Как избежать врачебных ошибок - Ричард Ригельман

Сэр Уильям Ослер писал: «Цель медицинского образования — дать человеку направление, указать путь и снабдить картой, весьма неполной с точки зрения затеваемого путешествия»[2]. С годами на эту карту наносятся новые города и все больше дорог, ведущих зачастую в никуда. Цель нашей книги — помочь проложить верный маршрут среди тупиковых магистралей и, если возможно, вдали от них.

В конечном итоге ошибок избежать нельзя, но можно научиться сводить к минимуму их число и последствия. Нужно учиться на ошибках и критически относится ко всей своей деятельности. Только осознав собственное несовершенство, удастся овладеть искусством принятия врачебных решений.

Р. Ригелман

Благодарности

На протяжении более чем десяти лет, потребовавшихся на написание этой книги, множество людей стимулировали мою мысль, вносили важные критические замечания и поддерживали во мне желание завершить начатое. Я хотел бы особо поблагодарить нескольких людей, сыгравших главную роль в этом долгом процессе.

Неоценимую помощь оказал мне С. Povar с его глубокими замечаниями и готовностью читать и перечитывать мной написанное. Вдумчивые предложения Т.Moero помогли мне принять ключевые решения по поводу того, как построить изложение. А. Elstein, ознакомившись с рукописью на ранних стадиях ее написания, дал принципиально важные рекомендации. J. Glover просмотрела главы, касающиеся принятия врачебных решений, и значительно повлияла на весь подход к излагаемому материалу. J. BlaH разрешил мне включить в книгу ряд своих педагогических идей. Рецензии Е. Bargnlann и S. Schroth помогли мне убедиться в верности моего подхода к принятию врачебных решений.

Поддержка моей жены Линды не только сопровождала меня в лучшие и худшие периоды работы — ее мысли открывали мне новые пути, когда я заходил в тупик. Множество друзей и родственников тоже прочли первые варианты рукописи и сделали важные замечания.

Реакция на мои планы студентов второго-четвертого курсов, а также начинающих врачей Медицинского Университета Джорджа Вашингтона постоянно стимулировала мою работу. S. Santen мне очень помогла, читая и перечитывая варианты книги.

Я хотел бы также поблагодарить А. Willialns-Bishop за работу по комплектованию рукописи, а М. Flaherty — за мощь в организации работы.

Мне было очень приятно работать с медицинской редакцией издательства Little, Brown, and Company. Поддержк советы редакторов были очень полезны.

Наконец, я должен упомянуть своих больных. Romaic ними позволил мне узнать об их надеждах и заботах, понять перспективы развития медицинской помощи и пределы ее возможностей. Я благодарен этим людям за советы и вдохновение.

I. Диагностика

1. Введение

Начнем со знакомства с Джорджем Уильямсом — новым больным, посетившим наш кабинет.

Док-Уильямс, мужчина, 30 лет, обратился к врачу по поводу беспокоивших его в последние пять недель приступов боли «под ложечкой». Боль обычно возникает натощак и утихает после еды. Мистер Уильямс понял, что нуждается в медицинской помощи, поскольку начал «просыпаться среди ночи от этой самой боли». Лечиться он не пробовал. Еще мистер Уильямс признался, что временами выпивает несколько рюмок в будний день и может быть, чуть больше в выходные. Он не употребляет регулярно ни аспирина, ни других лекарств, не пьет напитков, содержащих кофеин, не курит и не испытывает сильных стрессов дома и на работе. Боль в эпигастрии не иррадиирует в другие области и не сопровождается тошнотой, рвотой, запорами или поносом. Анализ кала на скрытую кровь отрицательный. Результаты физикального исследования в пределах нормы, за исключением некоторой болезненности при пальпации эпигастрия.

У данного больного имеется вполне хрестоматийная клиническая картина. В подобных случаях врачи действуют на редкость похоже. Рассмотрим, из каких этапов составляющий в данном случае процесс диагностики.

1. Оценка симптомов[3].

2. Постановка предварительного диагноза.

3. Дифференциальная диагностика.

4. Постановка клинического диагноза.

5. Анализ причинно-следственных отношений.

Когда врач впервые сталкивается с новым больным, он должен быть готов ко всему: возможны любые болезни, любые проблемы, любые неожиданности. Чтобы сосредоточиться на конкретных проблемах больного и точно определить природу, врачи по сложившейся традиции стараются выявить тот ведущий симптом, который заставил человека обратиться за медицинской помощью. Этот симптом называют основной жалобой больного. В идеале ее формулировка заостряет внимание врача и больного на причинах и цели с ращения к врачу: внимание врача концентрируется именно на том, что больше всего тревожит больного. Основная жалоба служит стержнем всего диагностического процесса.

