Наследник чародея (Чародей - 2) - Пола Вольски

Лицо Террза окаменело.

- Мне так неудобно, - заявил он.

Вардрулы никогда не сидели.

- Хорошо, тогда приляг.

Он подчинился и устремил на мать настороженный взгляд, который чрезвычайно ее огорчил. На миг ей стало жаль сына и захотелось отпустить его к друзьям, но нет, сказала она себе, ему следует учиться.

- Посмотри на вардрулов, Террз. Посмотри на их светящиеся тела, на их огромные глаза, на их бескостные пальцы. А теперь взгляни на себя, на меня.

Террз отвернулся.

- Расскажи мне, что ты видишь, - велела Верран. Он молчал, и ей пришлось ответить за него. - Ты видишь существа с непрозрачной кожей, костлявыми пальцами, сравнительно небольшими глазами. Существа, которые не могут испытать единения со своими Предками. Существа, сотворенные для света, которым нужен свежий воздух, ветер и дождь, море и зеленая растительность. Свет луны, звезд и главное - свет солнца... Солнечный свет, Террз! - Верран позволила чувствам взять верх, а это вряд ли могло помочь ей в общении с сыном. - Ты видишь человеческие существа, не вардрулов, а людей!

Террз уловил волнение матери и огорчился. Он понял не все из того, что она говорила, но вполне достаточно, чтобы ощутить боль. Слезы затуманили его глаза.

- Не хочу я быть человеком! Мы уроды! - тихо произнес он, сдерживая клокотавшую в нем злость. - У нас расплывшиеся лица, кожа, как у мертвецов! Мы здесь самые уродливые, и мне это противно...

Он попытался найти лантийские слова, способные выразить презрение к существам, которые не могут почувствовать единения со своими предками, но не сумел и снова прибег к языку вардрулов. Страстное тремоло в сочетании с большей высотой тона передало его отчаяние в чисто вардрульской манере. Обладай он хииром, свечение было бы тусклым и неверным.

Вскоре Террз перешел на стаккато - звуки стали прерывисто-мелодичны, слишком быстры, чтобы мать смогла уловить все, им сказанное. Слезы брызнули из его черных глаз, и он отчаялся пуще прежнего, ибо вардрулы никогда не плакали. Мальчик отвернулся, и Верран потянулась к нему, желая удержать. Ее слова лишь усугубили проблему, и теперь она пыталась все исправить.

- Ну, не плачь, Террз. Когда-нибудь мы покинем эти места и вернемся к таким же, как мы, людям. Ты никогда больше не будешь одинок...

Мальчик вырвался из ее рук.

- Я не уйду отсюда! Я здесь живу и никуда не уйду! И я вовсе не плачу!

- Понимаю твои чувства...

- Нет, не понимаешь! Ты не понимаешь половины того, что я говорю, как же ты можешь понять, что я чувствую?

- Не смей так говорить со мной! Я этого не потерплю! - вспылила Верран.

- Прости.

- Террз... Мальчик вскочил.

- Я пошел к своим друзьям, - заявил он.

Однако, прежде чем уйти, взял себя в руки: слезы исчезли и лицо просветлело. У него было удивительное для семилетнего ребенка самообладание.

"Совсем как отец, - подумала Верран. - На редкость похож". Не успела она и слова сказать, а Террз уже пробирался между полулежащими вардрулами туда, где среди своих родственников расположилось единственное выжившее дитя патриарха Змадрка женского пола. Память о тринадцати ее покойных сестрах глубоко почитали и сберегали в клане, о чем свидетельствовал титул младшей, которую величали Змадрк Четырнадцатая. Ей исполнилось всего десять полных венов. Сладкоголосая и живая, она-то и была любимой наперсницей Террза.

Верран с неодобрением проследила, как Террз устраивается среди вардрулов клана Змадрков. Он чувствовал себя своим в их компании и казался гораздо счастливее, чем возле нее. Пока она наблюдала за сыном, большая черная летучая мышь, сидевшая на плече у патриарха Змадрка, спрыгнула на голову Террзу, но тут же взмыла в воздух. Террз рассмеялся вместе со всеми. Смех этот, не похожий на человеческий, а скорее напоминавший волшебные звуки флейты, рассыпался по коридору, заставив Верран содрогнуться.

- Он смеется так же, как они, - заметила она вслух, и Нид, сидевший подле нее, выразил согласие хриплым восклицанием.

За годы, прошедшие с тех пор, как они бежали из Ланти-Юма, Нид мало изменился. Глаза его были по-прежнему зорки, клыки остры, а сила такой же устрашающей, как и раньше. Верран не знала, какова продолжительность жизни мутанта, но пока он полон жизненной энергии, она не видела причин беспокоиться. Нид был единственным связующим звеном с ее прошлой жизнью на Поверхности. Когда его не станет, она лишится последнего живого существа, кто помнил бы о жизни в Ланти-Юме и о Фал-Грижни. Останутся лишь потемки жарких пещер, добрые, но чужие вардрулы и мальчик, который с каждым уходящим днем все меньше и меньше походит на человека.

- Мне не нравится, что он растет здесь, - сказала она Ниду. Мутант не был способен уследить за течением ее мысли, но это было не важно - она знала, что он ей сочувствует. - Я как-то мирилась с этим, пока он был ребенком, а теперь он взрослеет, не имея представления о том, что значит быть человеком. Конечно, вардрулы - существа добрые и удивительно щедрые. Они спасли нам жизнь, приютили нас - я всегда буду им за это благодарна. Но мы не созданы для того, чтобы провести отпущенные нам годы под землей. Не такой жизни желал лорд Грижни для своего сына. - Нид мрачно рыкнул при упоминании имени своего создателя. - И уж конечно, это не то, чего я бы для него желала. Если так пойдет и дальше, он вырастет неведомо кем.

Она обернулась и встретилась глазами с патриархом Змадрком. Он поймал ее взгляд, и тройной ряд мышц, обрамлявших его огромные глаза, дрогнул. Он, несомненно, хотел этим что-то сказать ей, но Верран не смогла его понять. Ей были известны основные выражения лиц вардрулов, но всякого рода тонкости их мимики не поддавались ее разумению.

Предводитель вардрулов поднялся, и все последовали его примеру. Они бесшумно двинулись дальше и больше уже не останавливались.

Наконец коридор стал резко подниматься, и это означало, что Поверхность уже близка. Каменные стены здесь не имели ни малейших признаков свечения, не было ни съедобных грибов, ни резных орнаментов, ни скульптур, ни многоцветной слизи, которая, покрывая скальную породу, придавала такую прелесть обиталищам вардрулов. Взгляду не за что было зацепиться, и Верран ощутила быстро нараставшее волнение. Еще немного, и она снова окажется на Поверхности, впервые за... Сколько же времени прошло? Год? По крайней мере, полный вен и еще половина, подумала она, и ей вдруг захотелось плакать. В тысячный раз она вернулась к мысли взять Террза и Нида, покинуть пещеры и поискать убежища где-нибудь в другом месте. Нам уже не вернуться в Ланти-Юм - это точно. Может быть, отправиться к родне матери в Гард-Ламмис? И пожить у них... пока наше местонахождение не станет известно агентам герцога Ланти-Юма. Она точно знала, что герцог не оставляет попыток найти их. Повон Дил-Шоннет не успокоится, раз у него есть подозрение, что вдова и сын Террза Фал-Грижни все еще живы. Он убьет маленького Террза, ни минуты не колеблясь, если ему представится такая возможность. Как бы то ни было, здесь, в пещерах, Террз в безопасности.