Моцарт - Валентин Николаевич Пичугин

имеет, поскольку приехал в Россию недавно из-за отсутствия работы в Молдове. В честь знакомства он подарил Юрке кованную тяпку с коротким деревянным черенком и пригласил в гости, как будет время …

– Моцарт, может тебе в больницу съездить? – предложил подошедший Сырок.

Вся загвоздка была в том, что Юрка никогда в больнице не был, если не считать факт рождения, да и то, мать говорила, что появился он на свет в санях, не доехав до роддома несколько сот метров.

У Юрки не болели зубы, не воспалялись гланды, не тревожил аппендицит. У него не болело ничего. Первое и последнее знакомство с медициной состоялось в четвёртом классе, когда его пытались оторвать от батареи отопления, чтобы сделать прививку. Физкультурник, трудовик и медицинская сестра тянули Юрку в разные стороны так, что казалось, ещё немного и они разорвут его на части. Как ему удалось тогда вырваться, он не представлял, но помнил, что выбежал из школы и упал на дороге с криком: «Люди добрые, спасите, убивают!»

Отстали тогда от него местные эскулапы, махнули рукой, погрузились в карету с красными крестами на боках и уехали, обещая больше не тревожить.

Бог миловал, почти сорок лет они держали данное слово, пока Юрке не приспичило самому задуматься о помощи.

– В медпункт тебе надо, Юрок, – было видно, что Витька всерьёз озаботился состоянием друга. – Я бы тебя поправил, если дал как следует в другое ухо, только помню, что оно у тебя тоже зашибленное.

– Нет там никого, медичка на курорт уехала, – Сырок отверг предложение Витьки. – Может стакан водки выпить? Говорят, что помогает.

– Меня без водки тошнит, – поморщился Юрка, с трудом соображая, что дальше делать.

– Я и говорю, выпей стакан, может вырвет. Тогда точно полегчает, – не сдавался Сырок, настойчиво рекомендуя рецепт, испытанный временем.

Подошёл водитель «ГАЗели», потерявший дар речи после взрыва бензобака, который он доверил починить двум «чудакам». Пока Юрка прыгал на одной ноге, шофёр оглядел бак, ставший похожим на детородный орган. Вскоре красноречие вернулось к нему в виде причудливых словосочетаний, которые не встретишь ни в одном словаре. Приправленные ненормативными морфемами обороты так и лились непрерывным потоком на головы Витьки и Сырка, которые не были сильны в познании абстрактных языковых единиц «великого и могучего». Когда запал четырёхэтажных эпитетов иссяк, владелец изуродованного взрывом бензобака подошёл к друзьям и внёс свою лепту сочувствия и участия.

– За каким ты здесь стоял?! – крикнул он Юрке в оглохшее ухо. – Не мог свой драндулет чинить в другом месте?

– А? – откликнулся тот, разворачиваясь к собеседнику другим ухом.

– А! – пострадавший махнул рукой и обратился к сидящим рядом друзьям. – Кто будет расплачиваться со мной за это б…, безобразие, уроды?

– Успокойся, нашёл из-за чего переживать, – Витька ткнул пальцем в приятеля. – У Моцарта контузия, он мог бы на небеса взлететь. А бак чей? Твой! Значит, тебе и отвечать. Глянь, какая красавица!

Он указал на развороченную ёмкость и снова захохотал:

– Щас Сырок ей зубы подрисует, прикрепи на крышу кабинки, гарантирую, все будут дорогу уступать.

Водитель взъярился и шагнул к Витьке.

– Стопэ, мы сейчас тебе бак с другой машины снимем и поедешь, куда хотел. От КАМАЗа подойдёт? Там горючки побольше входит.

– Ладно, мужики, я домой поеду, что-то мне хреново. Мастер с обеда придёт, скажете ему, что заболел, – Юрка завёл мотороллер и вырулил из гаража по направлению к дому, поднимая клубы жирной июльской пыли и распугивая зазевавшихся кур, что-то выбирающих в придорожной траве.

«Взять, к примеру, Гагарина. Сразу видно – человек создан для полёта, ведь гагары летают. Или Циолковский, цены человеку не было, дорогу к звёздам открыл. И фамилия соответствующая, похожая на целковый. А Королёв? – Верди «оседлал» космическую тему, перебирая в уме известных людей. – А вот Иуда Искариотов похож на идиота, а чем ещё объяснить убийство бога?»

– Эй, Моцарт, куда так спешишь? – прервала мысленные аналогии Нюрка Квасова, живущая неподалёку от его дома.

– А? – притормозил он мотороллер и остановился.

– До дома, говорю, подбрось! Не видишь, что полные руки с продуктами? – Женщина забросила пакеты в кузов и забралась следом. – Да не гони, как сумасшедший, у меня там банки, не хватало бы их ещё разбить.

– Нюр, у тебя какая в девках фамилия была? – Юрка включил скорость и плавно тронулся с места.

– Занудина, ты забыл, что ли? Зачем тебе? – она заворочалась, устраиваясь удобней и вытаскивая из-под себя скомкавшийся рукав спецовки, которую Юрка предусмотрительно расстелил на металлическое дно кузова.

– Я и говорю, хорошо, что фамилию на Квасову поменяла, – он улыбнулся, утверждаясь в своём открытии и прибавляя газу. – Ты как думаешь, если я Верди, может у меня быть талант к игре?

– Все вы мастера играть, – Нюрка не поняла, куда клонит этот «шумахер», но помолчав добавила, – на нервах. Мой игрун тоже на днях свой талант проявил. Хочешь, говорит, фокус покажу? Я, как дура, и поверила, дала ему тысячу. Он скрутил бумажку в трубочку, завернул в газетку и поджёг, да ещё накрыл тарелочкой. Щас, говорит, вместо тыщи будет пять, снял чашку, а там пепел один: ни газеты, ни тысячи, ни пяти. Фокус не удался, тысячу он мне вернул, а аванс свой за июнь спалил. Кто-то над ним подшутил на работе, мол, покажи дома жене. Я его чуть не убила этой тарелкой. Зараза.

У Юрки затекла шея сидеть вполоборота к пассажирке, чтобы лучше слышать её страдания. Он отвернулся, вспомнив, что Квасов на днях хвалился в отряде фокусом под названием «оставь аванс себе» и крутил перед носом новенькой пятитысячной купюрой, вызывая чувство глубокого раскаяния в душах мужиков, что зря поспешили безвозвратно расстаться с кровно заработанными, вручив их дальнейшую судьбу в загребущие руки своих баб.

– Он и сам два дня ходит, как в воду опущенный. Переживает, – Нюрка кряхтя выбиралась из кузова мотороллера, растирая затекшую спину. – Наверное, курева не на что купить. Отдам ему тысячу, жалко на мужика смотреть.

– А? – переспросил Юрка.

– Спасибо, говорю, что подвёз. А что ты всё переспрашиваешь?

– А? – он нагнулся к ней.

– Езжай к чертям собачим, тетеря глухая, – благословила его Нюрка и, подхватив пакеты направилась к калитке, отталкивая ногой пса, бросившегося навстречу к хозяйке.

– А! Так бы сразу и сказала, – Юрка развернулся и поехал к дому.

Варвара хлопотала на кухне. Она работала почтальоном, но машина с корреспонденцией из райцентра задерживалась, и ей пришлось перенести свой поход по редким подписчикам на следующий день:

– Ты чего так рано?

– А? – он присел за стол, собираясь пообедать.

– Есть будешь? – не поворачиваясь, спросила она.

– Ухо