Серебряные крылья для Мышки - Алёна Рю

отец. — Мышь серая. Вдруг и дети от тебя будут такие же?

Это было несправедливо. Ну, подумаешь, волосы не того цвета. В остальном же все как у людей. Две руки, две ноги, даже фигурка ничего.

— Поди с глаз моих, — велел барон, а сам опустился в кресло. — И почему небеса дали мне проклятье, а не сына?

В этом я ему помочь не могла и, шелестя юбкой, покинула комнату. Чтобы тут же столкнуться нос к носу с сестрами.

— Ох, батюшка злой, как василиск, — заявила Катарина и ткнула в мою сторону пальцем. — Все твоя вина.

— Да ну что ты, — неожиданно вступилась Люсия. — Куда ей такого жениха удержать? Фалкон-то красавица.

— Вы за собой следите, — огрызнулась я.

На лицах сестер отразилось изумление.

— Глядите-ка, она еще и наглость имеет возражать, — возмутилась Катарина.

— Да пошли вы!

Я махнула рукой и отправилась по коридору в сторону лестницы. Не стоило терять времени на препирательство с дурами. Мне надо подумать, как из этого кошмара вырваться и вернуться домой. Если под ногами не будет мешаться жених, так даже лучше.

У самой лестницы меня перехватила Лиза.

— Ты жива? — шепотом спросила она. Я кивнула. — Тебя матушка искала.

Ох, ну вот сейчас еще и баронесса начнет отчитывать, что же Мышка такая-сякая, не удержала мужика. Да скатертью дорога. Нам такие не нужны!

— Я к ней позже зайду, — отмахнулась я. — Хочу сначала на воздух.

— Да, конечно, — кивнула Лиза. — Я провожу.

Отвязаться от милой, но назойливой служанки не получилось. Да и похоже, что в этой семейке она была для Мышки единственным другом.

Пока спускались вниз, я рассматривала интерьеры, богатые, хоть и куда более скромные, чем можно было видеть в Эрмитаже. Интересно, что в книге описывались эти коридоры да комнаты, но все же не в таких подробностях. Видимо, все эти детали дорисовывало мое воображение.

В саду я устроилась на скамеечке между розовых кустов, цветущих и пьянящих сладким ароматом. Лето было в самом разгаре. Слышалось щебетание птиц, и чувствовался легкий ветерок. Все так реально, круче любого сна.

И все же надо было как-то проснуться.

Лиза устроилась рядом, но ничего не говорила. Видимо, мое задумчивое лицо так действовало.

Я стала перебирать в голове все фильмы, какие помнила, про застрявших людей в снах и искусственных реальностях. Как правило, смерть в иллюзорном мире равнялась смерти в реальном. Это было самое главное — сохранить себя.

А дальше подумать над выходом. Может, здесь есть особая дверь? Или какой-нибудь ключник?

На всякий случай я ущипнула себя за руку, но ничего не произошло.

— Мне очень жаль, — все же заговорила Лиза. — Ты была в него влюблена.

Ах да, Мышка была. Я вспомнила сцену, где бедная девушка предавалась мечтам о красавце Рафаэле с зелеными глазами. Мечтала, как он подхватит ее на руки и унесет от всего плохого, начиная с милого семейства.

Я на ее месте тоже бы о таком мечтала. В средние века, пусть и фэнтезийно-условные, для девушек не было иных путей выбраться из дома. Благородных дам не учили работать.

Впрочем, вот меня учили делать презентации для клиентов. Красивые, с анимацией. Только очень пригодится мне сейчас этот навык, да.

Я усмехнулась.

Лиза, видимо, решила, что это от отчаянья и обняла меня за плечи.

— Я знаю! — воскликнула я от неожиданно пришедшей в голову мысли.

— Анриетта? — удивилась служанка.

— Мне нужно лечь спать, — объявила я и с решительным видом встала.

Чтобы проснуться — надо заснуть. Все просто.

— А как же твоя матушка? — Лиза поднялась за мной.

— Давай к матушке, — согласилась я.

Ясно уже, что пока всех не выслушаю, поспать не дадут.

Баронесса приняла меня в маленькой гостиной, украшенной картинами с рисунками полевых цветов. Мне они показались очень нежными и воздушными.

— Мне всегда нравилось, как ты рисуешь, — мягко проговорила баронесса, заметив, как я изучаю стены.

Значит, это Мышка рисовала. Талантливая девочка.

— Спасибо, — ответила я и, увидев жест баронессы, присела в кресло напротив нее.

Нас разделял только круглый столик с чайником, чашками и колокольчиком для прислуги.

— Полагаю, отец уже объявил, что произошло, — перешла к делу женщина.

— Да, — я кивнула и мысленно приготовилась, что она начнет хлестать по щекам если не буквально, то оскорблениями.

— Когда я была беременна, — неожиданно продолжила баронесса, — то ходила к гадалке. Хотела узнать, не благословят ли нас небеса на сына.

— И что она сказала? — спросила я с легкой улыбкой.

— Что ты родишься крылатым чудовищем, — проговорила женщина, избегая глядеть мне в глаза. — Серым, как пепел, который останется после того, как ты нас сожжешь.

У меня отпала челюсть. Вот так гадалка.

— Я не сказала об этом мужу, — баронесса качнула головой. — Бросила ей денег и ушла. Но до самых родов боялась.

— А я родилась человеком.

Матушка подняла на меня глаза.

— Да, — она вздохнула так, словно это и было самое печальное. — Но ты принесла нашей семье позор. Теперь будет еще сложнее найти женихов для Катарины и Люсии, а тебя…

— Замуж никто не позовет, — закончила я за нее. — Да и ладно с ним. Я, может, в жизни чего другого добьюсь. Вон, стану известной художницей.

Я понимала, что у баронессы сегодня рухнул мир и случилась ужасная трагедия. Но меня это все начало веселить, и я уже не могла остановиться.

— Что ты говоришь? — женщина нахмурилась.

— Забудьте о графе, мама. Мало ли на свете мужиков. Жизнь на этом не заканчивается.

Теперь баронесса уставилась на меня во все глаза. Так, словно понимала, что перед ней больше не ее дочь.

— Не-ет, — протянула она, бледнея. — Нет-нет. Бедная моя девочка. Ты сошла с ума.

Схватив со столика колокольчик, она позвонила. В дверях появилась Лиза.

— Доктора, срочно! — приказала баронесса.

— Все со мной в порядке, — попыталась заверить я.

— Не волнуйся, — она поднялась и принялась кружить по комнате. — Мы все поправим. Доктор тебя осмотрит. А там, может, заберет в лечебницу.

— Не надо меня никуда! — я подскочила с кресла.

— Бедная моя девочка, — только и ответила матушка, покачав головой.

Вот тебе и поворот. Значит, сейчас приедет этот доктор, а потом меня в застенки. Ага, а позор спишут не на отказ Алонсо, а на душевную болезнь. И буду я сидеть в четырех стенах до конца дней моих.

Ну нет уж.

Надо проснуться. Срочно! А если не получится, то сбежать. Тоже срочно.

— Да, матушка, что-то мне нехорошо, пойду прилягу, — решила слукавить я и с приторной улыбкой покинула комнату.

Можно было бы поискать дорогу обратно к спальне, но даже если бы