У нашего больного основная жалоба — боль в эпигастральной области. Он обратился за помощью потому, что просыпается среди ночи от боли. Таким образом, выделен приступов боли в эпигастрии в качестве ведущего симптом позволяет врачу сконцентрироваться на диагностически важном проявлении болезни, больше всего тревожащем больного и заставившем его обратиться за медицинской помощью.

В ходе сбора данных, касающихся основной жалобы больного, врачи, почти не задумываясь, формулируют свои первые предположения об имеющейся патологии. Обычно врачи руководствуясь скорее интуицией, чем логикой, мгновенно сопоставляют жалобы с клинической картиной, запечатленной в их памяти. Это такая естественная часть врачебного мышления, что многие с большим трудом удерживаются от того, чтобы не перескочить от подозрения сразу же к выводам. Отказываться от своих подозрений не только нелегко, но и нежелательно — важно только отличать их от окончательного решения. Подозрение, или предварительный диагноз, играет важную роль: отталкиваясь от него, врач приступает к оказанию помощи больному с самого начала знакомства с ним. Процесс постановки предварительного диагноза дает врачу возможность превратить вопрос «что могло вызвать основную жалобу?» в другой вопрос, на который ответить легче: «нет ли здесь болезни N?».

В случае Дж. Уильямса локализация боли и время ее появления заставят большинство врачей и студентов сразу заподозрить язву двенадцатиперстной кишки. При этой болезни боль обычно четко локализована в эпигастрии. Боль возникает, когда на язву действует желудочный сок, — перед едой и среди ночи. Еда облегчает боль, прекращая на время раздражающее действие желудочного сока на поврежденную стенку кишки. Таким образом, симптоматика нашего больного вполне соответствует хрестоматийной картине язвы двенадцатиперстной кишки. Теперь перед врачом встает более конкретный вопрос: действительно ли у больного язва двенадцатиперстной кишки?

Опыт и профессиональная подготовка научили большинство врачей скептически относиться к своим первоначальным гипотезам и искать дополнительные данные, которые могли бы подтвердить или опровергнуть первые подозрения. Альтернативные версии заставляют врача сосредоточить внимание на других болезнях, возможных при данной симптоматике. Дифференциальная диагностика помогает сформулировать вопросы, на которые следует ответить, прежде чем принять или отбросить первоначальное предположение.

Врачи, как и большинство других людей, обычно способны рассматривать не более пяти версий одновременно.

Нужна недюжинная рассудительность, чтобы из обширного списка возможных болезней выбрать те состояния, которые могут относиться к конкретному случаю. Ограничение числа наиболее вероятных версий помогает врачу решить, какие дополнительные данные позволят подтвердить или исключить подозреваемую патологию, и тем самым быстро активизировать свои знания и опыт для оказания помощи.

В случае мистера Уильямса весьма вероятна язва двенадцатиперстной кишки. Широкое распространенность язвенной болезни плюс хрестоматийная клиническая картина говорят в пользу этой болезни. Однако, несмотря на очевидную обоснованность подозрений на язву двенадцатиперстной кишки, нельзя отвергнуть существование иных возможностей. В первую очередь нельзя исключить гастрит. Менее вероятен, но возможен также панкреатит. Еще одна возможность — язва желудка, в том числе малигнизированная; в этом случае характер болей может имитировать язву двенадцатиперстной кишки. К другим, менее вероятным версиям относятся желчнокаменная болезнь и рак поджелудочной железы.

Столкнувшись с длинным списком возможных диагнозов, врач должен прежде всего ограничить их число наиболее вероятными. Например, у этого 30-летнего мужчины с четким алкогольным анамнезом рак желудка или поджелудочной железы можно, по крайней мере временно, исключить из списка активно прорабатываемых версий. Такой вывод основан на том, что, с одной стороны, эти болезни распространены преимущественно среди лиц более старшего возраста и их возникновение не имеет явной связи со злоупотреблением алкоголем; с другой стороны, неотложное вмешательство вряд ли отразится на их исходе. Исключение маловероятных, но серьезных болезней из первоначального активного рассмотрения, скорее всего необходимо, но одновременно и опасно. Врачу не следует о них забывать: к этим версиям придется вернуться, если диагностика и лечение не принесут ожидаемых результатов.