Скандал - Джейн Кренц

Эмили не могла не признать, что, за исключением ее самой, Фарингдоны были красивой семейкой.

Вот и в это утро в костюме для верховой езды Чарльз, как всегда, неотразим: куртка от Уэстона — Эмили только что оплатила за нее счет; покрой бриджей выгодно подчеркивает его прекрасную фигуру, а сапоги начищены до зеркального блеска, так что в них можно смотреться.

Высокий блондин, с волосами, отливающими на солнце золотом, и глазами, голубыми как летнее небо, Чарльз выглядел истинным представителем рода Фарингдон. Вдобавок к чертам юного Адониса он обладал еще и шармом Фарингдонов.

— Да, знаешь, совсем оправился, — бодро заверил ее Чарльз. — Через пару минут уезжаю в Лондон. Чудесный день для прогулки верхом. Если у тебя имеются какие-либо поручения для Давенпорта, буду рад их передать. Собираюсь обогнать почтовую карету по дороге в город — я даже заключил пари с Пирсоном!

Эмили покачала головой:

— Нет, сегодня для мистера Давенпорта у меня ничего нет. Разве что на следующей неделе, когда мои корреспонденты в Эссексе и Кенте сообщат о видах на летний урожай бобов и я приму кое-какие решения.

Чарльз пренебрежительно наморщил свой изящный нос:

— Бобы… И как ты только можешь заниматься такой чепухой, как выращивание бобов, Эмили? Это же жуткое занудство!

— Полагаю, не большее, чем производство железа, добыча угля и урожай зерновых, — парировала она. — Меня весьма удивляет, что ты сам перестал интересоваться подобными делами. Все, чем ты наслаждаешься в жизни, — от твоих шикарных сапог до прекрасного жеребца для охоты, которого ты купил в прошлом месяце, — только результат внимательного отношения к столь скучным вещам, как выращивание бобов.

Чарльз улыбнулся и, подняв руки вверх, решительно встал:

— Довольно читать мораль, Эм. Пожалуй, это даже скучнее, чем бобы. Кстати сказать, новый жеребец действительно прекрасное животное. Отец помог выбрать его на аукционе «Таттерсоллз», и не тебе мне объяснять, какой у отца глаз на породу.

— Да, но это ужасно дорогой жеребец, Чарльз.

— Считай мою покупку вложением капитала. — Чарльз еще раз легко поцеловал ее в щеку. — Ну, раз для Давенпорта новостей нет, я удаляюсь. Увидимся, когда мне снова понадобится отдохнуть от карточных столов.

Эмили улыбнулась ему с затаенной грустью:

— Передавай привет папе и Девлину. Мне даже захотелось поехать с тобой в Лондон.

— Глупости. Ты же говоришь, что чувствуешь себя лучше всего здесь, в деревне, где всегда есть чем заняться. — Чарльз направился к двери. — Сегодня четверг. У тебя собрание литературного общества, не так ли? Ты ведь не можешь его пропустить?

— Да, пожалуй. До свидания, Чарльз.

— До свидания, Эм.

Эмили подождала, пока дверь библиотеки закроется за братом, и лишь тогда подняла «Журнал для джентльменов»с письма Траэрна. Она улыбнулась от затаенного удовольствия, приступая к чтению написанных элегантным почерком строк.

«Моя дорогая мисс Фарингдон!

Боюсь, письмо покажется Вам очень коротким, но смею надеяться, что Вы простите мне мою спешку, когда я объясню Вам ее причину. А причина в том, что очень скоро я приеду в ваши края. Я собираюсь погостить в загородном доме лорда Гиллингема, который, насколько я понимаю, живет по соседству с Вами. Не сочтите за излишнюю назойливость, если я выражу надежду на то, что Вы будете так добры и предоставите мне возможность познакомиться с Вами лично во время моего пребывания там…»

Эмили в ужасе застыла — Саймон Траэрн приезжает в Литл-Диппингтон!

Она не могла поверить своим глазам. С колотящимся от волнения сердцем схватила письмо и перечитала первые строки.

Да, так оно и есть. Он собирается гостить у Гиллингемов — их загородный дом совсем недалеко от Сент-Клер-холла. Дрожащими пальцами Эмили осторожно положила письмо и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы справиться с захлестнувшим ее волнением. Волнением, граничащим с ужасом.

Та часть ее существа, что жаждала увидеть Саймона Траэрна, боролась со страхом перед этой встречей. От напряжения кружилась голова. В отчаянной попытке сохранить здравый смысл Эмили пыталась убедить себя, что эта встреча не сулит ничего романтического. Скорее всего ей предстоит расстаться и с драгоценной перепиской, ставшей за последние несколько месяцев самым важным в ее жизни.

А ужас заключался в том, что во время своего пребывания у Гиллингемов — в столь близком соседстве — Траэрн непременно услышит какой-нибудь скользкий намек на несчастное происшествие в ее прошлом. Разумеется, хозяйка дома, где он будет гостить, леди Гиллингем, как и вообще все в Литл-Диппингтоне и в округе, прекрасно осведомлена о страшном пятне на репутации Эмили. Хотя все случилось пять лет назад и теперь разговоры уже поутихли, но никакой тайны ни для кого не было.

Эмили пыталась рассуждать здраво. Рано или поздно — если Саймон Траэрн задержится в их краях надолго — кто-нибудь непременно упомянет о происшествии.

— Черт подери! — довольно громко произнесла Эмили, нарушив тишину библиотеки, и поморщилась от своих неженских слов.

Одним из не слишком приятных последствий длительного уединения в большом доме в обществе одних только слуг было то, что она заимела некоторые дурные привычки. Например, когда ей того хотелось, могла свободно выругаться, как мужчина. Эмили мысленно приказала себе следить в беседах с мистером Траэрном за своей речью. Она была уверена, что такой человек, как он, с его утонченностью чувств сочтет ее привычку к резким выражениям совершенно недопустимой для женщины.

Эмили тяжело вздохнула. До чего же трудно будет соответствовать высоким требованиям Саймона. И она виновато подумала: а не ввела ли она его в некоторое заблуждение относительно своих собственных духовных качеств — утонченности и ума.

Она порывисто встала и подошла к окну, обращенному на цветник. Эмили и в самом деле не знала, радоваться ей или отчаиваться из-за письма Траэрна. Она чувствовала себя так, словно стояла на краю глубокой пропасти.

Саймон Траэрн приезжает в Литл-Диппингтон. Это никак не укладывалось у нее в голове. Потрясающие возможности и риск будоражили воображение. Он не написал, когда прибудет, но похоже, что в скором времени. Наверное, через несколько недель или в следующем месяце.

Может, ей лучше изобрести срочный визит к какой-нибудь дальней родственнице?

Нет, она не переживет, если упустит такой шанс. Пусть даже потом все рухнет. О, как ужасно, что приходится бояться встречи с человеком, которого любишь.

— Черт подери! — повторила Эмили и обнаружила, что улыбается как идиотка, хотя ей хочется плакать.