Ради крови (ЛП) - Кэссиди Дебби

— Расслабься, дыши, — я начала растирать его грудь, чтобы легкие заработали. — Где твой ингалятор?

Тобиас покачал головой.

— Дерьмо!

Мешок пропал. Я похлопала по его мокрой куртке и карманам джинсов трясущимися руками, но ингалятора нигде не было. Это было не так уж важно, у него уже истек срок годности, и он был почти пустой. Чертова штука была скорее плацебо, не более. Холодная вода и морозный воздух, должно быть, вызвали спазм дыхательных путей. Он запаниковал, а паника может спровоцировать приступ, если я не смогу его успокоить.

— Все хорошо, Тобиас, мы в безопасности.

Я подхватила его под мышки и потянула вверх, чтобы он мог опереться на меня.

— Просто сконцентрируйся на моем голосе. Все хорошо. Все будет хорошо… — я тихонько качала его, гладя по волосам. — Помнишь, как мы были детьми? Помнишь, как ты все время надирал мне зад на тренировках, а потом я подросла на пару дюймов и смогла тебя победить? Помнишь, как безопасно было в лагере? Вспомни наш дом.

Мне не хватало чувства безопасности — такого, когда ты можешь уснуть, зная, что за тобой приглядывают. Лагерь был нашим маленьким раем, спрятанным от ужасов Нового Мира.

Дыхание Тобиаса выровнялось. Его рука легла на мою.

— Спасибо тебе.

Я поцеловала его в висок и прижалась щекой к его плотным темным кудрям.

— Для этого и нужны друзья.

Мы не могли рисковать разжигать костер, по крайней мере до восхода солнца, но амбар, который мы нашли, был теплый и сухой, и до рассвета оставалось совсем немного.

— Снимай свои вещи, — я разделась до нижнего белья, не заботясь о наготе и думая лишь о том, чтобы не простудиться.

На кипе сена лежало старое колючее одеяло, и я завернулась в него.

Тобиас помедлил немного перед тем, как повернуться спиной ко мне и стянуть свою футболку. Из-за нехватки еды на нем не было ни грамма жира, но он все еще был в хорошей форме, и его плечи были шире. Мышцы двигались под его темной гладкой кожей. Он заложил большие пальцы за пояс, и я отвернулась, исследуя амбар и пытаясь найти для нас безопасное место для сна на следующие пару часов. На балки сверху вела лестница. Идеально.

Я подошла к лестнице и начала взбираться, придерживая одеяло, как только могла.

— Возьми вещи и подымайся сюда, — крикнула я вниз.

Сквозь окна на крыше меня приветствовало розовое небо — знак временной безопасности.

— Я так полагаю, что одеял больше нет?

Тобиас встал за мной, а его руки обняли мои плечи сквозь тонкую ткань.

Его близость вызвала дрожь у меня в животе, которую я проигнорировала.

— Нет. Но оно достаточно большое для нас обоих.

Я села вниз и раскрыла для него одеяло. Мои ноги сразу покрылись гусиной кожей.

— Ну? Быстрей давай.

Он устроился рядом со мной, его голое плечо коснулось моего, его обнаженное бедро прижалось к моему, и он завернул одеяло вокруг нас. Потекли долгие секунды, и холод постепенно отступил, но вместе с холодом ушло единственное, что отвлекало меня от него. Мой лучший друг, который за время пути успел стать настоящим мужчиной. Мужчиной, от которого у меня сводило живот, и дыхание перехватывало в самые странные моменты. Как сейчас, например.

«Не отвлекайся, Ева. Нельзя», — голос отца снова напомнил мне, что Тобиаса даже не должно быть здесь — его присутствие не было частью плана. Но когда пришло время, я не смогла оставить его позади. И вот мы здесь, бежим и убиваем ради выживания. Так уж вышло, несмотря на советы отца. Тобиас помогал мне сохранить рассудок в мире, где нормальность была ругательным словом, так что сидеть здесь, закутавшись в одеяло, практически без одежды, не было чем-то выдающимся. Шесть лет совместного проживания, передвигаясь от одного убежища к другому после того, как лагерь пал, пытаясь выжить — все это выбило из нас чувство скромности, но пребывание в дороге бок о бок друг с другом каждый день за прошедшие несколько недель открыло что-то новое в наших отношениях. Что-то, что я не готова была признать или понять, если я хочу выполнить задание отца.

