Рассказчица историй - Наталья Резанова

Сто лет назад, после объединенного похода ахейских племен, от Темискиры камня на камне не оставалось, а пару лет спустя наш народ уже штурмовал их Афины. Наш городвсегда возрождался. Но Пентезилее этого было недостаточно. Она была тогда царицей. И самой победоносной воительницей за долгие годы, дочерью Ареса, как называли ее соседние племена. Кроме того, хотя это к делу не относится, она была самой красивой женщиной, какую мне когда-либо приходилось видеть. Точеное лицо с тонким прямым носом, совершенно неподвижное, огромные черные глаза и золотая кожа. И черные волосы, как туча. Она уже десять лет стояла во главе войска и так замирила окрестные народы, что они не осмеливались даже подходить к валу, не то что переходить его.

Но я повторяю — Пентезилее этого было мало. Она считала, что должна восстановить в мире былую славу Богини, — не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы видеть, как слава эта падает. И тут подоспело посольство троянцев. В Боевой Совет меня ввели по указанию Пентезилеи. Я не знаю, почему она всегда меня выдвигала. Она была умна и знала, что я отличаюсь от нее, и далеко не во всем одобряю ее поступки. Хотя смешно говорить об этом сейчас, когда именно я сделала многое из того, что собиралась сотворить она. Но я всегда считала, что наше дело лучше всего вершить в здравом рассудке. Она же была подвержена безумию боя. Поэтому она, при всем своем презрительном отношении к мужским богам, не только признавала, но и почитала Ареса, брата Энио. Она лучше других знала то особое состояние духа, которым Арес наделяет своих избранных. Недаром его боевое имя означает «Бешеный». Этому состоянию можно и научиться, и вообще-то, мы все это умеем, но не все одинаково одарены. Я, например, обладаю ничтожной долей такого дара. Можно сказать, всем обязана обучению, и ничем — себе. Дар Пентезилеи был из величайших. И, может быть, она считала, что с таким даром ей полезны холодные, рассудительные штабные чиновницы. Вроде меня. Точно не знаю, она никому не доверяла сокровенных мыслей. Никто из нас не доверяет.

Итак, Пентезилея решила пойти на помощь Трое. Все произошло настолько быстро, насколько это возможно при маленькой армии. Я думаю, кое-кто сильно удивится, узнав, какая она была маленькая. Но так было всегда. Помню, как я смеялась, впервые услышав песню об «ордах диких амазонок». Меня вообще легко рассмешить, я вижу смешное там, где его не видят другие. Орды? Я бы сказала: «маленькие, хорошо организованные боевые отряды». Но люди не способны признаться, что десять женщин, штурмовали крепость, а полсотни прочесало царство.

Наша армия просто не может быть велика из-за того, что прирост населения в нашем государстве крайне ограничен. И, все, кто умеет хоть слегка трудиться головой, а не противоположным местом, представляют численность нашей армии.

Откуда же слава наших походов? А оттого, что мы никогда не могли навалиться на врага кучей и задушить его собственным весом, как это делают другие народы. Нам пришлось выработать такое мастерство в бою, какого никогда у тех, других, не было.

Сейчас искусство боя в мире вообще, не скажу, чтоб умирает, но покатилось куда-то не туда. Вместо, того, чтобы тренировать свое тело, принялись его защищать. Особенно ахейцы отличаются по этой части — навешивают на себя такое количество бронзовых, роговых и кожаных нахлобучек, что не повернешься, и еще свары с кровопролитием устраивают за обладание этим добром. Мужчины, конечно, что с них взять, но у скифов даже мужчины до такого не опускаются.

Но я отвлеклась. При Пентезилее у нас была огромная армия — восемьсот мечей, и, разумеется, не все они пошли под Трою. Примерно треть осталась охранять Темискиру. Рейд через Фракию был молниеносным. В иное время, конечно, если бы мы вступили на их территорию, нам, несмотря на перемирие, так легко бы это не сошло. Но сейчас — Другое дело. Союзник нашего союзника — наш союзник, верно? Они тоже посылали отряды под Трою. «Приам очень хорошо платит», — сказал их Полиместор. Так что, помимо двух-трех незначительных стычек, все прошло гладко. Кроме царской резиденции мы побывали еще в подземном святилище у Гебра, но об этом я расскажу как-нибудь в другой раз.

В Трое мы пробыли несколько месяцев, поэтому я успела там осмотреться. За исключением первых и последних дней нашего пребывания там военные действия не были столь оживленными, как мы ожидали. Осада шла уже десятый год, все от нее устали, и велась она, надо сказать, из рук вон лениво. К тому же троянцы то и дело подкидывали взятки разным ахейским вождям, чтоб отвели свои отряды с поля боя, или вообще под каким-то предлогом отсиделись в лагере.

Особенно отличался по этой части Ахилл — а он был у них лучший боец, и многие глядели ему в рот. Трусом он ни в коем случае не был, просто жаден неописуемо, даже по ахейским меркам. Про их предводителя рассказывали еще худшее. Будто бы перед началом похода принес в жертву Деве родную дочь. Но одновременно ходили и другие слухи. Будто бы он зарезал на алтаре другую девочку, а свою дочь спрятал где-то.

Когда Кассандра рассказала мне это, я спросила — на что он рассчитывал: обмануть Богиню или оскорбить ее? В любом случае, неужели он думает, что ее месть его не достанет? При этом Кассандра вдруг упала, забилась, на губах у нее выступила пена — начался припадок священной болезни, которой она страдала. Прибежали прислужницы и унесли ее в задние комнаты храма, куда мне доступа не было.

Когда я опять пришла в храм, Кассандра была очень бледной, подавленной, и всячески допытывалась, что я чувствовала, когда произносила эти слова? Но я не могла ничего ей ответить. Я просто сказала, что думала. Это был последний раз, когда я видела Кассандру.

Но я опять забегаю вперед. К этому я еще вернусь, а пока, — чтобы закончить об ахейцах.

Встречаться с ними мне приходилось не только в бою. Несколько раз затевались переговоры, которые, как обычно бывает с переговорами, ничего не дали — так что нагляделась.

Они поклоняются мужским богам, но при этом боятся Богини, и словно бы желают дать ей взятку. Они не понимают, что это бесполезно. Жадны они беспредельно, тащат все, что под руку попадется. Особенно любят золото. Вот этого не понимаю я — ведь серебро гораздо красивее, а бронза полезнее, не говоря уж о железе. Правда, золото важно в магических ритуалах, но ахейцы не признают магии и страшатся ее. Женщин своих они считают способными только рожать, и сами плодятся как кролики. Их очень много.

Надо думать, именно поэтому воюют они плохо и неумело — сплошной расчет на подкрепление. Об их привычке прятаться в панцирь я уже упоминала. Ездить верхом совсем не умеют, и всадника с конем могут принять за какое-то диковинное животное. Ей-богиня, не вру. Об этих полуконях-полулюдях они насочиняли много всяческих баек. Впрочем, трусов среди них не больше, чем среди прочих народов. Они невероятно хвастливы, много бранятся, слов не ценят, клятв не держат никогда, а предательством даже похваляются. Вот все о них. Но они были нашими врагами, враги ничем нам не обязаны и не должны проявлять благородство. Иное дело союзники.