Однажды в Подлунном Лесу - Ольга

После официального приветствия (скукотища несусветная!) мы чинно направились к столу. Здесь стало чуть поинтереснее, ибо нас "перемешали" с царевичами. По-видимому, это было сделано не случайно: братьев рассадили, дабы они не могли обмениваться впечатлениями, подсказывая друг другу, которая из нас более подходит на роль принцессы. Мне выпало сидеть рядом с младшим царевичем, Эйваном. Он оказался по правую руку от меня; по левую же руку сидела девушка, наречённая на сегодня Эллой. А заправляла всем Стелла, ибо ей не было равных по знанию всевозможных тонкостей этикета и умению достойно себя вести в любой, даже самой неожиданной ситуации.

Слуги принялись разливать вино; блюда с всевозможными яствами уже располагались на ломящемся столе. Я быстро, насколько того позволяли приличия, оглядела гостей. Старший брат Эдуард казался наиболее представительным и уже сейчас походил более на короля, чем на принца. Одежда, в которую он облачился по прибытии в замок, смотрелась строго и в то же время богато; высокий воротник почти полностью закрывал шею; лицо, которое могло бы показаться немного простоватым, облагораживала короткая, аккуратно подстриженная бородка. Средний брат бы одет значительно проще; лишние килограммы не портили его фигуру, поскольку превосходно сочетались с высоким ростом, крепким телосложением и широкими плечами. Этот человек производил впечатление богатыря, однако умом, похоже не блестал. Во всяком случае такое у меня сложилось впечатление, а он ничего не делал для того, чтобы оное изменить: если Бравлин периодически и открывал рот, то лишь для того, чтобы отправить туда очередной кусок мяса или глоток вина. Раскусить младшего брата было труднее всего. Долговязый, худой, с короткими волосами тёмно-русого цвета, он вольготно расселся на соседнем стуле, откинувшись на спинку и вытянув под столом ноги, и, казалось, не уделял особого внимания беседе.

— Надеюсь, Ваше путешествие не было слишком утомительным? — степенно поинтересовалась Стелла.

— Что Вы, путешествие прошло прекрасно, — хорошо поставленным голосом заверил её Эдуард. — Благодарю Вас за беспокойство. Дороги отличные, кони выносливые, и никаких неприятных сюрпризов.

— А как Вы находите нашу погоду? — продолжила допрос Стелла.

Я мысленно зевнула. Такая беседа могла продолжаться долго, на протяжении всего обеда, а до тех пор, пока трапеза не закончится, выйти из-за стола и заняться чем-нибудь более интересным было бы невежливо.

— О, погода просто чудесная, — не замедлил ответить Эдуард. То ли он говорил с искренним энтузиазмом, то ли прекрасно умел оный изобразить. Важное качество для будущего монарха, тут ничего не скажешь. — Сегодня утром было, прямо сказать, неожиданно тепло. Значительно теплее, чем вчера в то же время суток.

— О да, сегодня значительно потеплело. Как это Вы верно заметили! — восхитилась Стелла, которой всегда нравилось, когда разговор шёл по правилам. — И при этом, заметьте, по-прежнему не слишком жарко.

— Это верно, — согласился царевич. — Высокую температуру удачно компенсирует холодный ветер.

От скуки я скосила глаза, как раз вовремя, чтобы заметить, как сидящий справа от меня Эйван поднял очи горе, а затем снова опустил взгляд на скатерть с едва заметным вздохом. Похоже, светская беседа быстро наскучила не мне одной.

— Вы попали в самую точку, Ваше Высочество, — улыбнулась Стелла. — Температура и вправду высокая; выше, чем обычно в это время года.

— Ох уж эта температура, — тихонько заметил Эйван, так, что расслышать его могла только я да Изабелла, его соседка справа. — То она выше, чем обычно в это время года, то ниже. И никогда не бывает такой, как положено. Как будто природа совершенно отбилась от рук.

Я не вполне поняла, предназначились ли эти слова мне или же были просто сказаны в пространство, и потому не стала ничего отвечать.

— У Вас несколько теплее, чем в тридесятом царстве, — продолжал развивать погодную тему Эдуард. — К тому же, когда мы выезжали из дома, шёл дождь; теперь же на небе ни облачка.

— Стало быть, и в плане погоды Ваша поездка прошла хорошо? — вступила в разговор Антонелла.

Я заскрипела зубами и сжала руки в кулаки, предварительно опустив их на колени. Вот только от младшего царевича этот мой приём, похоже не укрылся.

— Можете сделать вид, что уронили нож или ложку, — тихо сказал он, почти не шевеля губами. — Это позволит хоть на какое-то время отвлечься от беседы. Обычно я поступаю именно так.

