Кудеяров стан - Юрий Александров

- Двадцать три, - услышал мальчик, - так. Проверим.

Незнакомец опять ушел к обрыву. Игорь увидел, как заиграл в лучах никель новенькой рулетки. Час от часу не легче. Незнакомец укрепил колечко за гибкую ветку у обрыва и, разматывая ленту, вернулся на прежнее место.

- Точно. Двадцать три.

Дернул за рулетку, колечко соскочило с ветки и быстро побежало к незнакомцу. А тот, кончив сматывать, вынул из кармана кисет, свернул папиросу и закурил. Потом отцепил от пояса неразгаданный Игорем предмет, снял чехол. Игорь так и ахнул: «Немецкая складная лопатка! Немецкая!…» Мальчик волновался всё больше.

Зеленый незнакомец раскрыл лопатку, подвинтил гайку, и стал на одно колено. Снова компас. Мальчик видел, как мужчина точно определил стороны света, отметил четырьмя колышками площадку в квадратный метр и начал копать, напевая что-то себе под нос.

До села километра два. И никакого жилья ближе, никаких людей! Вот только (Игорек вспомнил) лесная сторожка недалеко, всего полкилометра отсюда! Успеть бы!

Мальчик пополз среди кустов назад, стараясь не зашуметь и всё время оглядываясь на незнакомца. Один раз задел за сухую ветку. Мужчина обернулся, поглядел в сторону, откуда до него донесся легкий треск, а Игорь словно врос в землю, замер.

Ничего, тот опять отвернулся и копает.

Полз мальчик долго. Потом встал на ноги и побежал в обход кургана к леснику.

Он очень торопился. Ещё бы! Дело нешуточное. В нечистых намерениях незнакомца Игорь не сомневался. Это не землемер - у тех треноги, астролябии. И не копают они ям, да ещё немецкими лопатками. Курган - место важное; с него на десятки километров вокруг всё как на ладони видно. Во время немецкой оккупации (Игорю рассказывали) тут специально была поставлена высоченная наблюдательная вышка. И компас, и рулетка, и планы какие-то… вообще дело тёмное…

Надо пробежать через овраг… теперь наверх… крутой подъем… только поскорее! Вот Игорь наверху, бежит по ровной лесной тропе, деревья с двух сторон сомкнулись над головой. Бежать здесь легче: и не жарко и ровно.

Домик лесника на берегу зеленого зарастающего кувшинками пруда. Сколько раз с завистью поглядывали на него ребята! Тут уйма карасей. Но не до карасей сейчас. Мальчик подбегает к плетню. Отчаянно лает собака. На лай выходит белоголовая девочка. Её мальчик хорошо знает - вместе учились в седьмом классе.

- Тихоныча мне! - бросает торопливо Игорек.

Девочка, чуть прищурившись, насмешливо смотрит на мальчика:

- Ишь ты! И скоро надо?

- Да! Скорее.

- Важный какой! Подожди… Он ещё ордена не нацепил. - И смеется.

Мальчик злится, но сейчас не время считаться с обидами.

- Скорее, Верка, очень надо… Дело спешное, важное, понимаешь?

- Кому Верка, а тебе Вера Васильевна, - с апломбом отвечает девочка. Она солидно садится на лавочку под окном и принимается за семечки, исподтишка поглядывая на Игоря и сжимая губы, чтобы не прыснуть со смеху.

Игорь взбешен. Эх, в другой раз он бы ей показал! Курносая… Важничает ещё!

- Да пойми ты, Вера, дело государственной важности!

- О-ох! - девочка склонилась головой к коленям и тонет в блаженно-веселом хохоте. - Ох! Государственной важности!

Бедный Игорек! Он чувствует, что не может больше сдерживаться. Ещё секунда… Он собирается с последними силами:

- Пойми, Вера…

- Вера Васильевна, - беспощадно отсекает курносая лесникова дочка. - Пока не скажешь Вера Васильевна, отвечать не буду.

Сейчас Игорь готов на всё. Даже на это.

- Вера Васильевна, - послушно проговорил он.

- Ну вот, - с видом победительницы произносит Вера. - Теперь говори, что надо?

Это уже издевательство, и Игорь это хорошо понимает.

- Тихоныча мне! Понимаешь! Глухая, что ли?

- Так бы и сказал, - продолжает издеваться жестокая насмешница, - только нету его. В город уехал. А зачем тебе он? Говори толком.

Девочка уже не смеется. Она считает себя отомщённой: дней десять тому назад Игорек вылепил у реки из глины курносую головку с торчащими, как два шила, косичками. Очень забавно вышло. Ребята укрепили её на высокой палке посреди отмели. Над ней прикрепили надпись: «Курносая Верка».

