Джейн Эротика - Шарлотта Бронте
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я подчинилась, не сообразив сразу, что он собирался сделать. Но когда я увидела, что он размахнулся, собираясь бросить в меня книгой, я инстинктивно отшатнулась, вскрикнув от неожиданности. Но, как оказалось, сделала это недостаточно быстро – книга задела меня. Упав, я ударилась головой о дверь и содрала кожу. Из раны текла кровь, и она сильно болела. Я вскочила, уже не чувствуя страха. Как он мог так поступить? Очевидно, дело было не в одном только желании скрыть нашу любовь от сестер.
– Ты злой, жестокий мальчишка! – произнесла я.
– Что? Что ты сказала? – завопил он. – Вы слышали это, Элиза, Джорджина? Может быть, рассказать маме? Но сначала…
Нагнув голову, он бросился ко мне и вцепился в мои волосы одной рукой, ухватив за плечо другой. Я закрыла глаза и представила на его месте моего темноглазого возлюбленного, сжимающего меня в объятиях, как я делала обычно поздней ночью, когда все в доме спали. Я почувствовала, как несколько капель крови упали мне на шею, но в моих мечтах он смахнул бы их поцелуями своих полных нежных губ. Джон схватил прядь моих волос и яростно рванул. Я вскрикнула. Мое тело стало податливым, я позволила делать ему все, что он захочет.
Меня как будто выдернули из объятий воображаемого возлюбленного, пара сильных рук оттащила меня назад, и я услышала:
– Господи Боже! С какой яростью она набросилась на мистера Джона!
– И с какой страстью!
Элиза и Джорджина привели мать и служанку.
Все еще под впечатлением от своего видения я стояла, задыхаясь, и смотрела прямо в глаза миссис Рид.
– Что здесь… – начала она, и тут ее взгляд упал на книгу, брошенную на пол.
Ее поднятые брови сразу дали понять, кто загнул угол страницы. Она вспыхнула и бросила на меня злобный взгляд, а пальцы сжали мое плечо с такой силой, что ее ногти впились мне в кожу.
– Отведите ее в красную комнату и заприте там! – приказала она.
Меня подхватили четыре руки и потащили наверх.
Глава 2
Всю дорогу я сопротивлялась, что было в новинку для Бесси и мисс Эббот и ухудшило их и без того плохое мнение обо мне.
– Как не стыдно! Как не стыдно! – причитала камеристка мисс Эббот. – Что за неслыханное поведение, мисс Эйр, – драться с молодым джентльменом, сыном вашей благодетельницы и вашим хозяином!
– Хозяин? Почему же он мой хозяин? Разве я служанка?!
– Нет, вы хуже служанки! Вы даром едите свой хлеб! Посидите-ка здесь и подумайте о своем злобном характере.
Они втащили меня в красную комнату и толкнули на табурет. Затем Бесси и мисс Эббот встали надо мной, сложив руки на груди и разглядывая меня мрачно и недоверчиво, как будто сомневаясь в моем психическом здоровье.
– Она никогда раньше не вытворяла такого, – сказала наконец Бесси.
– Это всегда в ней было, – последовал ответ мисс Эббот. – Я часто высказывала миссис свое мнение насчет этого ребенка, и она всегда со мной соглашалась. Эта девчонка так скрытна.
Бесси не ответила, но спустя некоторое время произнесла, обращаясь ко мне:
– Вы должны понимать, мисс, скольким вы обязаны миссис Рид. Она позволила вам жить у себя, а не то вас пришлось бы отправить в работный дом.
Я ничего не ответила на эти слова, которые слышала уже много раз. С тех пор, как я себя помню, никто не упускал случая намекнуть на мое положение в доме.
– Это для вашего же блага, – добавила Бесси, и ее голос уже не звучал так сурово. – Если вы будете буянить и грубить, вас отошлют, не сомневайтесь.
– Пойдемте, оставим ее, – сказала мисс Эббот. – Помолитесь хорошенько, мисс Эйр, когда останетесь одна. Если не раскаетесь, что-нибудь злое и скверное может спуститься по трубе и утащить вас с собой.
Они вышли, заперев за собой дверь.
В этой комнате почти никогда не ночевали. Кровать из красного дерева с массивными столбами и тяжелым камчатым пологом высилась посередине как священный идол. Два широких окна, часто закрытые ставнями, были задрапированы той же пышной, в складках тканью, напоминавшей похоронное покрывало. Ковер был красным, столик у подножия кровати был накрыт тканью тоже красного цвета, а стены были светло-коричневого оттенка с оттенком розового.
