Да, мой повелитель! - Эмилия Грант

глупости. — В смысле, есть у меня крем, — добавила я жестче, чтобы не выглядеть такой мямлей.

— Могу я вам помочь?.. — начал он, выпрямившись, и меня как током прошибло.

Нет, не потому что рубашка натянулась у него на груди, ненавязчиво обрисовывая мне крепкую подтянутую фигуру. А потому, что такой наглости я даже близко не ожидала. Вы вообще можете себе представить?! Подойти к незнакомой девушке и вот так, прямо с разбегу предложить натереть ее кремом для загара! У них для всех гостей, интересно, предусмотрен такой сервис? Что ж он тогда не подошел заодно и к тому пузатому мужику с мохнатой грудью на соседнем шезлонге? Или его отпугнула татуировка во все плечо «Прости Господи за слезы родной матери»? Вот же кобель! Думает, посверкал своей красивой улыбкой, взмахнул божественными ресницами, окатил феромонами с ног до головы — и все? Я уже бегу за ним в номер, умоляя взять меня поскорее и предлагая взамен бабушкину однушку? Не на ту напал!

— Нет! — рявкнула я так громко, как только могла, и народ вокруг стал удивленно оборачиваться. — Не смейте меня трогать! Вы здесь кто, официант? Вот и разносите свои напитки! Захочу массаж — пойду в СПА, ясно вам?!

— Но я хотел поправить ваш зонт, — опешил парень. Он так убедительно сыграл оскорбленную невинность, что я готова была аплодировать стоя. — Открытое солнце! Вы получите ожог… — и он взглядом указал на зонт, который и вправду уже не отбрасывал на меня никакую тень.

Видно, за то время, что я спала, солнце сменило положение, и я осталась без укрытия. И, признаюсь честно, у меня появились сомнения. Может, зря я наорала на человека? Просто все эти истории Нади и Люды… После них любой бы стал параноиком и в каждом столбе видел турецкого альфонса. А еще я имею обыкновение огрызаться, когда меня будят. Спросите хотя бы моего кота, какие слова он слышит в свой адрес, устраивая в пять утра голодные концерты! Но если кот этого заслуживает, то симпатичный официант, возможно, и правда не хотел ничего плохого… И я уже раскрыла рот, чтобы извиниться, но вместо своего голоса услышала бас мужика с мохнатой грудью.

— Он что, приставал? — встрял он. — Ты чего лезешь к приличным девушкам? Рамсы попутал?!

Что такое «рамсы» не знаю даже я, что уж говорить про турецкого официанта. Лицо у парня вытянулось от неожиданности, однако ответить ему никто не дал, — сработал синдром «Наших бьют!» Я и моргнуть не успела, как на бедного турка наехали человек десять. Может, вид у меня был чересчур бледный и изможденный, может, кричала я слишком отчаянно… Короче, мне стало жалко официанта и жутко стыдно за себя. Устроила истерику на пустом месте! Даже если он кремом предлагал меня намазать — делов-то! Не напал ведь с ножом из-за угла. Послала бы, и все.

Впрочем, в тот день турку улыбнулась удача. Растерзать его никто не успел, — на горизонте нарисовался строгий дядечка в очках с большой папкой под мышкой. Я не детектив, конечно, но в ту секунду готова была поспорить на сто долларов, что это — управляющий.

— Серкан! — крикнул он, и парень тут же ухватился за спасательную соломинку и слился.

На пляже пожужжали еще немного на тему харрасмента и бесстыжих турков, но так, не дольше, чем о подтаявшем мороженом, которое по недосмотру выдали на десерт.

Об этом незначительном инциденте я забыла бы довольно быстро, если бы не посмотрела вечером в зеркало. Такой красной я себя не видела никогда. По-моему, по сравнению со мной вареные раки нервно курили в сторонке. А ведь девчонки из офиса мне целую лекцию прочли о том, как уберечься от ожогов!

Не знаю, что мучило меня сильнее: боль в обгоревшем туловище или совесть. Потягивая джин с тоником за ужином и украдкой прижимая холодный стакан к щекам, я пришла к выводу, что красавчик-официант был чуть ли не святым. Я поставила себя на его место: вот он замечает на пляже новенькую туристку. А это не трудно, если все шезлонги завалены загорелыми телами, и среди них затесалась бледная моль вроде меня. Смотрит — и так по-человечески про себя вздыхает: «Бедолага! Она же сгорит за полчаса!» Подходит, вежливо будит, и что в ответ? «Спасибо»? Нет, бабская истерика со всеми вытекающими. Вот и делай после этого людям добро!

Курица со сливочным соусом практически встала у меня поперек горла, и я поняла: не будет мне покоя, пока я не извинюсь. Собравшись с духом и опрокинув еще стаканчик, я побрела по территории в поисках моего Серкана. То есть, не моего, конечно. Просто Серкана.

Пляж был уже закрыт, в баре за стойкой торчал совершенно незнакомый парень, который по-русски понимал плохо и на любое мое слово кивал и протягивал ром с колой, добавляя корявое «Пожалуйста». Наигравшись в трудности перевода, я прямо в лоб ему выдала:

— Серкан?

И вдруг услышала у себя за спиной знакомый голос:

— Вы меня искали?

Я обернулась: мой… Да что ж такое! Просто Серкан сидел в плетеном кресле и вальяжно покуривал кальян. Выражусь мягко: я пришла в крайнее изумление. Похоже, этому везунчику все сошло с рук. Будь я управляющей, я бы его хоть как-нибудь наказала. Штрафные работы, мытье полов… Или строгий выговор, на худой конец! И уже поверьте, после моего выговора он бы уж точно не сидел и не улыбался, как Чеширский кот.

— Вам разве не нужно работать? — я скептически оглядела его наряд: Серкан успел переодеться в черную футболку и узкие джинсы.

— Мой рабочий день закончился, — спокойно отозвался он, не переставая лениво изучать меня взглядом.

Это вызывало у меня странное чувство: вроде парень просто смотрел, а я почему-то ощутила себя девушкой легкого поведения. Знаете, когда их ставят в ряд, а клиент ходит и выбирает. И, что самое непонятное, мне вдруг жутко захотелось одернуть сарафан или поправить волосы, как будто я подсознательно боялась ему не понравиться. Дичь, правда? Вот и я так подумала. И мысленно приказала себе немедленно вытряхнуть подобные глупости из предательского подсознания. Я ведь извиняться пришла, а не флиртовать!

И мне бы, по идее, буркнуть что-то вежливое, мол, никого не хотела обидеть, и сбежать. Но просить прощения, глядя в эти бесстыжие кофейные глаза, которые так беззастенчиво шарили по моему телу, оказалось чертовски трудно.