Психология личности. Культурно-историческое понимание развития человека - Александр Асмолов

Для того чтобы читатели могли более рельефно ощутить дух культурно-деятельностной неклассической психологии , третье издание учебника «Психология личности» дополнено приложением « Социальная биография культурно-исторической психологии: круги общения », содержащим цикл статей о моих учителях, которые задавали координаты пристрастности всех исследований автора этой книги.

Во втором же приложении представлена полемика о проблемах психологии личности с таким ярким методологом науки, как Вадим Розин. Именно эта полемика позволила мне уточнить главный методологический ракурс третьего издания и назвать учебник «Психология личности: культурно-историческое понимание развития человека », а не « …принципы общепсихологического анализа ».

Третья ось пристрастности учебника «Психология личности» связана с либеральным мировоззрением, которое исповедует автор, а тем самым с критическим отношением к любым тоталитарным или авторитарным системам, которые нивелируют личность и вынуждают человека, пользуясь названием классической книги Эриха Фромма, осуществлять «бегство от свободы».

Я учился духу свободы и достоинства в общении с писателем Владимиром Тендряковым, очерк которого «Люди или нелюди» является блестящим эссе по психологии личности. Обаянию вольного мышления я обязан философу Мерабу Константиновичу Мамардашвили, лекции которого стали для меня школой самостояния личности. В известном смысле именно под влиянием Владимира Тендрякова, Мераба Мамардашвили, а также известного фильма Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм» была написана статья «Психология “обыкновенного фанатизма”», которая приведена в третьем приложении настоящего учебника.

И наконец, еще одна из координат пристрастности этого учебника самым непосредственным образом связана с моей собственной биографией. Мой отец, Григорий Львович Асмолов, имя которого прочно вошло в историю советской энергетики, свято верил, что наша страна станет страной свободы и достоинства. Именно от него я унаследовал эту веру, а также немного наивное желание превратить различные научно-исследовательские и образовательные проекты в социальную реальность. Эта установка на социальное проектирование реальности отражена в статье «Практическая психология и проектирование вариативного образования в России: от парадигмы конфликта – к парадигме толерантности» и в публицистическом эссе «Как закалялась… “Молодая гвардия”», своего рода мольбе о прощении перед поколениями людей, попавших под жесткие жернова социально-экономических реформ девяностых годов ушедшего XX века.

Я верю, что мифы и метафоры порой лучше передают смысл мировоззрения человека, чем самые строгие научные статьи. К таким мифам относится одна из притч о великом баснописце Эллады Эзопе.

Раб Эзоп, добившийся свободы благодаря своей мудрости, из-за происков злой воли и коварства оказывается ложно обвиненным в воровстве. И тогда он задает вопрос схватившим его стражам храма:

– Какая участь за кражу уготовлена рабу?

– Раба побьют за прегрешение палками и вернут хозяину, – отвечают стражи.

– А что ждет за тот же проступок свободного человека? – спрашивает окруживших его стражей Эзоп.

– По законам Эллады свободного человека за кражу сбрасывают со скалы в пропасть, – говорят стражи.

– Скажи, скажи скорей, что ты мой раб, и останешься жив, – уговаривает Эзопа его бывший хозяин.

В ответ на это предложение Эзоп поворачивается к стражам и говорит:

–  Где здесь пропасть для свободного человека…

Выбор Эзопа – это выбор индивидуальности, приоткрывающий суть проходящей через всю эту книгу формулы: « Индивидом рождаются. Личностью становятся. Индивидуальность отстаивают ». Выбор Эзопа – это личностный выбор людей, которые скорее предпочтут избрать ради свободы и достоинства пропасть для свободного человека, чем жизнь в ментальном и социальном рабстве.

Этими словами притчи я и завершаю предисловие к третьему изданию учебника «Психология личности», предисловие в жанре исповеди.

Иные, лучшие мне дороги права;

Иная, лучшая потребна мне свобода:

Зависеть от царя, зависеть от народа —

Не всё ли нам равно? Бог с ними.

Никому

Отчета не давать, себе лишь самому

Служить и угождать; для власти, для ливреи

Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи…

Александр Пушкин

Психология личности есть психология драматическая. Почва и центр этой драмы – борьба личности против своего духовного разрушения. Это борьба никогда не прекращается.

