Мученики Колизея - Тур Евгения

Сражения происходили следующим образом. После поклонения богам, гладиаторов назначенных для боя вводили попарно на арену, они обходили ее кругом и потом начинали шуточный бой, чтобы разохотить публику. Лишь только публика начинала принимать участие в бою, гладиаторы вступали в бой настоящий, вооруженные деревянными мечами; потом по звуку труб они мгновенно меняли деревянные мечи на настоящие и начинался беспощадный бой на жизнь и смерть; зрители доходили до исступления и остервенения. Чем больше лилось крови, чем больше погибало людей, тем больше раздавалось кликов восторга и рукоплесканий; порой эти сотни тысяч зрителей замирали в глубочайшем молчании, следя за ходом смертельной борьбы. Когда один из гладиаторов был ранен, раздавался крик: «hoc habet» (получил). Когда толпа почему-либо сочувствовала побежденному, то спасала его от смерти, наклоняя вниз первый палец руки; когда же осуждала его на смерть, то поднимала палец вверх. Безжалостная, языческая толпа хотела, чтобы умирающий гладиатор умирал изящно, без корчь и судорог, но с искусством и грацией. «Народ, — пишет Сенека, — считает себя оскорбленным, когда гладиатор неохотно умирает, и тогда движениями и взорами с одушевлением приказывает убить его немедленно».

Случалось, что народ принимал такое страстное участие в том или другом борце, что разделялся на партии, горячо спорил, переходил к ссоре и наконец вступал в ожесточенную драку: в драке этой погибало немалое число зрителей. Однажды один из императоров приказал известному по своей силе и искусству гладиатору сражаться по-очереди с тремя другими. Гладиатор сражался храбро и убил двух своих противников, но уже обессиленный и раненый не мог сладить с последним и был убит. Народ пришел в бешенство; те, которые стояли за убитого гладиатора, бросились на тех, которые были против него. Началась жестокая схватка; и старики того времени утверждают, что 30.000 зрителей было ранено и убито в этой общей свалке. Должно заметить, что в языческом мире жизнь человеческая ценилась дешевле, чем жизнь животного в мире христианском.

Зрелища не ограничивались одними боями; бывали и другие, любимые чернью, но затейливые представления. Ученые медведи, слоны и даже львы потешали разными штуками. Слон ходил по канату; медведь, одетый в женское платье, сидел в креслах, ему прислуживали другие животные, одетые слугами и служанками; лев с вызолоченными когтями и гривой, убранной золотыми украшениями и драгоценными камнями, должен был представлять милосердие. Несчастного, перепуганного зайца кидали ему в пасть, он бережно клал его на землю, ласково лизал его и сажал себе на спину. Двенадцать ручных слонов, одетые в тоги, представляли из себя мужчин и женщин, которые садились за стол, ели чрезвычайно деликатно изысканные блюда и пили вино из золотых кубков; другие танцевали под звуки музыки, наконец некоторые из них, напоенные пьяными напитком исключительно для них составленным, при взрыве хохота, проделывали разные штуки, напоминающие наших паяцев и клоунов. Но эти зрелища были только интермедиями или прелюдиями к настоящим зрелищам столь жестоким и богопротивным, в которых обильно текла человеческая, безвинная кровь. За долго до Р. X. и до самого того времени, когда христианство восторжествовало и сделалось господствующим в Римской империи, кровь человеческая лилась для потехи жестокой, развращенной толпы язычников. Только с принятием христианства императором и большинством Римлян эти зрелища были уничтожены. Четыреста лет шла борьба между христианством и язычеством. Христианство победило — пали жестокие, безнравственные, богопротивные убийства, совершаемые в цирке для потехи жадной толпы. Тертуллиан назвал Колизей местом без пощады.

Но прежде чем победило Евангельское учение, сколько погибло жертв, сколько христиан умерло, славя Бога и принося ему в жертву свою жизнь, проливая кровь свою, которая текла ручьями на песок арены. В 590 году по Рождестве Христовом, папой римским был избран Григорий Великий, причтенный впоследствии к лику святых. Император Юстиниан послал к нему послов из Византии, которые должны были принести ему обычные поздравления. Когда они уезжали из Рима, то просили папу благословить их св. мощами. Григорий Великий повел их в Колизей, нагнулся, взяв горсть песку, и, завернув его в богатую ткань, подал им. Послы недоумевали и по-видимому не оценили дара им предложенного. Папа взглянул на них, потом возвел глаза свои к небу и сказал им с великим сердечным умилением.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы не понимаете, что я даю вам. Земля эта пропитана кровию мучеников за веру.