Отец оберегал нас обоих, пока мы были еще слишком маленькими и не могли позаботиться о себе сами. Он учил нас бегать, охотиться и сражаться. Он пытался сделать эти уроки выживания интереснее, чтобы мы хоть на время забыли о кровожадных монстрах, преследующих нас, и чтобы все это выглядело лишь игрой. Мы нашли безопасное здание на какое-то время — заброшенный банк с хранилищем, который отец переделал в убежище. Этот год был почти терпимый. А потом на нас напали, и отца укусил один из Одичалых. Мы знали, что он уже не жилец, но он протянул неделю, крича от боли, и когда это стало невыносимо, я прервала его страдания. Но не хочу думать об этом.

Тобиас зевнул так широко, что его челюсть щелкнула.

Теперь мы стали ночными существами. Спали в течение дня, а ночью продвигались вперед. Это был единственный способ хоть как-то отдохнуть. Мы спали, когда спали они, чтобы они не могли охотиться на нас. Мы пробовали спать по ночам, карауля по очереди, но нехватка еды сделала подобное бодрствование невозможным. Лучше было двигаться по ночам и отсыпаться днем.

— Что, если это лишь городская легенда? — спросил Тобиас.

— Нет.

Он повернулся лицом ко мне.

— Почему ты так уверена в этом, Ева?

Почему я уверена? Потому что отец сказал мне это перед своей смертью? Потому что, если я перестану быть уверенной, последняя крупица надежды, горящая во мне, угаснет? Потому что я должна была верить, чтобы продолжать выживать. Я не была готова поделиться с ним этим и, возможно, не буду никогда.

— Я просто знаю. Помнишь Геральда и Фрэн?

Мы встретили эту пару четыре года назад, они сообщили нам о радиопередаче и координатах, к которым шли, но отец сказал, что мы не готовы к подобному путешествию. Тобиас тогда только восстанавливался после гриппа, а я наоборот заболевала. Фрэн и Геральд отправились в свой путь, и о той радиопередаче больше не вспоминали… пока отец не оказался на грани смерти.

Тобиас выдохнул.

— Да, конечно, передача.

— У отца была причина дать нам эти координаты, Тобиас. Он хотел, чтобы мы выжили, чтобы мы нашли безопасное место.

Ложь. Он хотел, чтобы выжила я. Вообще-то, он настаивал на этом. Моя рука снова легла на ключ, висящий на шее. «Ключ очень важен. Ты должна хранить его, должна держать все в секрете, пока не доберешься до Убежища. Найди Бенедикта. Бенедикт будет знать, что делать. И даже тогда, не выпускай его из вида. Выживи, Ева. Чтобы сделать это, ты должна выжить. Твоя жизнь должна быть превыше всего. Обещай мне». И я пообещала. Хлюпая носом и со слезами на глазах, я дала ему слово.

Но я так и не рассказала Тобиасу, что отец уже был в бреду, когда диктовал координаты. Я не рассказала, что даже не была уверена, что смогла правильно все расслышать. Я не рассказала, как рассекла бедренную артерию отца и как держала его за руку, пока он не истек кровью.

Тобиасу не нужно об этом знать.

Родителей Тобиаса убили в лагере, и мой отец тоже был мертв. Мы остались одни друг у друга.

Солнце показалось над горизонтом, и мир просыпался от ужасов ночи.

— Мы пережили еще одну ночь, — произнес Тобиас. Он подтолкнул меня плечом. — Мы живы.

Да… пока что.

Тобиас уснул почти сразу, но ко мне сон долго не шел. Вместо этого, прошлое мелькало передо мной — места, где мы были, люди, которых мы потеряли. Последним из них был мой отец. Мы подобрали Аиду и Дэнни две недели назад, несмотря на мою тревогу. Тобиас всегда был мягким, и он предложил, что вместе будет безопаснее. Что еще с двумя людьми мы могли бы передвигаться днем и по очереди караулить ночью. Мы уже нашли карту и спланировали оптимальный маршрут до Бристоля, где и находились отцовские координаты, избегая открытых мест, дорог и тому подобного.

Мы двигались по улицам, используя дома как прикрытие. Мы прятались, рылись в мусоре, приглядывали друг за другом, караулили по парам. Путь, который должен был занять два-три дня максимум, растянулся на неделю. Мы потеряли Аиду на третий день — неожиданная атака Клыков сразу на границе Бирмингема. Я не видела, как она умерла. Они утащили ее. Клыки любят собирать добычу впрок и потом питаться. Если бы только у меня был пистолет, чтобы пристрелить ее, ее смерть была бы быстрой и легкой, но ружье отца пришлось оставить позади, без патронов оно было лишь дополнительным весом. Нам удалось уйти, зная, что Аида на протяжении бесконечных часов будет страдать от боли, пока не упокоится навсегда. Когти же добрались до Дэнни, и мне пришлось с ним покончить.