Любовь и страдания принцессы Марицы - Барбара Картленд

Ходили, однако, неприятные слухи о "домах наслаждения" во многих местах Германии, завсегдатаями которых, в поисках эротических удовольствий, были многие высокопоставленные лица.

Лорду Эркли, правда, не верилось, что и в отеле "Веймар" можно встретить женщин, подвергающих себя за деньги подобному обращению.

Балконы каждого номера были отделены друг от друга только тонкой стенкой, которая, однако, доходила до высоты человеческого роста, с решетками, по которым вились розы, глицинии и виноград. Через такую перегородку было видно, что происходит на соседнем балконе, и, наконец, лорд Эркли заметил женщину, которая вышла из освещенной комнаты и прошла к балюстраде. Весь ее вид говорил о том, что она была чем-то удручена, и, хотя он не мог видеть ее лица, можно было догадаться, что она ослабела после недавней сцены и вышла подышать воздухом. Подойдя к балюстраде, она уцепилась за нее обеими руками, чтобы не упасть.

Сквозь листву растений, обвивающих решетки балкона, лорд Эркли мог видеть ее довольно ясно при свете звезд и фонарей в саду. Соседка Эркли была в белом платье, и даже при столь скудном освещении можно было заметить, что она очень тоненькая и очень молодая.

Лорд Эркли на минуту подумал, что это ребенок, и почувствовал, что приходит в ярость. Затем "ребенок" повернулся лицом к звездам, и лорд Эркли увидел, что это молодая, но достаточно взрослая женщина с очень тонкими аристократическими чертами лица и длинной красивой шеей. Конечно, это был не ребенок. Лорд Эркли заметил блеск бриллиантов в ее волосах и вокруг шеи, а также богатое вечернее платье. Она глубоко дышала, как бы борясь со слабостью, чтобы не упасть в обморок, затем негромко всхлипнула и медленно прошла в комнату. Лорд Эркли наблюдал за ней, а когда она скрылась, допил свое шампанское.

Кто бы это мог быть? И как можно так бесчеловечно обращаться со столь изысканным существом? Он плохо рассмотрел ее лицо, но что-то подсказывало ему, что она красива. Лорд Эркли очень хорошо знал женщин. Даже король часто говорил ему: "Я не знаю, кто из нас больший дамский угодник, Эркли, но у меня, однако, есть большое преимущество!" Эта шутка так забавляла короля, что он повторил ее несколько раз. Хотя лорд Эркли никогда не говорил о своих любовных похождениях, он хорошо понимал, что полностью утаить их невозможно.

Красивые женщины, а их при дворе было немало, не скрывали своего восторга, когда бывали отмечены вниманием лорда Эркли, на которое тот не скупился. Единственным правилом светского общества было: "Все должно сохраняться в тайне, и не допускать скандала!" Во всем, что касалось любовных утех, требовалось соблюдать крайнюю осторожность.

Лорд Эркли часто думал, что очаровательные хозяйки салонов, одаривающие короля и молодых людей, подобных ему, ласками и комфортом в великолепных покоях, заранее планировали все детали своих интриг. В данный момент лорд придумывал, как избавиться от притязаний одной очень настойчивой и требовательной дамы. Он дорожил своей свободой, любил принадлежать самому себе, да и дама наскучила ему. Лорд был слишком властным человеком, чтобы стать рабом женщины, и, хотя отличался страстностью и чувственностью, всегда оставался хозяином положения. Никогда бы он не позволил себе идти на поводу у женщины. Хотя поручение короля было утомительно, оно отвлекало лорда от его личных проблем. Он искренне надеялся, что старая связь уже не возобновится. При всей его деспотичности, какой-то тонкий инстинкт заставлял его обращаться с женщинами по-рыцарски, поэтому в его голове не укладывалось то, что он только что услышал. Возвращаясь в гостиную, он понял, что не заснет, пока не удовлетворит свое любопытство относительно обитателей соседнего номера. Слуга уже ждал его, и лорду было ясно, что ему не удастся долго держать Хоукинса в неведении. Хоукинс был на службе у лорда уже десять лет и знал почти все секреты хозяина. Его отец был лесником, но Хоукинс обладал исключительно острым умом, чем был полезен лорду Эркли в той жизни, которую тот вел. Хоукинс узнавал секреты от других слуг и иногда поставлял лорду очень важную информацию. Был он помощником хозяина и в его сердечных делах.

Лорд Эркли прошел из помпезно обставленной гостиной в спальню. Хоукинс распаковывал один из его кожаных чемоданов и уже выложил на столик из красного дерева гребешки из слоновой кости и другие туалетные принадлежности.

– Оставьте это пока, Хоукинс, – сказал лорд Эркли. – Я хочу знать, кто живет в номере слева от нас. Я понимаю, что это особы королевской крови, но кто именно – не догадываюсь.

– Я все узнаю, милорд, – ответил Хоукинс. Он повесил пальто, которое держал, на вешалку, убрал его в шкаф и без лишних вопросов вышел из комнаты.

Лорд Эркли вновь прошел в гостиную, налил себе еще шампанского и задумался. Его беспокоило, что он не смог моментально определить имя человека из соседнего номера. Он хорошо знал почти всех монархов Европы, и они благодаря его положению при дворе всегда благосклонно приветствовали его. Все они были несдержанны в проявлении своих эмоций, какими бы эти эмоции ни были.

Хоукинс не заставил себя долго ждать, разузнав все, как понял лорд Эркли, от горничной или камердинера. Он очень умело пользовался услугами горничных, особенно если те были хорошенькими, а жительницы Богемии обладали особым шармом, что умел ценить не только Хоукинс, но и многочисленные гости Мариенбада.

– Ну что, Хоукинс? – спросил лорд Эркли, как только слуга закрыл за собой дверь.

– В соседнем номере, милорд, остановились его королевское высочество принц Фридрих Вильценштейнский и ее королевское высочество принцесса Марица.

"Боже мой!" – воскликнул про себя лорд Эркли.

Вслух он произнес:

– Спасибо, Хоукинс. Это все, что я хотел узнать.

Камердинер пошел в спальню, а лорд Эркли устроился в удобном кресле и начал обдумывать только что полученное известие. Теперь он считал, что это можно было предполагать, но все равно не мог представить себе великого герцога Фридриха Вильценштейнского в роли злодея. Он полагал, что все здесь не так просто. Три года назад всю Европу потрясло и ужаснуло преступление, совершенное при бракосочетании принца Фридриха и графини Марицы Эстерхази.

Какой-то анархист, настроенный против монархов вообще и в особенности против немецких, бросил бомбу в августейших молодоженов, когда они ехали из церкви в замок, где все было готово для свадебного пира. Невеста не пострадала, но у жениха был серьезно поврежден позвоночник. Это означало, что остаток жизни ему предстояло провести прикованным к инвалидному креслу. Все дворы Европы были охвачены ужасом, каждый монарх боялся, что станет следующей жертвой.