Вот об этих-то мучениках, за Христа и веру погибших в Колизее, мы хотим рассказать нашим читателям.

ВНУТРЕННОСТЬ КОЛИЗЕЯ.

РАЗВАЛИНЫ КОЛИЗЕЯ.

II

Первый мученик, погибший в Колизее

ервое гонение на христиан воздвигнуто было при Нероне. Рим, сожженный рукой и властию этого изверга и тирана, еще тлел и дымился, когда он задумал отклонить от себя народное негодование и направить его в другую сторону. Он издал эдикт, по которому всякий христианин подлежал смерти, а имущество его расхищению.

Св. Василий, описывая преследование христиан Диоклитианом, пишет следующие строки, которые можно приложить одинаково и к преследованию христиан Нероном.

«Жилища христиан были разрушены и лежали в развалинах, имущество их разграблено, они сами отданы ликторам, которые, остервенившись, тащили женщин за волосы по улицам, не щадили ни старцев, ни детей. Подземелья были наполнены узниками, где их жестоко мучили. Многие христиане бежали и в пустынях и дебрях лесов укрывались от своих жестоких мучителей. В это страшное время сын предавал отца, а отец доносил на сына; слуги, зарясь на имущество господ, оговаривали их, а братья, забыв о единокровии, жаждали погибели один другого. Самые близкие, самые святые узы родства были попраны, слепая вражда и ненависть вселилась в сердца людей. Храмы были поруганы, алтари опрокинуты, церковные коллегии разогнаны, христианские тайны и таинства осквернены».

Но эти самые страдания христиан, эти поругания и осквернения их святыни послужили к возвеличению и в конце к полному торжеству их. Христиане тысячами бестрепетно умирали на аренах языческих цирков, тысячами гибли и в Колизее, славя Бога. Всех возрастов, всех состояний, всех положений люди умирали с одинаковым мужеством за Христа и веру. Мужчины и женщины, отроки и девицы, епископы, принцы царской крови, простолюдины, слуги, богатые и бедные, старцы и малые дети погибали вместе, не отступаясь от веры в Бога. Их мужество, высота их духа, незлобность и прощение врагам посреди жесточайших мучений, поражали и удивляли их мучителей; их великие добродетели обратили к ним сердца многих язычников и наконец, завоеванный их духовною высотой мир упал к подножию Креста, признавая учение евангельское за Откровение.

В Евангелии от Матфея сказано, что когда Господь наш Иисус Христос после своего преображения на горе Фаворе направил стопы свои во Иерусалим, ученики Его подошли к Нему и спросили: «кто из них больше в царствии небесном»? Иисус, призвал дитя, поставил его посреди их и сказал: «Истинно говорю вам: если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в царство небесное. И тот кто умалится, как это дитя, тот и больше в царстве небесном».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Древнее предание говорит будто дитя это, поставленное Иисусом Христом посреди учеников, был никто другой, как тот, кто впоследствии сделался епископом Антиохийским и под именем Игнатия признан был церковию св. мучеником.

Мы ничего не знаем о молодости Игнатия; он появляется на страницах истории уже старцем лет преклонных, епископом Антиохийским, учеником св. апостола Петра. Св. Поликарп и св. Иоанн Златоуст свидетельствуют о его добродетелях и о великой вере его и любви к Богу. Император Траян, одержав победу над Децебалом, вождем Даков, присоединил их земли к Римской империи. На другой год он пошел походом на Парфов и Армян, союзников Даков. Вступив в Антиохию, Траян издал приказание о строжайших наказаниях тем, кто не поклонится и не принесет жертвы богам. Этот приказ был вызван огромным количеством христиан, которые жили в Антиохии, и ненавистью к ним языческого населения. Траян не был кровожаден, но он искал сделать угодное народу и щадить христиан не было в его интересах. Игнатий, устрашившись всеобщего избиения христиан и пролития крови, пожертвовал собою. Он явился к Траяну и объявил, что он главный виновник размножения христиан, так как всячески старался обращать язычников. Траян с высокомерным презрением взглянул на престарелого епископа, стоявшего пред ним бесстрашно, и сказал ему: