим головорезам.

Монах что-то бормотал, но никто не обращал на него внимания. Капитан и еще семеро пиратов ворвались в каюты и трюм. К их сожалению, ничего ценного там они не нашли. Лишь одна каюта была накрепко закрыта, она располагалась в трюме.

— Дверь, капитан… не поддается. Она сделана из крепкого дерева и замок необычный, тяжелый.

— Принесите таран. Нет такой двери, которую нельзя было бы открыть, — произнес капитан.

— Глядите, на ней какие-то надписи. Что это за язык, вроде не французский.

— И не английский.

— На голландский тоже не похож.

— Какого вы гадаете… разобьем ее и узнаем, что там скрывают святоши-католики.

— Кстати, капитан. Они не католики. Я католиков знаю. Два года на их плантациях работал.

— Один черт! Мне, что католики, что не католики, все одно…

На палубе, к этому времени, пираты уже расправились со всеми шестью монахами. Их тела выбросили за борт на съедение акулам.

— Опять не повезло. Месяц плавания, и вот…, пустая работа. Здесь ничего нет.

— Ну, хоть корабль возьмем, как трофей. За него можно на Ямайке не плохие деньги выручить.

— Черта с два! Дьявол тебе в ребро! Губернатор скуп, как последний ростовщик ведет себя, а ведь мы его темные дела прикрываем и все время снабжаем товаром, а он покупает его за двадцатую часть цены судна.

— Это верно, скупой черт, что и говорить. А может мы его на нож посадим, пригрозим?

— Ну и что с того, новый будет не лучше прежнего.

— Это верно. Этого мы хоть знаем, а новый…

Вдруг, кто-то из пиратов закричал.

— Тревога! Тревога! Все в трюм!

— Что-то случилось. Готовь пистоль.

Ошеломленные пираты ринулись к входу в каюты судна. За дверью были слышны удары меча и выстрелы из пистолей и ружей. Там отчаянно сражались. И вдруг, все неожиданно умолкло. Пираты остановились у входа в каюты. Они стояли на палубе, не решаясь войти вниз, внимательно прислушивались. Какая-то зловещая тишина ворвалась в их трепещущие сердца, и впустила легкий сквозняк неведомого страха. За дверью была подозрительная пугающая тишина. Пираты почувствовали пронзительный холод, и дрожь окатила их тела.

— Черт знает, что! — сказал один из пиратов.

— Не выпускайте его… — произнес изо всех сил, в последнем вздохе, лежащий на палубе старый монах.

Все пираты обернулись и посмотрели на умирающего старого монаха.

— Кого его? Что ты мелишь?! — сказал один из встревоженных пиратов.

Вдруг, дверь медленно приоткрылась. Из нее еле передвигаясь, вышел капитан. Пираты с ужасом обернулись на звук скрипящей двери. Капитан сделал еще один шаг. Он хотел что-то сказать, но не смог, и упал на колени, а затем, его безжизненное тело рухнуло на палубу лицом вниз. Из его спины торчал кинжал, по лезвию которого лилась багровая кровь.

1.2. На пути к острову

Из дневника Уила Торнтона.

Ноябрь 1697 года. Прибыл на борт корабля «Луиза» в 8 утра, ровно за час до его отплытия. Капитан судна Тед Харкли, вежливо принял меня. Капитан очень любит свой корабль, так как долго рассказывал мне обо всех достоинствах судна, которое назвал в честь своей жены Луизы. Свою каюту я нашел достаточно удобной и компактной. От капитана судна я узнал, что есть и другие пассажиры, желающие отправиться на Багамские острова. Среди них священник и работорговец. Однако чего я совсем не ожидал, так это то, что на этом судне будут перевозить заключенных. Их доставили на борт судна еще за пять часов до моего прибытия. Сорок заключенных, в кандалах. Их разместили в трюме.

Двухмачтовое судно «Луиза» отошло от пристани города Нью-Йорк ровно по расписанию в 9 утра. Расположившись на корме, я любовался видами берега и водным горизонтом. Как прекрасен восход! Стюард любезно предложил мне чашечку кофе и сообщил, что завтрак будет в 11 часов, и о том, что меня приглашает капитан судна Тед Харкли на завтрак в свою каюту. Кофе оказалось весьма вкусным на свежем морском воздухе. Толи из-за моего хорошего настроения, толи из-за прекрасного кофе, выращенного на одном из Карибских островов, но мне начало нравиться мое морское путешествие к Багамским островам, хотя для меня это было скорее не путешествие, а работа, точнее — командировка. В эту командировку меня направил мой босс, начальник особого отдела Нью-Йоркской полиции. Итак, расположившись поудобнее на палубе двухмачтового судна и пробуя чашечку кофе, любезно предоставленную стюардом, я раскрыл свежую газету «Нью-Йорк таймс», купленную до отъезда, и начал читать заголовки. Одна из статей была посвящена пиратству на Карибских островах, другая — о землетрясении, которое разрушило пиратское логово, где скрывались пираты, и где был расположен пиратский центр. «Так им и надо», — подумал я. По-видимому, сама природа ополчилась против насилия в этих водах. Я вздохнул с облегчением.