История изнутри. Мемуары британского агента. - Робин Локкарт

Мне было всего 21 год, и моя жажда знаний была неутолима. Я проглатывал всякую книгу о путешествии, которую я мог достать. Некоторые книги, которые я тогда прочитал, являются до настоящего времени моим величайшим сокровищем. «Курильщики опиума» Жюли Буасьера остается лучшей книгой этого жанра, которую я знаю. Другие, как, например, «Письма без адреса» Свит тенхема, кажутся теперь почти смешными, тогда же они были необычайно реальны. Лоти являлся моим героем, и подобно ему я закутывался в плащ меланхолического одиночества.

В портах я инстинктивно уклонялся от моих сооте чественников и не сопровождаемый никаким раболепным проводником пользовался случаем побывать в туземных кварталах. Я почти не имел друзей, за исключением Виктора Коркрана, который, будучи много старше меня, повидимому, находил удовольствие выспрашивать меня и выслушивать фантастические мечты и честолюбивые желания тщеславного юноши. Тем не менее по доброте своей он прятал свою насмешку под маской симпатии. Он много путешествовал и знал темные уголки истории и фольклора, сведения о которых нельзя найти в справоч никах. На борту «Бюлова» он являлся римлянином в орде готов, и до настоящего времени я сохранил благодарность за ценные уроки, которые он, сам того не сознавая, преподал мне.

Больше всего я научился ценить красоту теплых тонов и роскошную растительность. Орхидеи малайских джунглей значили больше и теперь значат для меня больше, чем самый прекрасный букет на груди самой прекрасной женщины. Зной тропического солнца стал мне необходим и физически и духовно.

non i но могу подумать 6oi ощущения Двя* почт фичичсекук» боль, об пив

тки. гфрттлош^" » ис0(н:кло„„х. бесконечных ит>. беюблачиык песка, обрамленного проклятыми

стр«нс1Э«х iMOWo енными ЛЮ1|ПМИ подано горок,

пмьмьми и IWiwp убеждении», что пенким стран,,, ц Фяконьеря я M(>iei жить обнаженным и течение

которойч^пс^' че„н на груд. •"• войну, па уетиноме. круглою icw а. | >£.|0И< дикIусмых кодексами мор,,.

арийской зимы для меня то*й ли. 1 еперь 'У™'" М1Н?Й оолыненистской тюрьмы. ™Там™ !• пой Милаккс. которую я люблю, котормя Л^пм•ветятнеишее воспоминание моей жизни и 2Гя^WOW никогда не унижу, я потерпел норажс к 2ЯиТприбытии в Сингапур, и был послан ни кыучуко % 17ю и аитанин. N "ОПТОМ Диксон, кмли не знает дри.о > , с,и.ости более прекрасной, чем эта миленькая ГВВВИЬ, которая расположена у входя а Мнлнккский пролив. I) т! время ОН был еШО не испорчен вторжением белого человека Климат был почти соиершенсн. береговин пиния бы на похожа на опил, меняющий спои цвет п зависимости or лучей солнца. Тишина его ночей, пиру шившаяся только тихим исплеском прибоя, приносили душенный мир. который я никогда больше не испытаю. Я испытывал радость каждую минуту в течение года моею пребывания там. Но я был равнодушным плантатором, я нс мо, выносить едкою запахи тамильских кули. Я

ДОСТаТОЧНО изучил их аЭЫК, ЧТОбЫ ВЫПОЛНЯТЬ свои обя занное! и. Теперь за исключением нескольких слов комли ды и ругательств я совершенно забыл язык. Китайцы с их автоматической аккуратностью не обратились ко мне, и обычная работа в имении умеi контрольных марок, ведение счетовода на нидоедили мне. Мой главный управляющий был зятем покойного лорда Фортсвио, он легко и снисходительно ОТНОСИЛСЯ к моим ошибкам, Очень быстро я пошел н жизнь британского плантатора. Я научился пить неизменную «станах»*. Раз в месяц я отравлялся с моим начальником в соседний город Серем бан и hoi лощил большое количество джина в Сенджеи Уджошклубе. По воскресеньям путешествовал по стране, игрял в футбол и хоккей, завязывал многочисленные новые знакомства. Гостеприимство на Малайе в те юло

• Висни с содой.

тыс. беспечальные дни 1908 юли дли юноши было почти •ipci мерным, и 1ЮМИО1И0 переносили сю блин нишу ЧИП Во ирг ми моею нребыииния и imply Диксон имел

Небольшой Триумф, ОИИуК но трою И 01ДИЛ«ммо МУИ4Ч

иую но отоднишний день.

Несколько месяцем спустя после моею нрибычия и

СГРИИУ, И ОИфИМИЛСИ И КуИНМ JlyMliyp, 4IOOM iMipuib

«рои ер» и ком и иле моею ш ниц Met ри (ембилам про I им (стоп ори Купли Лумпур ИМЛИв1СИ i юницгй (г

ниш ста и федерации Миланских ни той. С ели и юр облм днеi большим кол и честном полого населении, чем кикой либо друюй iii iii Г, И И ТО прем и ею комииди но «рои еру пключала несколько международных И1 роком, среди которых находится добродушный шоишндец «Ьобби»

Нейль. В Те ДНИ lleipn ( емоиллп МОГ ИЫС1ПИИ1Ь елми

пигнпдцнть игроков по «роггеру». Конечно, мы никою» не рпссчитыпили победим, (слпигор, и к сомнениин ■.. могли ли мы победим, кощилибо какойнибудь друюй пи иг.

