Лев Яшин. Блеск сквозь слезы - Александр Соскин

А отрезал-то ни больше ни меньше – славную историю динамовского футбола, ведущую начало с 1923 года, вместе с самим Львом Яшиным, да еще Михаилом Якушиным, Алексеем Хомичем, Константином Бесковым, Василием Трофимовым и другими предшественниками бесславного ФК. И среди других причин опустила этот самый ФК на самое дно отрубленность динамовских традиций, вполне замененных некомпетентностью и алчностью клубного генералитета. Эти совсем не добры молодцы умудрились, не обидев себя, промотать вместе с бешеными деньгами и богатое спортивное наследство незабвенных игроков. Когда динамовская директория отказывалась хоть как-то отметить столетие того же С.С. Ильина, но не забывала оповещать по стадиону о своих днях рождения, это называется бесчестием. Не говорю уже о том, что сменяющие друг друга руководители динамовского футбола, какими бы бюджетами ни располагали и как бы ими не распоряжались, обнаруживают поразительное сходство в полном отсутствии чемпионских амбиций, которыми было заражено старое «Динамо». Мало того, что такой подход не вяжется с ослабевшими, но все еще тлеющими чаяниями поклонников команды, за 33 безнадежных года забывших вкус настоящего успеха. Это теперь, по-моему, не вяжется и с деловой амбициозностью нового владельца – мощного банка ВТБ, которому пора бы жалкое существование «Динамо» прервать. Хотя бы ради своей репутации!

Не хочу огульно хаять новые поколения. В чем-то они лучше наших, послевоенных. Хотя бы в том, что более независимы. Но не зря говорится, что человеческие недостатки суть продолжение достоинств. Независимость от прошлого, от заветов предков, пренебрежение к старшим, старости, старине, глухота к отзвукам истории, к доблестям рыцарей минувших времен, отрыв от корней и традиций легко пополняет реестр общественных пороков. И смыкается в своей аморальности с наплевизмом на будущее, приобретающим не виданные ни в одной стране миллионные масштабы сиротства при живых родителях, бродяжничества, наркомании, бесследного исчезновения и самоубийств детей. Отказ от исторического, национального, кровного, материнского родства трубит сигнал тревоги за инстинкт самосохранения нации.

Нужны колоссальные усилия власти и всего общества, чтобы шаг за шагом преодолевать эту социальную патологию, избавляться от амнезии, исторического беспамятства. «С чего это нам забивать голову историей, ковыряться в этом мусоре?» – спросил меня как-то молодой циник с напускным утомлением на пустоглазом челе. Вообще-то ответ на вопрос, для чего знать, для меня так же прост, как на вопрос, для чего жить. Жить, чтобы жить. Знать, чтобы знать. Знать, уважать, «ворошить» прошлое – естественная человеческая потребность, чтобы не быть Иванами, не помнящими родства.

Футбол не исключение – он ведь повод не только для тусовки и мордобития, как застолбили некоторые представления последнего десятилетия. Для нормальных людей футбол ценен и самодостаточен в разных проявлениях, будь то клубные пристрастия, эстетика игры, статистика результатов, судьба национальной сборной. И какое из них ни возьми, без обращения к истории не обойтись.

Футбол настолько социален и эмоционален, что немыслим без постоянного обмена мнениями, горячих обсуждений, а те, в свою очередь, – без сравнений, сопоставлений в пространстве и времени. Слава богу, в новые времена то и дело мелькают перед глазами, наводя на параллели с нашим футболом, телевизионные образы сборных Бразилии и Германии, «Челси» и «Барселоны», Зидана и Рональдиньо. Но как не учитывать, что и мы располагали победительной сборной, что европейскому триумфатору 2005-го – ЦСКА предшествовала легендарная «команда лейтенантов» – ЦДКА, что образцами для подражания во всем футбольном мире признавались, а для нас и теперь должны служить Игорь Нетто и Лев Яшин. Не забудем, следуя китайской пословице, что «камни прошлого – ступеньки на пути в будущее».

Какой-то умница, кажется, Михаил Шолохов, сказал: «Кто мало знает, с того малый спрос», а у нас спрос с футбольного сообщества – игроков, тренеров, арбитров, администраторов – неизменно огромный (хотя и не удовлетворенный). Так что ретрофутбол требует внимания и достойного освещения. Интерес к нему отнюдь не антикварный, хотя и антиквариат по-своему любопытен. Но любопытства, может, еще хватает – любознательность в дефиците. Без нее же, без постижения глубин не извлечь уроки истории, а это насущно необходимо вопреки известному парадоксу: «главный урок истории в том, что люди не извлекают уроки истории».

