Влюбленный воин - Хизер Гротхаус

Отступив в сторону, Коринна увидела лежавшее на носилках тело лорда, все еще прикрытое серой тканью. Снова разрыдавшись, она бросилась к носилкам. В спешке, зацепившись за что-то, Коринна упала на пол и поползла. Пальцы ее вцепились в серое, покрывало. Приподняв его, она увидела лицо лорда Джеймса с открытыми, но невидящими глазами. Из горла ее вырвался пронзительный крик, и она, отбросив покрывало, увидела обломанное древко стрелы, вонзившейся в левую сторону груди лорда Джеймса. Коринна упала на тело и громко разрыдалась.

Эллора приблизилась к покойному мужу и бывшей подруге и отчетливо проговорила:

— Твоя порочность дорого обошлась не только тебе, но и всем нам. Вот смотри! — Эллора бросила Коринне синюю шелковую ленту. — Ты до такой степени околдовала его, что он даже не мог сражаться.

Эллора широко развела руки, и теперь казалось, что она обращалась ко всем находившимся в зале.

— Погиб величайший воин Англии, лучший рыцарь короля Гарольда! Ни меч валлийца, ни топор викинга никогда не коснулись его! Ни одна шайка разбойников не смела приблизиться к Сикресту из страха разгневать его господина! И вот сейчас… — Эллора упала на колени и, схватив Коринну за волосы, повернула ее лицом к себе. — Сейчас он мертв, потому что его сразила какая-то щепка! И что теперь будет с Сикрестом, Коринна? Что будет с нами и с нашими дочерьми, когда придут норманны? Сумеешь ли ты своим волшебством защитить нас? Сумеешь ли защитить Англию от варваров Вильгельма?

Отпустив Коринну, Эллора продолжала:

— Это ты убила его, ты, рыжеволосая сука! Ты и нас всех убила! — Поднявшись на ноги, Эллора окинула взглядом зал и прокричала: — Что вы здесь стоите?! Эта ведьма убила вашего лорда, вашего господина! Хватайте ее и повесьте!

Глаза людей, находившихся в зале, в ужасе расширились. А кое-кто даже отвернулся от своей госпожи, обезумевшей от горя.

— Ах, не хотите? Тогда я сама ее покараю!

Эллора осмотрелась и, не найдя ничего более подходящего, выхватила из холодного камина увесистое полено. Шагнув к Коринне, она занесла полено над головой и приготовилась нанести удар.

— Эллора! — раздался вдруг звучный женский голос, и тотчас же последовал крик молоденькой девушки.

Внезапно выступивший из тени Баррет забрал у Эллоры полено и, отбросив его в сторону, заключил госпожу в свои могучие объятия, чтобы она не могла наброситься на Коринну. Силы покинули Эллору, и, охваченная горем и стыдом, она прижалась к груди Баррета и разрыдалась.

В следующее мгновение к Эллоре бросилась светловолосая девочка двенадцати весен от роду. Великан Баррет и ее заключил в объятия. А в другом конце зала пожилая седовласая женщина, чей громкий голос прервал ужасную сцену несколько минут назад, прижимала к груди другую девочку, рыжеволосую. Она вырывалась из объятий женщины и, высвободившись, наконец, подбежала к Коринне. Опустившись возле нее на колени, девочка спросила:

— Матушка, что с отцом? — Не получив ответа, она дотронулась до плеча Коринны. — Матушка, он спит? Но почему заснул в зале?

Ничего, не ответив, дочери, Коринна крепко сжала ее руку. Тогда девочка повернулась к женщине:

— Минерва, что с папой?

Минерва опустилась на покрытый камышом пол и пробормотала:

— О, Хейд, моя маленькая фея… — Она прижала девочку. — Душа твоего папы покинула землю и присоединилась к миру духов.

— Папа умер?

Хейд вырвалась из объятий Минервы, чтобы повнимательнее посмотреть на отца. Коринна, издававшая тихие стоны, по-прежнему лежала у него на груди.

Протянув руку, Хейд осторожно прикоснулась к локону отцовских волос и тут же замерла. Потом взгляд ее обратился к старшей девочке.

— Берти! — закричала она. — Папа умер! Светловолосая девочка, оторвав голову от груди Баррета, взглянула на сводную сестру. Затем высвободилась из объятий воина и направилась к Хейд. Сестры обнялись и опустились на камыши, глядя на своего родителя.

— Не плачь, Хейд, — утешала Солейберт свою младшую сестру. — Теперь папа на небесах, с ангелами и святыми.

— Но что с нами будет без папы, Берти?

— Все как-нибудь устроится, — ответила Солейберт, с трудом сдерживая слезы. — Ведь у нас еще остались наши матери и Минерва.

Минерва тем временем отправилась на кухню и, собрав на поднос все необходимое, вернулась в зал. Накрошив в деревянную миску сухих трав, она склонилась над миской и принялась что-то тихонько бормотать. Потом добавила туда воды из кувшина и щепотку соли. После чего извлекла из складок одежды нож и стала водить его кончиком по воде — словно чертила на ее поверхности какие-то линии.

Собравшиеся в зале воины, а также люди из деревни вскоре удалились — они почти всегда так поступали, когда Минерва начинала заниматься своими обычными делами. Прошло еще какое-то время, и Минерва, спрятав нож, высоко подняла чашу и принялась произносить громким голосом какие-то слова.

— Нет! — закричала Эллора, бросаясь к пожилой женщине и выбивая из ее рук миску. — Нет, ты не посмеешь принести в этот дом новое зло своим колдовством! — Она указала на своего почившего супруга. — Разве мало тебе того, что ты уже сотворила?

Минерва поднялась на ноги и пристально посмотрела в лицо Эллоре. Глаза пожилой женщины сверкнули.

— Как ты смеешь это говорить?! — спросила она. — Никто не желал зла лорду Джеймсу. Но сейчас тело следует обмыть, и тогда душа его сможет спокойно отлететь!

— В таком случае пусть это сделает священник, — заявила Эллора. — Да, священник, а не безбожная язычница.

— А где ты думаешь найти священника, миледи? — Минерва подступила к Эллоре почти вплотную. — Неужели ты не заметила, что наш единственный священник, как и многие другие люди лорда, не вернулся в замок? И неужели ты собираешься сидеть и ждать, когда тело Джеймса сгниет у нас на глазах?

— Убирайся отсюда, — процедила Эллора сквозь зубы. — Забирай свои вещи, а также вещи Коринны и ее отродья. — Она уставилась на Хейд, все еще обнимавшую Солейберт. — Убирайтесь отсюда все!

— Матушка, не делай ничего подобного! — воскликнула Солейберт.

— Эллора, я тебя предупреждаю, — продолжала Минерва, — ты заходишь слишком далеко.

— Нет! — Эллора решительно покачала головой. — Напротив, я опоздала. Напрасно я позволяла тебе жить в Сикресте столько лет. Увы, теперь тот, кто держал тебя здесь… — Она снова посмотрела на Джеймса. — Его больше нет с нами.

— Но Сикрест — это и дом Коринны, а не только твой.

— Довольно! Убирайтесь!

— Хорошо, мы уйдем, — тихо сказала пожилая женщина.

Тут. Коринна вдруг подняла голову с груди своего возлюбленного, и Эллора с Минервой в ужасе уставились на нее: казалось, за час она постарела на несколько десятков лет.