Я тихонько хихикнула, отметив впрочем, что до сих пор царевич ничего не ронял.

— Поездка прошла прекрасно, — подтвердил между тем Эдуард и вдруг добавил: — Однако же в лесу, недалеко от Вашего замка, нам повстречалась очень странная птица. Она свистела настолько громко, что у всех всадников заложило уши.

Присутствующие громко зашептались, я тоже с интересом подняла глаза на царевича.

— И как же вам удалось проехать? — обеспокоенно спросила Велла.

Бравлин, не успевший как следует разжевать очередной кусок мяса, пробурчал что-то нечленораздельное.

— Эйван подстрелил птицу из лука, — "перевёл" Эдуард. — Он очень метко стреляет.

Выходящий за рамки приличия шёпот стал ещё более громким, и Стелла сочла нужным пояснить:

— Мы все разволновались, ведь судя по всему, вам повстречался сам Соловей-разбойник. Он уже давно бесчинствует в наших краях, и успел ограбить много добрых людей. Похоже, что теперь мы у Вас в долгу.

— А я ведь говорил, что птичка, когда падала, матюгнулась, а ты мне не поверил, — упрекнул Эдуарда Эйван.

Некоторые девушки захихикали; Стелла же слегка побледнела.

— Не обращайте внимания на моего брата, — поспешил исправить положение Эдуард. — Стрелок он превосходный, зато совершенно не способен вести светский разговор. — Он бросил на Эйвана осуждающий взгляд.

— Да ладно вам, не надо ссориться! — вступился за младшего брата Бравлин. — Подумаешь, я вот тоже не умею поддержать разговор, ну так что ж тут поделаешь?

— О да, мы успели это заметить, — заверила Изабелла, и мы снова рассмеялись.

Бравлин, похоже, на насмешку не обиделся; во всяком случае вид у него был самый что ни на есть дружелюбный и расслабленный. Похоже, несколько бокалов вина сыграли свою роль, сняв напряжённость, которая сковывала царевича в начале трапезы.

— Эх, девчонки, хорошо тут у вас! Душевно! — искренне сказал он, с удовольствием принимая из рук слуги очередной бокал, наполненный до краёв.

Лицо Эдуарда, кажется, пошло красными пятнами, Стелла судорожно сглотнула, но остальные девушки определённо развеселились.

— Скажи-ка, Бравлин, — поинтересовалась Изабелла, — а если бы тебе надо было угадать, которая из нас — принцесса, кого бы ты выбрал?

В глазах девушки поблёскивал игривый огонёк.

— Не знаю, — покачал головой Бравлин. — Хотя нет, знаю! — воскликнул он, отхлебнув ещё вина.

Эдуард удивлённо повернулся к брату, и даже Эйван слегка подался вперёд.

— Я бы вас всех выбрал! — радостно объявил средний брат.

Эдуард пробормотал себе под нос что-то несомненно нелицеприятное, но его слова потонули во взрыве женского хохота.

С этого момента обстановка за столом стала более непринуждённой, к радости всех присутствующих за исключением Стеллы. Она сидела бледная, натянутая, как струна, и в разговоре более не участвовала.

Я тоже не спешила вступать в общую беседу, однако судьба распорядилась иначе. Трапеза уже подходила к концу, когда у Эйвана из-за пазухи прямо на стол неожиданно выпрыгнула… лягушка! Ещё не успев разобраться, что к чему, я громко завизжала — сработал вырабатывавшийся веками инстинкт. Элла и Изабелла присоединились долей секунды позже. Лягушку наше трио, похоже, оставило равнодушной: она по-прежнему восседала на столе, в опасной близости от моей тарелки. Впрочем, кушать мне уже не хотелось.

— Ш-што это? — спросила я, наконец, дрожащим голосом, приложив руку к горлу.

— Это лягушка, — невинно ответил Эйван.

— Неужели? — Сердце по-прежнему часто стучало, но в целом ко мне уже вернулось самообладание. — А можно поинтересоваться, что она здесь делает?

— А это моя невеста, — улыбнулся младший царевич. Улыбнулся так наивно, что я даже растерялась, не зная, какие чувства вернее будет испытывать: то ли возмущаться его наглости, то ли поражаться глупости.

— А что, кого-нибудь посимпатичнее не нашлось? — с ухмылкой спросила Изабелла. — Или все остальные отказывались?

— А чем же эта плоха? Может, она по ночам красавицей писаной оборачивается? — отозвался Эйван.

— Это может быть, — охотно подхватила я. — Ночью, когда темно, любая жаба за красавицу сойдёт.

— Ну, так не всем же на принцессах жениться, — хитро прищурился Эйван. — С принцессами в игры играть — это для старших братьев развлечение. А нам, младшим, можно и попроще.