В комнате было холодно, потому что камин здесь разжигали редко. Детская была в другой части дома, поэтому никаких звуков здесь не было слышно, и комната принимала еще более торжественный вид от того, что была необитаема. Только горничная заходила сюда по субботам смахнуть пыль с зеркал. Миссис Рид изредка уединялась здесь, исследуя содержимое некоего потайного ящика в шкафу и, как я могла судить из событий сегодняшнего дня, в нем хранилось еще несколько портретов моего темноглазого возлюбленного. Возможно, она, как и я, тосковала по нежным прикосновениям его рук, ведь ее муж давно умер. В этих последних словах таится загадка этой красной комнаты, на которой с тех пор словно лежало заклятие.
Девять лет назад мистер Рид испустил здесь свой последний вздох. На этой кровати лежало его мертвое тело, и как будто здесь поселился какой-то мрачный дух, которого обитатели дома не решались беспокоить частыми вторжениями.
Я неподвижно сидела на низкой оттоманке возле отделанного мрамором камина. Наконец я решилась встать и проверить, заперта ли дверь. Увы! Ни один узник в мире не находился в более надежной тюрьме. Возвращаясь от двери, я прошла мимо зеркала и, не удержавшись, заглянула в темную бездну. Отраженные в нем предметы предстали чужими, зловещими, а странная маленькая фигурка с выступавшим из темноты бледным лицом казалась уставившимся на меня призраком. Я вернулась на свое место.
Голова все еще болела, а рана кровоточила, я осторожно дотронулась до нее и вздрогнула. Мне все еще не верилось, что Джон мог это сделать. Он был вспыльчивым и грубым, но не жестоким. Возможно, его ослепила ревность.
– Это несправедливо! Несправедливо! – крутилось у меня в голове, ведь его миссис Рид не отчитала за драку. Наверное, жестокость он унаследовал от нее.
В комнате начинало темнеть. Уже пробило четыре часа, и пасмурный день сменялся угрюмыми сумерками. Было слышно, как дождь барабанит по стеклам окон на лестнице, а в роще за домом завывает ветер. Я продрогла, и мужество окончательно покинуло меня.
Я невольно возвращалась мыслями к мистеру Риду, к его смерти, и мои размышления становились все мрачнее. Я не помнила его, но знала, что он был моим единственным дядей – братом моей матери, что он взял меня к себе, когда я осталась сиротой, потеряв родителей, и что, умирая, он взял с миссис Рид обещание, что она будет растить меня как своего собственного ребенка. Меня не отпускала мысль о том, что, если бы мистер Рид был жив, он бы относился ко мне хорошо. В этом я была уверена и никогда не сомневалась. Я сидела, глядя на покрытую белым покрывалом кровать в углу, где уже собирались тени, и вспоминала все, что я слышала о мертвецах, которые, не дождавшись исполнения желаний, высказанных на смертном одре, вставали из гроба, чтобы наказать клятвопреступников и отомстить за угнетенных. Взгляд мой притягивала тускло поблескивающая поверхность темного зеркала, и я представляла, как дух мистера Рида, возмущенный несправедливостями, творящимися по отношению к дочери его сестры, покидает место упокоения и восстает передо мной в этой комнате.
Я утерла слезы и старалась заглушить всхлипы, пребывая в ужасе от того, что сейчас услышу загробный голос, утешающий меня в моей скорби, или увижу светящееся во мраке лицо, склонившееся надо мной с нечеловеческим выражением жалости и сострадания. В этот момент какой-то отблеск упал на стену. Может быть, лунный луч проник через отверстие в ставнях? Нет, свет луны неподвижен. Я не могла оторвать взгляда от светлого пятна, которое скользнуло на потолок и затрепетало над моей головой. Мое сознание было полно ужасных видений, нервы напряжены до предела. Мне казалось, что этот стремительный луч был провозвестником появления потусторонних сил. Сердце колотилось в груди, пылающий мозг наполнялся шумом, который я принимала за шелест крыльев. Что-то, казалось, приближается ко мне, я задыхалась от отчаяния. Не в силах сдерживаться, я бросилась к двери и в бессилии принялась трясти дверную ручку. В коридоре послышались торопливые шаги, в замке повернулся ключ, и на пороге появились Бесси и Эббот.
– Выпустите меня! Я хочу в детскую! – кричала я.
– Что случилось? Ты поранила себя? Что ты увидела? – допрашивала меня Бесси.
– О, Бесси! Я увидела свет и подумала, что сейчас появится призрак! – Я крепко вцепилась в нее, и она не отнимала руки.
– Она нарочно закричала, – заявила Эббот с выражением отвращения на лице. – Ну и крик! Нам показалось, что она страдает от боли, и, конечно, в таком случае можно было бы извинить ее, но ей всего лишь нужно было притащить нас сюда. Мне знакомы все ее гнусные уловки.
– Что тут происходит? – раздался голос миссис Рид, которая появилась в коридоре. Ленты ее чепца развевались, а платье угрожающе шелестело. – Эббот и Бесси, кажется, я ясно дала понять, что Джейн Эйр должна находиться в красной комнате, пока я сама не поднимусь за ней.