Variant (СИ) - "Тори Теллер"

Через полчаса вся компания сидела в салоне частного грузового самолета в аэропорту Шривпорта. Кристин была спеленута серебряными цепями, Моррис хлопотал возле нее:

— Как ты?

— Уже почти его не слышу, — прошептала девушка.

— «Почти» не считается, — пропела Одри, отрываясь от ноутбука. — Если она до сих пор чувствует Макса, то и он — ее тоже. Мы должны ее оставить!

- Никто никого не оставит. Думайте! Надо сделать так, чтобы у них ничего не вышло, — огрызнулась Олив. — Или все полетят, или — просто сейчас выйду из самолета.

— У меня есть ампулы с жидким серебром, — откликнулась Одри своим чистым голосом.

Северянин с интересом посмотрел на сестру, потом перевел взгляд на Эмм и Тину, тихо сидящих в обнимку.

— Пусть наша принцесса сама решит, в каком виде ей лететь, — хрипловато протянула Эмм, прижимая к щеке темную ладошку своего Дитя. — Или пусть остается и будет дочкой монстра.

— Охеренная у тебя семейка, клыкастый! — скривившись, констатировал Моррис.

— Арн, можно тебя на минуту? — Лив поманила вампира за собой в конец салона.

— Фея Олив что-то придумала?

— Попытаюсь кое-что сделать. Только… Ты ведь можешь сначала отправить их всех… ну… по гробам? И перестань называть меня феей!

Бровь вампира поползла вверх, сверкнула улыбка. Олив нахмурилась.

Через пару минут в салоне остались только четверо: она, викинг, Кристин и Моррис. Но последний был зачарован, поэтому не считался. Избавившись от помех, Северянин заинтересованно наблюдал за девушкой, усевшейся в кресло напротив зареванной бэби-вамп.

Веки Олив были прикрыты, ладони медленно двигались, едва касаясь тела вампирши. От висков — к мочкам ушей, затем — вниз по горлу к яремной впадине, и дальше — между грудей к сложенным внизу живота бледным подрагивающим кистям… Ослабленная серебром, рыжая не реагировала. Но вампир ощущал энергию Олив — более мощную, чем у обычного человека, но, не слишком похожую на обычную энергию фейри. Во всяком случае — никаких вкусных ароматов и светящихся лучей из пальчиков он не чувствовал и не наблюдал. Впрочем, ничего удивительного — ведь в Олив далеко не прямой потомок фейри.

— Все-таки сил мне не хватает… — огорченно пробормотала девушка, оборачиваясь к Северянину, отрывая его от рассуждений.

— Нет проблем, — пожал плечом вампир и одним неуловимым движением вспорол клыком запястье. — Держи.

Олив Кук осторожно взялась пальчиками за протянутую руку и склонилась над раной. Арн следил за ней почти с вожделением — то, с какой охотой она это сделала, взволновало его. Дождавшись, когда теплые губы всосали его плоть, а быстрый язык щекотно задвигался в ране, вампир прикрыл веки и улыбнулся: все это снова начинало ему нравиться.

Поэтому, когда всего через пару глотков Олив прекратила, он был так разочарован, что не смог сдержать протестующего стона:

— Ну, что такое? Не вкусно?

Северянин, все еще держал перед ней запястье и жадно наблюдал, как она облизывает окровавленный рот. При этом в его голосе прозвучали такие нотки, что у Олив ослабли колени.

— Не сейчас, Арн! — задохнулась она. — Лучше подстрахуй!

Девушка подалась к Кристин, взяла ее руки в свои и закрыла глаза. На этот раз волна ее силы была такой плотной, что викинг инстинктивно подхватил Олив за плечи, потому что ему показалось, что она заваливается на Крис. Но, вот голова вампирши безвольно склонилась к плечу, черты лица разгладились, клыки исчезли…

Перед ними снова лежала обычная, слегка бледная школьница.

Олив заботливо вытерла салфеткой кровавые слезы с мраморных щек бэби-вамп. С удовлетворенным вздохом откинувшись на руки викинга, девушка подняла к нему лицо. И надо сказать, тысячелетнему вампиру-викингу Рорику Арнбьорну понравилось его новое выражение.

Уверенность, искушенность, удовлетворение; сияющая кожа, яркие глаза, карминные губы и щеки, пылающие здоровым румянцем — все это говорило Северянину о том, чего не бывает… Разве человек может выпить вампира?

