Эпилог - Алексей Волков

Он никогда не задумывался, что такое ад. Но сейчас, протискиваясь сквозь толпу с разбитым носом и синяками на ребрах под разорванной курткой, он понял, что это такое. Однако движение толпы подобно течению реки — и тут, и там есть свои стремнины, тихие заводи и водовороты, и один из таких водоворотов буквально вышвырнул Николая из схватки. Не успев отдышаться, он инстинктивно выхватил из кармана тряпичную сумку и сунул в нее обе буханки. Но кое-кто успел это заметить, и от общей толчеи отделилось трое. Николай стремительно рванулся за угол, но вновь споткнулся и упал. Он тут же вскочил на ноги.

Рядом валялся невесть как попавший сюда железный прут, ржавый, но достаточно тяжелый для любого черепа.

— Убью! — рявкнул Николай, замахиваясь прутом.

Нападавшие, мужчина и две женщины, все пожилые, нерешительно застыли.

Николай сделал страшное лицо и шагнул навстречу.

Одна из женщин взвизгнула и бросилась за угол. Мужчина потоптался и отступил на несколько шагов, с тоской глядя на сумку в левой руке Николая. Тот стал отступать, не опуская прута.

И тут, пока еще далеко, но быстро приближаясь, послышался характерный вой милицейских сирен.

Толпа возле магазина, оставляя на тротуаре неподвижные тела, бросилась врассыпную. Ужас перед содеянным гнал людей прочь. Николай тоже отбросил ненужный теперь прут и побежал, пока путь к дому был еще не перекрыт. Впереди него не очень умело бежала невысокая девушка в голубом, разорванном на спине платье. Разметавшиеся светлые волосы подрагивали на каждом шагу.

Вой сирен замер у магазина, и Николай непроизвольно помчался во весь дух. Его дом был совсем рядом, главное — пробежать оставшиеся до угла тридцать-сорок метров, а там — поворот, средний подъезд, второй этаж…

Николай легко настиг бежавшую впереди девушку и машинально скосил глаза на ее лицо.

Это была она, та самая, что стояла в очереди позади него, и поддавшись невольному порыву, Николай схватил ее за руку и дернул в сторону заветного подъезда.

Девушка удивленно замедлила бег, но тут за углом беспорядочно захлопали выстрелы, мешаясь с гулким на безлюдных улицах эхом, и она, вздрогнув, побежала рядом с Николаем. Раздумывать было некогда.

2. ПОЛДЕНЬ. КВАРТИРА

Николай почти протолкнул девушку в дверь, проскочил в квартиру сам и привычно запер замок на два оборота.

Ну, вот и все. Они стояли в прихожей рядом, Николай в разодранной куртке, с испачканными коленями и все еще немного кровоточащим носом, и дрожащая, тяжело дышащая девушка в порванном платье. Николай только теперь смог приглядеться к ней повнимательнее.

Невысокая, стройная, с бледноватой, как у многих блондинок кожей. Испугана, но старается этого не показывать. И совсем еще молодая — лет восемнадцать, от силы девятнадцать.

— Извините, если что не так, — немного отдышавшись, прервал затянувшееся молчание Николай. — Здесь все-таки безопаснее, чем на улице. Вы на меня не обиделись?

Девушка покачала головой, не сводя с него широко распахнутых глаз, и вздохнула.

— Да вы проходите, — Николай открыл дверь в гостиную и пропустил ее вперед.

Девушка скользнула мимо него все так же молча. Квартира была не новой, еще хрущевской постройки, с совмещенными удобствами и недорогой мебелью, купленной лет двадцать назад. Вдоль дальней стены между окном и дверью в спальню застыла стандартная секция из трех частей, отчего-то называемая в обиходе «стенкой», у ближней стены — диван, посередине стол со стульями, и у стены возле двери шкаф — вот и все убранство, если не считать старого потертого ковра на полу.

— Садитесь, — Николай показал на диван. Девушка опустилась на него послушно и устало.

На улице еще изредка слышались выстрелы, где-то выли сирены, но Николай уже воспринимал это как некий абстрактный шум.

— Подождите, я сейчас.

Он прошел на кухню, поставил на табуретку драгоценный мешок с хлебом и открыл кран. Вода пошла на удивление сильной струей и даже почти без ржавчины. Он немного выждал, наполнил до половины чайник и поставил его на плиту. Потом доверху залил свежей водой эмалированное ведро и для спокойствия наполнил и две трехлитровые банки.

Газа не было уже четвертый день, но плита уже года два как была переделана так, чтобы при случае подключиться к газовому баллону. Спасибо отцу, он перед отъездом достал где-то почти полный баллон, спички тоже пока были, так что скоро можно будет напоить неожиданную гостью горячим чаем.

Он скинул куртку, отряхнул колени и наскоро умылся, потом заглянул в шкафчик и в холодильник. Так, полторы пачки макарон, две банки рыбных тефтелей да затерявшийся в морозилке маленький пожелтевший уже кусочек сала. Честно говоря, небогато. Правда, в секции есть еще неприкосновенная бутылка водки и бутылка вина, но это уже из другой области. Значит, консервы.

Николай проворно вскрыл банку, вывалил содержимое в тарелку, в другую положил несколько ломтей хлеба, прихватил вилки и понес все это в гостиную.

— Вот, — он поставил еду на стол, немного подумал и извлек из секции еще две тарелки. — Скоро будет чай.

— Ой, что вы… — Ему даже показалось, что она испугалась. — Не надо. Я просто посижу немного, пока все успокоится, и пойду.

— Нет, без чая я вас все равно не отпущу, — возразил Николай. — Мыслимое ли дело, с самого утра столько часов простоять без маковой росинки. Да после этого мамонта съешь, не то что консервы.

Девушка пристально посмотрела на него, и на ее лице отразилась внутренняя борьба. Потом она отвела взгляд и вздохнула.

— Хорошо. Скажите, а ниток у вас нет?

— Ниток? — не сразу понял Николай и спохватился. — Ах, да. Сейчас посмотрю. Где-то должны быть. — Он порылся в секции и извлек коробку с катушками. — Вот.

— Спасибо, — девушка стала перебирать полупустые катушки в поисках нужного цвета. — Извините, вы не могли бы отвернуться?

— Я лучше выйду, — с готовностью предложил Николай. — Когда закончите, позовите.

Он вернулся на кухню, щедро сыпанул в заварочный чайник чаю, залил подоспевшим кипятком и накрыл чайник полотенцем. Делать пока было нечего, ему снова вспомнилось о сигаретах, но шкаф стоял в гостиной, и волей-неволей с этим придется обождать. Как-то незаметно, когда отпустило напряжение, стали саднить царапины и ушибы. К счастью, ничего серьезного не было, разве что не мешало бы залить их одеколоном, но и тот, разумеется, не на кухне. Чем же заняться?

Николай снял куртку, осмотрел ее и невольно вздохнул. Да, крепко ей досталось… Он бросил куртку на табуретку, переложил хлеб в полиэтиленовый мешок и, порывшись по карманам, достал и пересчитал оставшуюся наличность.