Когда черное становится белым - Ила Опалова

Инка скинула шубку, оставила на коврике мягкие ботильоны и осторожно прошла в комнату.

– Никого? – спросила она, оглядываясь, словно в поисках следов чужого присутствия.

– Конечно, никого, – ответила я устало. – Кому здесь быть?

– Мало ли кому, – ответила Инка. – Вдруг Гоша…

– Этот подлец сделал из моей квартиры дом свиданий. Пока я была в командировке, этот кролик таскал сюда своих самок и дарил им розы! – от заново переживаемой обиды у меня задрожали губы. – Представляешь? Вот, смотри, лепесток! Завял, а все равно красный… Все белье провоняло сандалом. У него новый парфюм: сандал, амбра, что-то горькое… Одним словом, гадость. Я все белье решила перестирать.

– Ну почему гадость? – возразила Инка, немного растерянная, вероятно, от Гошиной подлости. – Мне нравится. Такие запахи… Сейчас все модные мужские одеколоны с таким букетом. Кофеек мне не сваришь?

– Да, конечно, – спохватилась я и поспешила на кухню.

Достав из шкафчика турку, ополоснула ее кипятком и засыпала в нее четыре чайных ложки молотого кофе – как раз на две чашки. Затем залила кофе крутым кипятком, чтобы порошок не оказался на поверхности. И стала подогревать воду дальше, заботясь о том, чтобы кофе не дошел до кипения. Увидев, что пена поднимается, быстро сняла турку с огня, помешивая кофе ложкой.

Нехитрая процедура за плитой привела меня в равновесие, и я бодро сказала:

– Ну, вот, сейчас попьем, и – на работу.

Но Инки на кухне не было. Где она там застряла? И я отправилась в комнату, чтобы пригласить подругу к столу.

Инка была в спальне. Она стояла босыми ногами на кровати и осматривала люстру.

– Ты что здесь делаешь!? – воскликнула я, чрезвычайно шокированная такой выходкой подруги.

Ни капли не смущаясь, Инка посмотрела на меня сверху и сказала, таинственно округлив глаза:

– Мне пришло в голову, знаешь, что?

– Что? – спросила я, все еще опешившая от ее бесцеремонности.

– Может, Гоша заходил к тебе, чтобы установить скрытую камеру?

– Зачем? – продолжая недоумевать, спросила я.

– Сейчас это модно – подглядывать, – как о чем-то обыденном, сказала Инка. – Ты раздеваешься, к тебе приходит любовник, а тысячи мужчин по всему миру видят это на своих компьютерах и следят за тобой!

– Да, ну, – махнула рукой я. – Это что-то уж слишком. Гоша, конечно, гад, но не монстр.

– А почему ты в этом уверена? А если я сейчас найду?

– Пойдем кофе пить, а то остынет, – миролюбиво произнесла я. – Сама просила.

Идея с камерой мне показалась донельзя глупой: ведь и у подлости есть пределы. А вдруг Инка права, и из углов за мной следят глазки видеокамер?

И вслух я сказала:

– Вечером приду после работы, все обыщу.

– Обещаешь? – спросила Инка.

– Обещаю замок поменять, – вздохнула я.

– Вот! – Инка шутливо погрозила тонким пальчиком с острым ноготком. – Если бы ты не забрала у меня второй ключ, у тебя был бы порядок! Я бы к тебе заглядывала почти каждый день.

– Но мне нужен был ключ для Гоши, – стала оправдываться я.

– Ладно, меня-то не обманывай, – чуть снисходительно бросила Инка. – Тебе не понравилось, что я у тебя встречалась с Антоном.

Я виновато промолчала, а Инка продолжила:

– А что? Не при домострое живем. Ты Антона моего видела?

Я качнула головой.

– Вот! – Инка подняла свой холеный пальчик. – Я как на него посмотрю, так во мне либидо вскипает, что твой кофе.

– Хороший кофе не должен кипеть, – машинально возразила я, знающая толк в приготовлении кофе.

– Вот-вот! Чтобы не убежал, нужно встречаться…

– Чтобы Антон не убежал или кофе?

– Не Антон, а страсть, чтобы не расплескалась, чтобы не взорвала, – прочитав на моем лице непонимание, Инка воскликнула: – Линочка, ты ж большая девочка, что ж такая наивная? Чтобы ценить своего мужа, чтобы им дорожить, надо попробовать, а как это с другими. Или не ценить, не дорожить…

Конец ознакомительного фрагмента.