Не зря молвят, что новое – это хорошо забытое старое. Если бы из советского опыта в новые времена был своевременно захвачен государственный подход к футболу, глядишь, не ужались бы в своем количестве и не проигрывали бы в качестве подготовки игроков детские футбольные школы, а их выпускники не срамили бы Россию в восьми(!) чемпионатах мира и Европы подряд. Свобода настолько застила глаза своим радетелям, что первым делом освободила их от элементарных государственных забот, придав хаос неуправляемости даже важнейшим сферам жизнеобеспечения, не говоря уже о «каком-то» футболе.

Между тем, и в «сороковые роковые, свинцовые, пороховые» он оставался делом государственной важности. Достаточно сказать, что основная масса мастеров футбола, наряду с видными учеными, музыкантами, актерами, подлежала освобождению от мобилизацию в действующую армию. Были, таким образом, сохранены, как значились в документах, «штатные» футбольные команды, приступившие к соревнованиям в самый разгар войны. Эти матчи давали передышку изнуренным людям, служили предвестником мирной жизни, а едва она наступила, сразу стали и на годы оставались светлым пятном в довольно мрачном послевоенном существовании.

Приравненный в войну как важный род деятельности к науке и искусству, футбол и в 90-е, не менее мрачные житейским обвалом, сохранил с ними паритет, но уже в пренебрежительном отношении государства, иными словами, в мерзости запустения. Опомнились с преступным запозданием, когда уже забрезжила заря ХХI века. Но возвращенный, кажется, из забвения и даже видоизмененный соответственно произошедшим переменам, государственный подход таит серьезные опасности. Недавнее прошлое настоятельно предупреждает, что государственная поддержка может потянуть за собой антиспортивное вмешательство сильных мира сего, подковерную борьбу за сферы приложения различных интересов. Законспирированная подноготная былого футбольного величия тоже по-своему поучительна.

История советского футбола хранит немало тайн. Огорчительно, что раскрыть их порой неизмеримо труднее, чем секреты политической истории или истории культуры, где гласность и свобода слова (при всех ее завихрениях) стерли уже немало белых пятен, как принято называть исторические пробелы и туманности. Футбол (как и весь спорт) оказался в проигрышном положении главным образом потому, что не располагает богатыми специальными архивами и внушительным отрядом архивистов и историков. Только три-четыре человека, разгребая архивные залежи, ищут футбольную истину в старых документах, в то время как открывшаяся с перестройкой относительная доступность партийных, государственных и литературных архивов используется многими десятками специалистов и публицистов, интересующихся более глобальными темами. Да и не все «телодвижения» властей, особенно в закрытом обществе, обязательно документировались. А в футболе, где ко всему полагалось скрыть запрещенное ФИФА вмешательство государства, – тем более.

Вряд ли кому-то придет в голову предположить, например, что существуют письменные следы руководящего указания освободить от работы тренеров сборной СССР Константина Бескова и Василия Трофимова после поражения в финале Кубка Европы 1964 года от «испанской фурии», как называют национальную команду этой страны. Приговор был зафиксирован постановлением президиума Федерации футбола СССР, а она, как известно всякому, кто имел даже отдаленное касательство к «королю спорта», самостоятельно никогда не принимала серьезных решений и только оформляла распоряжения вышестоящих партийных и государственных чиновников. Но если в этом случае легко догадаться о причинах подобного развития событий (поражение от «франкистов», да еще на глазах ненавистного генералиссимуса), то во многих других пружины поистине удивительных явлений футбольной действительности допускали самые разноречивые толкования.

При таких обстоятельствах на помощь обычно приходят исторические исследования и воспоминания очевидцев или участников событий. Исследованиями в футболе и не пахнет, с мемуарами чуточку лучше. Но если в общественно-политической, литературной, артистической среде мемуаристов пруд пруди, то футбол и здесь отстает. Футболисты и тренеры не столь «писучи», как государственные, ученые и литературные мужи, режиссеры и актеры, чье предложение разных точек зрения на одни и те же события пусть и не стопроцентно удовлетворяют спрос на истину, но более или менее приближают к ней. В футболе же при скудости первоисточников такое приближение зачастую проблематично.