Арн наклонился и, касаясь губами ее горячей, румяной щеки, медленно произнес:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Знаю, что буду не оригинален… и, конечно, это не к месту, но… Кто ты такая, Оливия Рейвен Кук?

Не делая попытки отстраниться и щекоча его кожу своим дыханием, девушка медленно произнесла:

— Как говорит наш бармен Сонни в «Монро» — какая теперь половая разница?

Variant. Глава 2

Самая точная область медицины на сегодняшний день —

это вскрытие.

Вампиры, фейри, вервольфы, перевертыши, демоны — все это, вместе с собственным необузданным и до конца не познанным Даром, достало Оливию Рейвен Кук хуже ПМС. Еще недавно она так любила свой маленький тихий мирок, свой старый дом и вечера с бабулей… Но сейчас ничего этого уже не было — Грэн покинула этот мир, и даже дом больше не принадлежал ей. Да и она сама не принадлежала себе — вампирский афродизиак с солнцезащитным эффектом, переходящий приз для клыкастых… А ей в ее двадцать пять так хочется просто жить, просто заниматься тем, что нравится — путешествовать, видеть красивые места, красивые вещи, радоваться, наслаждаться, учиться, наконец!

Да, она узнала любовь. Неземную, запредельную, на грани. Но грань с каждым днем все тоньше, а боль все сильнее. Разбитые сердца не срастаются! И под Ви нет выбора между вечностью и безумием; скорее всего, ее ожидает и то и другое, если ничего не менять. Поэтому она примет предложение доктора Аддлер, чтобы познать и приручить свой Дар, и вырваться, наконец, из этого жуткого луизианского вампирского болота.

Некоторое время назад.

Доктор Аддлер развернула к ней экран ноутбука.

— Знаешь, что такое айсберг, деточка? — спросила медицинская Баба Яга своим скрипучим голосом и продолжила после кивка Лив. — Твоя телепатия и лучики из пальчиков — это его надводная часть. А основное от тебя скрыто, и никто не знает, что там и как оно проявит себя в дальнейшем. Но все хотят знать. Особенно кровососы.

Она ткнула пальцем в какой-то график на экране, и, увеличив его, продолжила:

— Так что выбор у тебя небольшой: или — наш Центр, или — твои клыкастые друзья. С ними, конечно, на первых порах приятней — Ви, секс и все такое — но конец предсказуем. Хорошо, если ты после их усилий все-таки попадешь к нам. Но, скорее всего, они тебя развратят и обратят. Или убьют. Или просто проворонят, как уже было не раз. Для них весь этот мир — игра, театр. Они же, б…дь, вечные — им скучно…

Олив сидела, понурив голову: историю с быкоголовым чудовищем, располосовавшим ей спину ядовитыми когтями, она запомнила навсегда. Именно тогда она и познакомилась со странной маленькой докторшей, похожей на гномиху.

— Ааа… «наш Центр» — это что? И кто?

Лив побаивалась эту грозную тетку, но верила каждому ее слову. Во-первых, потому что верила Дугласу, который отправил ее сюда. А во-вторых, если бы не эта луизианская «баба яга», ее уже не было бы на свете.

— Центр — это группа ученых, в том числе и врачей, которые изучают параллельную эволюцию, попутно пытаясь помочь разнообразным трансмутационным существам. Проще говоря, помогают нежити и нечисти, попавшей в форс-мажорные обстоятельства.

— «Параллельную»… что? — не веря своим ушам, переспросила Лив. — Так я — транс…мутант? Типа… «люди икс»??

Доктор Аддлер хихикнула.

- Ты полукровка. Но — с интересными параметрами.

Целительница опять потыкала в экран, на котором появился профайл с фото и данными Лив.

— Уж извини, не смогла удержаться: взяла образцы ткани и крови, когда лечила от яда менады.

Это неприятно удивило девушку, но вида она не подала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Целительница между тем продолжала:

— Наука, конечно, прежде всего. Но в процессе исследований мы помогаем таким как ты раскрыться, узнать свои возможности, научиться использовать их. В крайнем случае — блокировать то, что не удается подчинить. А затем — принять самих себя, чтобы выживать в этом мире, не привлекая к своей персоне ненужного внимания.