Агата Кристи. 11 дней отсутствия - Джаред Кейд

Но поиски неожиданно и внезапно закончились 14 декабря, когда Агату официально опознал супруг в дорогом спа-отеле в Харрогите[2]. В итоге (а он все-таки был драматическим) так и не удалось узнать, как и почему она исчезла. Интересовались подробностями сумасбродной жизни, которую якобы вела исчезнувшая писательница, но объяснения данные ее мужем-полковником о том, что с ней происходило, были, по мнению многих, совершенно неубедительными. Чтобы как-то противостоять общественному осуждению, он обратился к своему семейному врачу и известному консультанту, и те вскоре предъявили публике тщательно составленное заключение, свидетельствующее о том, что она, «вне всякого сомнения, страдает врожденной потерей памяти». Полковник Кристи лично обратился к прессе с просьбой оставить эту тему, чтобы дать жене возможность восстановить здоровье, получать радости от семейной жизни и не быть мишенью для СМИ.

Однако на этом супружеская жизнь семейства Кристи закончилась, и вся последующая часть этой трагической драмы, которая лишь на мгновение промелькнула перед обществом, была со всей серьезностью доиграна за закрытыми дверями. Именно с этого периода и возникает у Агаты отрицательное отношение к прессе, которое впоследствии усилили заголовки газет, кричащие о ее разводе с Арчи и его последующей женитьбе на Нэнси Нил. А фурор, произведенный в обществе ее исчезновением, фактически означал: Агата, будучи сравнительно хорошо известной писательницей, ушла в ночь, для того чтобы быть, как говорится, у всех на слуху. А когда ее нашли, она стала мишенью для карикатуристов, комиков и барных острословов. Некоторые были убеждены в том, что ей пришлось испытать что-то вроде временного умственного расстройства, другие верили, что исчезновение организовал ее литературный агент, и считали это своего рода рекламным трюком.

Вскоре это событие исчезло со страниц газет, но не из памяти людей. О степени известности, которую оно приобрело во всей Великобритании, можно судить по звучавшей каждое лето в конце двадцатых годов с эстрады, построенной на пляже возле Борнмута, популярной песенке «Дедушкины бакенбарды» в исполнении дуэта «Веселые кадеты» в составе Берчмора и Линдона. Куплетисты изменили текст песенки с целью довести до публики свое собственное объяснение таинственного исчезновения.

Пышные у деда бакенбарды, у него густая борода!Но ни ножницы, ни бритва к ним не прикасались никогда.Миссис Кристи, когда вы исчезли, что укрыло вас тогда?Дедушкины бакенбарды и его густая борода!

До сего дня факты, связанные с ее исчезновением, все еще покрыты тайной, и это событие никогда не предавалось забвению, невзирая на то что последующая жизнь Агаты протекала нормально и даже счастливо. Как это ни печально, но стабильность во втором браке, которая ей так нравилась, нарушалась преследовавшими ее горестями и постоянным чувством стыда, которые она тщательно скрывала. Когда, по прошествии лет, Агата стала более доступной для публики и даже иногда принимала журналистов, постоянным и необходимым условием таких встреч было не задавать вопросов ни об ее личной жизни, ни об исчезновении. Те несколько удачливых репортеров, которым выпала удача встретиться с Агатой, редко уносили с собой что-либо новое — у нее имелся запас подготовленных ответов, которым она и обходилась в подавляющем большинстве случаев. В действительности Агата была сложным человеком, осмотрительно отгородившимся от глаз и внимания публики.

Несмотря на шум, поднятый в обществе ее исчезновением, она приобрела больше почитателей, чем потеряла. Замечательным примером ее популярности может служить письмо выжившего узника немецкого концлагеря в Бухенвальде, написанное после войны и рассказывающее о том, как заключенные обдумали и организовали в лагере сценическую постановку по ее роману «Десять негритят». Хотя среди всего ею написанного эта история наиболее мрачная и кровавая (всех персонажей убивают одного за другим), захватывающий сюжет в сочетании с моральными принципами повествования способствовал поддержанию духа заключенных.