Игорь не очень был виноват - был он только исполнителем. Ребята, зная, что он умеет лепить, попросили его. Мальчик не захотел отказаться - ещё подумают, Верки испугался. Пришлось теперь расплачиваться за свое искусство.

Но может ли девочка долго сердиться, когда ей всего пятнадцать лет и когда она чувствует себя отомщенной? Вера уже спокойно смотрит на своего недавнего обидчика и тут только видит, что у него трясутся от волнения губы. Она сразу меняется.

- Да зачем тебе отец нужен? Правда же, нет его. Чего так трясешься? Может, воды тебе вынести?

Она спешит в горницу за водой. Игорь между тем досадливо машет рукой и бежит назад по той же тенистой лесной дорожке.

У оврага остановился на минуту, отдышался. Посмотрел на курган, видный за орешником. Тарелочка отсюда как на ладони. На ней по-прежнему копается незнакомец.

И, как назло, никого не видно на дороге внизу под горой. Что делать? Он вспоминает слова отца: «Всегда сначала подумай. Прими решение». Да, надо принимать решение: либо возвращаться на курган, следить неотступно за незнакомцем, куда бы тот ни пошел, хоть на край света. Следить, оставаясь незамеченным, пока не выйдет туда, где есть люди. А там…

Либо бежать к реке? У реки Глеб. Вдвоем вернее. Один будет следить, а другой - в сельсовет, за людьми. Всё равно незнакомец будет спускаться к реке - другой дороги нет. Не упустишь. Да, это самое лучшее.

Игорь кубарем летит вниз, в овраг, не обращая внимания на ссадины, царапины, ушибы. Не до них сейчас!

Вот песчаная отмель, где они поссорились с Глебом. Но сейчас здесь никого нет. Глеб мог уйти на вторую отмель (это в двухстах шагах отсюда вверх по реке) или к Окунёву обрыву. Это на полкилометра ниже. Игорь нечаянно глянул под знакомую ветку, где они сегодня складывали свое немудрящее рыболовное хозяйство. Котелка нет. Нет и принесенных Глебом продуктов. А его, Игорева, картошка и хлеб лежат на месте. Хлеб аккуратно завернут в газету - это уже Глеб заворачивал. Игорь вздохнул и побежал к Окуневу обрыву. Глеба он не застал и там. Игорек даже злиться начинает и опять нервно кусает губы:

Ну где же он? Носит его по реке нелёгкая!

У Окунева обрыва Игорь хотел покричать, позвать товарища, но, подумав, отказался от своего намерения. Не надо шуметь - может услышать незнакомец. Опять посмотрел на курган. Отсюда тоже видна его оголенная площадка. Мужчина уже не копал. Игорь видел, как он поднял сумку, как собрал что-то с земли.

«Хочет уходить?» Мальчик опрометью бросился к кургану.

Уже взбираясь на склон, он услышал шаги и юркнул в кусты. Скоро мимо него, спускаясь вниз, прошел незнакомец. Он, видимо, был в хорошем настроении и благодушно что-то тихо напевая, с удовольствием посматривал по сторонам.

- Веселый! - с удивлением заключил Игорь.

Сейчас незнакомец был без очков. Мальчик хорошо разглядел его широкое лицо с небольшой светлой бородой и усами, с голубыми глазами. Вот он прошел вниз. Игорек, выждав, последовал за ним, прячась за ветками, и вдруг обмер, увидя, как неизвестный вытаскивает из густого куста запыленный, видавший виды велосипед.

Игорь понял, что проиграл сражение.

Мальчик вернулся на Тарелочку. Там, где копался незнакомец, остались следы аккуратно засыпанной квадратной ямы. Закопанной! Мальчика это удивило. Что же это такое? Н.ечаянно взгляд остановился на окурке, лежащем около загадочного квадрата. Игорь поднял его, сам ещё не зная, зачем, глянут и широко раскрыл глаза. Нерусские буквы! Спешно развернул недокуренный хвостик самодельной цигарки, разглядел маленькую обожженную полукругом бумажку. Стал читать и, конечно, ничего не понял: написано не по-русски, буквы латинские.

Вдруг Игоря как обухом по голове ударило.

«О минах, о тракторах», - подумал Игорь и опять посмотрел на закопанную яму. Стало страшно - Тарелочка заминирована.

Мальчик оглянулся вокруг, шаря по земле глазами, ища в траве конец запального шнура. Ему чудилось, что где-то совсем близко в кустах уже теплится огонек, небольшой и такой мирный на вид, теплится и ползет по шнуру всё ближе, ближе к жуткому квадрату. Доползет огонек и - взрыв!