Несмотря на климш «роггер» имлиечем наиболее по пулярным зрелищем на Малайском архипелаге и, несмо тря на и иное iiccooi ьстетис и силе между дну ми сторона ми, и Куала Лумпур собралось большое количеечно еиро пейцем и гучемцен, чтобы посмочреть на еоечичиние. 1с, кто был спиде гелем пой классической ас i речи, бы ни иочпаграждеиы одним и» асличайших сюрпризом и ист о рии спорта. Матч рачьи рыма лен около 1'ождесчиа, и се лангорцы не были подготовлены. Возможно, что они слишком jiciko отселись к споим нро1Иииикам. Но ти ком случае, к персрыпу сслаигорцы мели а смоем апимс одно очко и преарпшенный мощным «Ьобби» и юл штрафной удар, прочим одною очка, сделанною мной» самим, Вскоре после начала агорой нолонины игры, сде лалось очеиидным, ЧТО С'елангор усгал и толпа еелми трекам годна а мое i оргс от предстояще неожиданной победы громко приветствовали нас. Мне месьма иоечаст липилось сделать мчорос очко, и за пять мииуч до конца счет у сторон был оди па копий. мггем с аута сильный новозеландец» который мел на нашей стороне хорошую игру, передал ммч назад мне, и мне удалось забить юл Мы сыграли иеличмйшук) шутку, и селанюрская команда и зрители оказались досчаючно спор iсменами, чтбы оцени гь ее. Я был увечен с ноля победы к когда1о знаменитый клуб «Пмшисшн собака» на окраине 11м

^ тям я был окружен толпой людей, имен которых я данга. Там я оыл fj оказались моими земляками Л НС ЗНаЛ^Г^ знавшими моего брата и отца, которые шотландцами, знав и настойчиво меня угощали

Г"ОП^б^ден^гГча4 я, вероятно, выпил по ^

з^дамто до.обдав о нескольку почти с каждым^

мочке, быть может прибыл в гостиницу, rS

присутствов^ших^когд ^ командаМ5 обе ком'а^

местах^ был встречен в 1Чейлем, который сообщил мне, что председа SSS проставлено заместителю генералгуберна то^Тчто мне единогласно предоставили почетное место по его прав^, руку на верхнем конце стола. Это был мой пговыйопыт публичного чествования, и мне не понрави 2ьэто иотытгание. Однако моим главным подвигом таился мой разговор с председателем банкета, которому я о^овенно рассказал о своих приключениях на Востоке. Они должно быть, были слишком живо описаны, так как он укоризненно сообщил мне, что он женатый человек.

— На тамилке или малайке, сэр? — спросил я

вежливо. _.

Стс, — сказал он. — У меня трое детей.

Черных или белых, сэр? — продолжал я с неизмен ной учтивостью.

К счастью, он обладал чувством юмора и легко отнес ся к ошибкам двадцатилетнего юноши.

Этот случайный триумф имел неприличное послед ствие. Как самого юного и, следовательно, самого неза метного и бесхитросного члена команды меня поместили в дом пастора, хорошего атлета, но несколько чопорного для «падре» в тропиках. Куала Лумпур, подобно Риму, построен на семи холмах, и я несколько затруднился отыскать дом почтенного человека в ранний утренний час. Однако благодаря верному «Бобби» и другим добрым друзьям я был благополучно доставлен в мою комнату, и с большим усилием мне удалось появиться к завтраку на следующее утро в воскресенье. Холодная вода произвела чудеса, и я выглядел не слишком плохо, но голос у меня пропал. Так как я отвечал карканьем на бесчисленные вопросы относительно моего здоровья, миссис «падре» посмотрела на меня с жалостью.

— Ах, мистер Локкарт, — сказала она мне. — Гово рила я вам, что, если вы не наденете ваш свитер после игры, вы простудитесь.

С этими словами она выбежала из комнаты и прине сла мне стакан с микстурой от кашля, и, вследствие своей застенчивости, которую я до сих пор не совсем могу побороть, я не мог отказать. Результат сказался мгновен но, и, не говоря ни слова, я бросился вон из комнаты. Никогда — ни раньше, ни впоследствии — я не страдал так, как я страдал в это воскресное утро. Я часто удивля юсь, как много поняла миссис «падре». Если она хотела дать мне урок, награда учителя нико'гда не могла бы быть более приятной. Тип малайского джентльмена, с его глубоким отвращением к труду, пленял меня. Мне нрави лось его отношение к жизни, его философия. Человек, который умел ловить рыбу и охотиться, который знал тайны ручьев и лесов, который умел говорить метафора ми и любить туземок, был мне по сердцу. Я с жадностью изучал его язык. Я изучал его обычаи и историю. Я находил романтику в малайских женщинах, скрытых под покрывалом. Я отдавал моим малайцам ту энергию и энтузиазм, которые следовало бы отдать тамильским и китайским кули моей каучуковой плантации. Презирая некультурную жизнь плантатора, я искал себе друзей среди более молодых правительственных чиновников. Я показывал им мои поэмы. Они приглашали меня полю боваться своими акварелями. Среди них был молодой человек, достигший теперь высших ступеней в колониаль ной иерархии, с которым я играл на рояле в четыре руки.