Естественно, ее творчество было официально отмечено — присвоение звания Командор ордена Британской империи в 1956 году, присуждение докторской степени по литературе в 1961 году и присвоение титула Дама-Командор ордена Британской империи в 1971 году. К тому времени читатели уже привыкли ждать от Агаты Кристи чего-то особенного, вроде подарка к Рождеству. Казалось, что ее успехи и слава достигли предела, и вышедший в 1974 году фильм Сидни Люнета «Убийство в Восточном экспрессе» (практически точная киноверсия знаменитого романа) был признан наиболее удачной экранизацией ее произведений и заслужил множество кинематографических наград. Она любила вечера, и ее радовало всеобщее почитание, но она так никогда и не простила прессе вторжения в свою личную жизнь в тот момент, когда была совершенно беззащитной. Эмоциональные раны и шрамы, причиненные исчезновением, так окончательно и не зажили. Ее смерть два года спустя (она умерла 12 января 1976 года) породила невосполнимую пустоту в сфере детективной литературы, а ее имя стало одним из самых выдающихся имен, подлинным маяком, на который ориентируются те, кто избрал путь автора детективов.

Посмертное опубликование ее автобиографии в 1977 году ожидалось с большим нетерпением. Объяснит ли она, в конце концов, что же произошло в те одиннадцать дней ее отсутствия? Однако даже простого упоминания об исчезновении в ее автобиографии не было. Многие читатели почувствовали себя обманутыми. Некоторые комментаторы даже задались вопросом: уж не является ли это актом отмщения прессе, которая все прошедшие годы постоянно следила за Агатой?

Хвалебные публикации, которые и по сию пору посвящаются ей как писателю, неизменно содержат упоминания об ее исчезновении, и, таким образом, это событие в ее жизни, которое она предпочитала бы считать небылицей, продолжает ставить все новые и новые вопросы. Понять, что произошло, возможно лишь в том случае, если изучить всю ее жизнь, с самого раннего детства, поскольку именно тогда, как это ни удивительно, были брошены семена, из которых впоследствии выросли ее несчастья.

Часть I

Любовь и предательство

1

Розовато-лиловые ирисы и бесценные сокровища

Агата была третьим ребенком в семье Фредерика Миллера, родившегося в Америке[3] и женившегося на англичанке Клариссе Боумер Миллер. Их брак был настолько счастливым, что Агата свято верила в то, что и ей судьбою уготован такой же идеальный супруг, надо только подрасти, а там и любовь, и счастье будут с нею всегда.

Эшфилд, небольшая белая вилла, стояла на окраине Торки[4], модного светского курорта, раскинувшегося на семи холмах южного побережья Девона. Здесь 15 сентября 1890 года появилась на свет девочка (при крещении ее нарекли Агатой Мэри Клариссой Миллер), ставшая горячо любимым «последышем» своих уже не молодых к тому времени родителей. Фредерик Миллер был веселым и чрезвычайно общительным человеком, постоянно пекущимся о своем здоровье и обожающим всевозможные театральные действа. Его кузина Кларисса, которую все в семье называли Кларой, боготворила Фредерика с раннего детства, и их брак был заключен по любви и обоюдному желанию. Кларисса была глубоко религиозной и воспринимала мир в мистическом свете. Родительская любовь в сочетании с их полнокровной, насыщенной событиями жизнью обеспечила Агате счастливое и безоблачное детство, однако не научила ее должным образом отражать уготованные судьбой удары.

В семействе Миллеров было еще двое детей: бойкая, самоуверенная Мадж и красивый, но лишенный каких-либо способностей Монти. Мадж была старше Агаты на одиннадцать лет и по мере того, как Агата взрослела, покоряла ее способностью говорить зловещими, мрачными голосами и своей любовью к нарядам. Никчемный Монти, который после недолгой службы в армии постепенно как бы сошел с семейной сцены, был старше Агаты на десять лет. Он всегда относился к ней с таким насмешливо-жестоким и наигранным снисхождением, что уже с детства она предпочитала обращаться по всем вопросам к женщинам своей семьи. Поскольку Мадж и Монти большую часть времени проводили в школе, Агата практически росла как единственный ребенок в семье. Она не посещала дошкольных подготовительных классов и вместо этого свободно разгуливала по Эшфилду, их семейному дому, в обществе друзей, существующих в ее воображении.

Центром ее ребяческого мира была детская комната, оклеенная обоями с розовато-лиловыми ирисами, где Агата проводила время в обществе заботливой няни, благочестивой христианки, насильно внушавшей своей обожаемой подопечной собственные моральные принципы и религиозную убежденность. Агате иногда было затруднительно примирить строгие моральные устои и идеалы няни с тем, что происходило вокруг, но она никогда открыто не выражала своего несогласия, поскольку по натуре не была спорщицей, а также понимала, что строгие суждения няни, а также окружающих ее взрослых были продиктованы любовью, а не страхом.