А.Н. Леонтьев

«Психология личности». Десять лет спустя (предисловие ко второму изданию)

Второе издание учебника «Психология личности» выходит немногим более десяти лет после появления первого издания этой книги. Десять лет. Много это или мало? Это десятилетие меньше мгновения, если взять за точку отсчета систему координат физического времени. И это же десятилетие по своей событийной насыщенности, по концентрации социальных перемен имеет шанс быть возведено в ранг великих исторических периодов в судьбе человечества.

Именно поэтому я могу без всякого преувеличения сказать, что учебник « Психология личности » выходит в другом веке, в другой стране, в другую историческую эпоху . И все же этот учебник в прямом смысле является переизданием книги, вышедшей в 1990 г.

Моральная решимость автора переиздать учебник «Психология личности» в его первоначальном виде, внеся лишь минимальные редакторские изменения, обусловлена целым рядом обстоятельств.

Главное из этих обстоятельств состоит в том, что учебник «Психология личности» изначально был замышлен как метапсихология личности , то есть учебник, претендующий на раскрытие глубинных оснований различных культур мышления, стоящих за различными видениями человека в нескончаемо спорящих между собой направлениях человекознания. Жанр метапсихологии, стремление двигаться «поверх барьеров» (Б.Л. Пастернак), решать «метафизические вопросы», искать «точку опоры» прежде всего предполагает необходимую во все эпохи и особо востребованную в эпоху перемен возможность «…выходить за рамки и границы любой культуры, любой идеологии, любого общества и находить основания своего бытия, которые не зависят от того, что случится во времени с обществом, культурой, идеологией или социальным движением. Это и есть так называемые личностные основания (выделено мною. – A.A. ). А если их нет, как это случилось в XX веке? Как вы знаете, одна из драматических историй (в смысле наглядно видимого разрушения нравственности и распада человека, распада человеческой личности) – это ситуация, когда по одну сторону стола сидит коммунист, а по другую – тот, кто его допрашивает, – тоже коммунист. То есть представители одного и того же дела, одной и той же идеологии, одних и тех же ценностей, одной и той же нравственности. И если у того, кого допрашивают, нет независимой позиции – в смысле невыразимой в терминах конкретной морали, то положение ужасно. Можно выдержать физические мучения, а вот человеческий распад неминуем, если ты целиком находишься внутри идеологии и ее представляет твой же палач или следователь.

– Но он может считать, что заблуждается?

– Ну, вот это заблуждение как раз и разрушает личность. Потому что когда ты слышишь свои же собственные слова из других уст, которым не веришь и которые являются причиной совершенно непонятных для тебя фантасмагорических событий, то и стать некуда. Нет точки опоры вне этого . А метафизика предполагает такую точку (выделено мною. – A.A. ). И в этом смысле она – залог и условие не-распада личности. Конкретная история лагерей в разных странах показала, какую духовную стойкость проявляли люди, имеющие точку опоры (те, кто были “ходячие метафизики”, скажем так). Тем самым я хочу сказать, что метафизика всегда имеет будущее» (с. 114).

Я решился привести столь обширный фрагмент из книги Мераба Мамардашвили «Необходимость себя. Введение в философию» (1996) не только потому, что этот фрагмент трагично передает необходимость постановки метафизических вопросов и раскрывает лежащее в основании учебника «Психология личности» понимание метапсихологии. Психологу нечего прятаться от своих личностных смыслов. И поэтому я считаю необходимым сказать, что именно благодаря Мерабу Константиновичу Мамардашвили, которого в самом начале семидесятых годов один из лидеров современной психологии – декан факультета психологии МГУ Алексей Николаевич Леонтьев пригласил читать курс «Методологические проблемы психологии» в МГУ, немало психологов моего поколения ощутили «необходимость себя». Этот поступок А.Н. Леонтьева, говорю об этом без преувеличения, во многом определил и мою собственную судьбу. Лицом к лицу лица не увидать. И вряд ли в те годы я с достаточной полнотой понимал, что встреча с философом Мерабом Мамардашвили помогла некоторым из нас стать психологами, почувствовать пьянящее, вполне неклассическое и нерациональное чувство свободы мышления. Чувство, дающее точку опоры и побудившее среди многих психологий избрать психологии, принесшие культуру неклассического релятивистского независимого понимания множественности мира.